Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

06.04.2006 | Книги

Реквием по мечте

В издательстве «ЭКСМО» вышло два новых романа Татьяны Устиновой

«Ему нравился жанр, самый свободный и залихватский из всех известных ему жанров! Он не требовал <… > никакой кондовой <… > правды жизни – в детективах ведь можно все!» - так Татьяна Устинова словами своего героя-писателя, успешного детективщика, кстати, признается в любви к жанру («Саквояж со светлым будущим»).

Казалось бы, ура! Эта фраза могла бы открывать манифест, декларацию свободы и независимости, гимн королю жанров – детективу… Но, увы, прекрасный вроде бы слоган «В детективах можно все!» ведет себя странно и выражает ровно противоположное.

Когда на обложке написано, что это детектив, лепите любой эпитет, от «иронический» до «туристический», от «полуночный» до «полуденный», и не сомневайтесь: пипл, подсаженный на умственную жвачку издателями (печатающими не книги, но деньги), схавает… Независимо от качества и того, что внутри: в детективе можно все, вас ведь русским языком предупреждали…

Можно делать упор на детали быта (с непременным product placement! Меня теперь ночью разбуди с вопросом – какой банк наилучший? – и я вам сразу честно отвечу: Юниаструм, ясен перец) и совсем забросить собственно детективную линию. Можно делать салат «оливье», мелко кроша туда без всякого смысла обрывки действия, картонных героев и их совершенно немотивированные, безумные поступки, которые нас призывают считать сильными страстями и даже преступлениями. Можно делать мелкую нарезку и произвольно, практически вслепую монтировать кадры: при отсутствии внятного замысла и представления о том, откуда же брать этот чертов саспенс, и этот прием не хуже других, так что не одна только Маринина им пользуется. Можно нагородить сорок бочек арестантов и потом, в конце, на предпоследней странице, торопливо объяснять все кошмары на местной улице Вязов тем, что злодей в детстве страдал от заикания. Все можно, все дозволено, и все отечественные мастерицы этого жанра, увы, так и поступают.

Тут еще надо учесть, что у работниц этого горячего цеха (а ведь им, бедным, приходится работать как на конвейере) почему-то катастрофически плохо дела обстоят с их единственным инструментом – русским словом, просто-таки, грубо говоря, не владеют они своим инструментом.

И вот когда на фоне такой ужасной картины падения любимого жанра вдруг появляется кто-то, кто в состоянии слепить интригу, хорошо разбирается в описываемом предмете (пиар, журналистика), да еще умеет конструировать диалоги, наполненные жизнью и смыслом, и культурные фразы, от которых рука не тянется к пистолету – этому автору сразу выдаешь кредит доверия.

И даже сознавая, что Устинова – отнюдь не Агата Кристи, читать ее поначалу было вполне интересно, даже ее основной дефект выглядел мило и, казалось, рассосется сам собой. А дефект для кого-то, может, и не такой ужасный, но на мой взгляд, просто убийственный: дело в том, что она, притворяясь сочинительницей детективов, пишет дамские романы.

А с дамским романом не забалуешь: в отличие от детектива там очень жесткий формат, там вообще все расчерчено заранее по клеточкам до миллиметра, так что шаг в сторону… Схема жесткая: сначала она в него влюбляется (или наоборот) и не верит, что достойна счастия (или он не верит, потому что лелеет свою какую-то тайную, никому, кроме героя, неведомую ущербность), а потом его совершенно внезапно, буквально на пустом месте озаряет: без нее ему жизни нет. Он наклоняется к ее губам (глазам, плечам) – и тут-то все заверте… - как писал некогда Аркадий Аверченко. Все детективные или псевдодетективные обстоятельства – более или менее экзотический фон, на котором разворачивается действие. Не до жанровой вольности – дай бог в канон уложиться. И получается, что на детективную интригу автору в общем-то и наплевать. Уж какая богатая тема («Олигарх с Большой медведицы»): некто, похожий на Ходорковского, после отсидки появляется в дачном поселке, рядом, натурально, молодая соседка, и все время какие-то покушения, тревожно так, закулиса опять же где-то на заднем плане маячит… А кончается все пшиком: никакой интриги, нефтяная закулиса и вовсе не при чем, обычная бытовуха, как пишут в милицейском протоколе, ну и конечно же – в конце концов все заверте…

Два последних романа Устиновой «Дом-фантом в приданое» и «Саквояж со светлым будущим» скроены по одному лекалу, и, если отбросить некоторые несущественные детали, являются однояйцевыми близнецами. В обоих случаях скромная, но прекрасная Она, и очень значительный Он, который совсем не хочет позволить себе влюбиться и отвечать за чью-то жизнь, потому что в одном случае Он – писатель, а в другом – и вовсе таинственный агент, наподобие агента Малдера. Но кто ж их спросит – как миленькие, склонились-таки и агент, и писатель на 324 странице к теплым губам своих прекрасных дам…

И поскольку схема, как плохой корсет, уж больно назойливо выпирает из ткани повествования, эти произведения не спасают ни смешные сцены с национальным колоритом, разыгранные автором на даче под Киевом («Саквояж с прекрасным будущим»), ни прекрасно найденный сюжет и экспозиция для герметического детектива: старинный особняк с тайными комнатами и непростыми жильцами возле Чистых прудов, дом, в котором жильцы вдруг начинают погибать в пугающе массовом порядке, при том, что никого посторонних замечено не было «(Дом-фантом в приданое»)…

К сожалению, намечающийся герметический детектив скукоживается на глазах, торопливо уступая место Высоким Отношениям. И даже вполне захватывающую сцену (в «Доме-фантоме» наши голубки в пылу расследования попадают в засаду, оказываются заперты в бронированном помещении и готовятся к смерти от удушья) безжалостный автор сводит на свое, на девичье: вне всякой логики и за гранью здравого смысла, но с помощью deus ex mashina все кончается извечным «все заверте…».

Что касается загадочной деятельности гражданина города Женева, вселившегося в один прекрасный момент в злополучный дом (понятно, что он и есть тот прекрасный Он), деятельность эта оказывается прекрасной только в глазах заигравшегося автора. Оказывается, сей знатный иностранец имеет большие заслуги перед Российской Федерацией в лице ее Генеральной прокуратуры. Дело в том, что он, будучи следователем по финансовым махинациям, раскрыл схему увода денег компании некоего томящегося в застенке олигарха и вернул Российской Федерации деньги, укрытые за границей.

Интерес Устиновой к Ходорковскому и всей истории с отъемом «Юкоса», как видим, претерпел эволюцию: от простого дамского любопытства к полному одобрению генеральной линии.

Казалось бы – ну если ты сочинитель трэша, зачем тебе вся эта гражданская поза? Вопрос в общем-то риторический, потому что ответ известен: никто себя автором трэша не считает, литературой человек занимается, не булки печет, об отечестве думает день и ночь – не по должности, а по велению души. Но еще, как мне представляется, все дело в жанре. Детектив и впрямь самый свободный жанр в литературе, предполагающий, поскольку речь идет о борьбе добра со злом, кристально чистую моральную позицию автора. Как образец можно вспомнить Честертона с его патером Брауном и мощный евангелический мессидж этого замечательного детективного цикла. Кто и впрямь сочиняет детективы, тому и в голову не придет размениваться на мелкое злободневное политиканство и, тем более, пинать ногой лежащего. 



Источник: InOut.Ru,,








Рекомендованные материалы


Стенгазета
08.02.2022
Книги

Почувствовать себя в чужой «Коже»

Книжный сериал Евгении Некрасовой «Кожа» состоит из аудио- и текстоматериалов, которые выходят каждую неделю. Одна глава в ней — это отдельная серия. Сериал рассказывает о жизни двух девушек — чернокожей рабыни Хоуп и русской крепостной Домне.

Стенгазета
31.01.2022
Книги

Как рассказ о трагедии становится жизнеутверждающим текстом

Они не только взяли и расшифровали глубинные интервью, но и нашли людей, которые захотели поделиться своими историями, ведь многие боятся огласки, помня об отношении к «врагам народа» и их детям. Но есть и другие. Так, один из респондентов сказал: «Вашего звонка я ждал всю жизнь».