Московский театр Тень показал недавно премьеру своего нового проекта «КукКафе У Шекспира». Как написано на сайте театра, «спектакли идут на кукольной сцене, расположенной внутри антикварного буфета. В продолжение вечера каждый столик сможет заказать и посмотреть с остальными гостями одну из предложенных пьес по своему выбору. В антрактах между спектаклями гости смогут попробовать закуски и десерты, тематически связанные с различными произведениями Шекспира».
Разговаривают Ирина Головинская (И.Г.) и создатели театра Тень Илья Эпельбаум (ИЭ) и Майя Краснопольская (МК).
Ведьма из сыра
ИГ Что такое КукКафе?
ИЭ Можно сказать, что мы так назвали наш проект в честь датчанина Олле Ноэля Кука, основателя первого подобного заведения, чью идею подхватил и творчески разработал Петр Первый, пригласивший для увеселения черни кукольный театр в целях экономии, ведь деревянным артистам не надо платить жалованье. А можно проще. Кук – это куклы, мы кукольный театр, и «кук» – это сокращение от «куклы». Люди сидят за столиками, как в настоящем кафе, и выбирают, какую бы пьесу они хотели посмотреть. В антрактах им приносят еду, которая так или иначе перекликается с тем, что они только что увидели на сцене.
ИГ Почему ваше КукКафе называется «У Шекспира»?
ИЭ Совместить еду со спектаклем мы уже давно задумали. Кабаре не хотелось, я не люблю эстраду. И не хотелось, чтобы зрители сидели по рядам, сложив руки на коленях, хотелось что-то вроде клуба. Так возникла идея коротких маленьких спектаклей, именно спектаклей, а не номеров. Посмотрел спектакль – поел, посмотрел – опять поел.
ИГ Очень много гуманизма для публики в этом проекте.
ИЭ Да, гуманизма много в этом смысле. Но нам надо еще, чтобы то, что между приемами пищи, было искусством, а не только для развлечения питающихся. То есть что-то интересное, сложное и многослойное, такая вещь, которую ставят все серьезные театры. И возникла идея взять серьезную пьесу, ужать ее до 10 минут, и показать так, чтобы даже человек, который ничего не читал, понял, о чем идет речь, какие персонажи, какие ключевые моменты и проч. Такой дайджест. Начали с Шекспира – ну кто у нас родоначальник мировой драматургии? В этих коротких спектаклях мало было просто наметить фабулу, надо предъявить публике и какие-то шекспировские идеи. То есть Шекспир тут важен, это не просто повод. Это второй план. Третий план – как поставить. Режиссеры все же по-разному ставят Шекспира и, значит, я придумываю виртуального режиссера, который ставит у нас, допустим, «Двух веронцев», в своей уникальной творческой манере. Еще надо придумать ход художника-постановщика – как он представляет себе это пространство? Так получилась сложная, многослойная, дорогостоящая вещь. С очень долгим подготовительным периодом. И мы хотим в таком формате поставить 1000 пьес - весь Шекспир, весь Островский, вся мировая драматургия.
ИГ Вы совместили ваш театр с едой, причем ваша кухня это не обычный театрально-буфетный набор – бутерброды с семгой и пирожные с лимонадом. У вас «тематический» ассортимент по мотивам Шекспира, изысканно приготовленное и поданное на специальной посуде произведение искусства. Чувствуется, что вы этими своими кулинарными изысками что-то хотите сказать почтеннейшей публике.
ИЭ Мы именно хотели, чтобы это не было просто буфетом – хотя в театре буфет очень важный элемент! Вообще, надо сказать, соединение театра и еды, искусства и еды – вещь очень правильная . Ну а у нас театр и еда соединяются в буквальном смысле: у нас все блюда обозначают или персонаж из шекспировской пьесы, или сцену, или всю пьесу целиком. Наш бутафор делает обычный реквизит – только ведьма, или Джулия, или сцена кораблекрушения изготовляются не из папье-маше, а из сыра, колбасы, бананов или халвы.
ИГ Очень вкусная ведьма получилась из косичек копченого сыра! И очень выразительная. Кто же придумывает, разрабатывает все эти фигурки, тележки, крошечные коробочки, драгоценные шкатулки, скрещенные молнии и все такое прочее, что никак не назовешь просто реквизитом и чем хочется бесконечно любоваться?
ИЭ У нас в программке написано, что это кулинарный артефакт. Можно сказать, что мы ввели в спектакль понятие кулинарного дизайна. У нас есть, стало быть, кулинарный дизайнер.
ИГ А кто-то еще так с едой работает, как вы? В театральной практике.
МК Есть динер-театр, это старая форма, под одной крышей объединены театр и ресторан. В Москве работает такой Театр вкуса, интерактивный театр, артисты вместе со зрителями готовят еду. Но именно такой концепции, как у нас, мы нигде не видели. Элементы же все известны – одни и те же 7 нот, а музыка всегда разная: картины из фруктов, кабаре, зрелище, КукКафе...
Искусство монтажа
ИГ Илья сказал, что в шекспировском КукКафе - архаические куклы, старомодный способ управления ими, это нечто вроде кукольного театра Карабаса Барабаса. При этом ваш шекспировский проект - это абсолютно современное, актуальное искусство. Ваш фирменный стиль в этих спектаклях проявляется, может быть, даже ярче, чем в каких-то ваших новаторских постановках. Как вам удается такими простыми в общем средствами донести до зрителей весь круг ваших художественных идей?
МК У нас нет идей!
ИЭ Изречение Эйзенштейна о том, что искусство кино – это искусство монтажа, относится также и к театру. А для нашего театра, пожалуй, монтаж ключевое понятие. Когда ты берешь куклу оттуда, декорации отсюда, человек что-то рассказывает со сцены, а сама сцена помещается на десяти квадратных сантиметрах или даже в спичечном коробке - это все монтаж , как говорил Эйзенштейн, разных аттракционов, разных номеров, приемов, частей, которые сами по себе могут означать что-то одно, а собранные вместе в определенном порядке – совсем другое. Очень важно соотношение, порядок, что рядом с чем. Это сразу рождает чувства, мысли, ассоциации. Одно дело, допустим, играть гимн СССР, показывая Великую китайскую стену, и совсем другое – в фильме про Отечественную войну.
ИГ Как же нет идей – а это что, не идеи? Невероятное значение контекста, авторского присутствия, актуальное искусство все на этом построено.
ИЭ Да, наверное. В общем, в этих сочетаниях рождается нечто – это и есть наш язык. Используя кусочки текстов, кусочки музыки, что-то дописывая, дорисовывая, мы все это соединяем в единый текст. А если все это расчленить, разъединить - то это будет просто хорошая музыка, красивые декорации, хорошо сделанные куклы, ну или плохо сделанные куклы. Кстати, для спектакля «Два дерева» мне были нужны именно плохо сделанные куклы, и я специально искал плохого художника.
ИГ Нашел?
ИЭ Нашел, это нетрудно, стоит только пойти в Измайлово. Иногда, чтобы соединить для спектакля кусочки, нужны плохие ингредиенты. Незначащие ничего. Никому не нужные, негодные. Я бы сравнил соединение этих разрозненных частей в единое целое с приготовлением еды, раз уж кулинария стала для нас значимым элементом. Когда ты что-то готовишь, тебе не нужен набор готовых продуктов, из них не сваришь борщ, не сделаешь жаркое. Нужны только сырые!
ИГ Сырое и вареное, жизнь и культура... У вас все перемешано. А вы сами как себя трактуете? Какая ваша художественная задача?
ИЭ У нас нет никакой задачи, так же, как нет задачи сделать традицию или новацию. Мы делаем только то, что нам интересно. Для меня очевидно: художник никогда ничего не хочет сказать. Через него
говорится. Если ему есть что сказать, он берет кисточку и рисует. Когда мы начинали, никогда не трактовали себя как детский театр. Да, кукольный – но не только детский. Это театр ВООБЩЕ. Когда я слушаю твои впечатления от наших спектаклей, от других зрителей – для меня это откровения. Для меня все, конечно, выглядит иначе. Когда я начинаю новую вещь, я никогда не знаю, что получится на выходе. Такое вот путешествие получается с интригой. Общее понимание, разумеется, присутствует, некая концепция: если у нас Шекспир, то это будет обязательно с иронией, с большим количеством смешных мест, но ни в коем случае не пародия. Это вот так мы сейчас понимаем нашего великого Барда. А жанр наших коротких спектаклей я определить не могу, пусть критики думают.
Признаки театра как такового
ИГ Вы меняетесь, меняете вывеску, объекты, с которыми работаете, меняете стилистику. Вы сейчас кто – театр теней? Кукольный театр?
ИЭ Я не могу отнести наш театр к какому-то определенному направлению. Мы называемся театр Тень, теневой театр, и это мало что значит, мы просто начинали с теневых спектаклей. Потом стали переключаться на другие виды кукольного театра – марионетки, прижимные куклы, это особый такой подвид теневого театра, когда куклы прижимаются к экрану. Мы никогда не позиционировались как театр какой-то одной системы. Потихоньку стали заниматься и другими видами, вот музыкальный театр стали делать, оперы ставить, с оперными певцами. Неизвестная опера Чайковского «Лебединое озеро», которую мы реконструировали, вот это был уже настоящий оперный театр с элементами театра теней. Жизнь вокруг меняется, мы меняемся, и меняется, следовательно то, что мы делаем. Мы никогда не позиционировали себя как театр какой-то определенной формы.
ИГ Какое вы себе отводите место в современном искусстве?
ИЭ Мы несколько лет участвовали в конкурсе на Золотую маску в номинации Новация, то есть в эту номинацию попадал эксперимент, суперсовременные формы и т.п. То, что нельзя поместить ни в какую классификационную клетку. Так что мы на всех театральных смотрах всегда были в самой суперсовременной компании. А мы туда попадали потому, что мы синтетический театр, театр, который не имеет признаков формы и жанра, а имеет признаки театра как такового. Лицедейство, представление нереального, гротескного. Синтетический театр - это основная форма, в которой мы работаем. Вспомнить хотя бы наши некоторые спектакли разных лет - «Апокалипсис», Лиликанский Музей театральных идей, Полифем, где приглашенная звезда - Цискаридзе. Полифема же никак нельзя отнести к отнести к балетному жанру, потому что это смешно: балетный артист танцует с маленькими куклами, да еще едва помещаясь одной ступней в очень ограниченном пространстве..
Два еврея
ИГ Как так получилось, что вы с 1990-го года владеете таким прекрасным помещением почти в центре Москвы?
МК Мы с Илюшей решили, что у нас должен быть свой театр, свой дом, когда сделали вместе свой спектакль. Мы с ним познакомились, когда меня позвали в Строгановку, где он учился, отрабатывать со студентами из театральной студии «Строгановские куклы» сцендвижение. Он заинтересовался театром теней, где я тогда работала, посмотрел что-то у нас такое страшное, сказал, что совсем не это имел в виду, но что все это очень интересно. А я там делала вместе со своим однокурсником известную пьесу Попеску «Солнечный луч». И я его позвала быть на этом спектакле художником. Потом он предложил что-то еще сделать вместе, мы стали работать, поженились, потом дочка наша Марта родилась, и сразу за ней – наш первый спектакль «Волшебная дудочка».
ИГ Вы его в театре теней показывали?
МК Нет, мы его показывали по клубам, по ДК, а когда родился наш сын Сеня, мы уже твердо решили, что мы будем театр-студия. Самостоятельная единица. В 1988 году вышел закон о кооперации, и мы зарегистрировались как кооперативное предприятие. Мы узнали, что рядом, в Вышеславцевом переулке, есть пустая котельная, она располагалась прямо во дворе синагоги, где сейчас еврейский Общинный центр, и рядом с поликлиникой МВД. Это была производственная площадь, страшная, как после бомбежки, там стояли какие-то гигантские корявые котлы. И началась эпопея. Я каким-то неизвестным способом, до сих пор не понимаю как, проникла на самый верх, к самому высокому эмвэдешному начальству. То есть буквально – на пятый этаж Петровки, 38, где весь генералитет (мы выяснили, что котельная наша находится на территории, принадлежащей системе МВД). Я сидела в приемной некоего генерала по хозчасти несколько дней. Все это время, когда он проходил мимо меня, я вставала во фрунт и ела глазами начальство, вот буквально: грудь вперед, светлые кудряшки дрожат, голубые глаза распахнуты.
ИГ И улыбка фирменная с ямочками на щеках?
МК Никакой улыбки, что ты, мы тут серьезным делом занимались. И на третий день моей вахты он меня принял. Помню, что вошла в кабинет строевым шагом и отрапортовала: Товарищ генерал, будущее наших детей и будущее главного города нашей страны зависит от того, будут ли сейчас все объекты недвижимости проданы кооперации, под торговые точки, уйдут к грузинской мафии и все такое. Или же мы все-таки сделаем что-то для наших собственных московских детей, чтобы они могли ходить и в театр тоже! И мы можем с вами сделать так, чтобы котельная, которая никому не нужна, была отдана детскому театру. И в результате я получила от него бумагу, завизированную всем пятым этажом, что эта котельная отдается детскому театру Тень. Секретарша, с которой я за время своей вахты успела подружиться навек, позвонила мне на следующий день и с придыханием сказала: Он подписал, и документ у меня!
ИГ Но вы туда так и не вселились.
МК Нет. Потому что Бог есть и он, видимо, нас спас. Через два дня эта секретарша позвонила в слезах и сказала, что был жуткий скандал, генералу дали по шее, а решение о передаче нам котельной аннулируется. И она не знает, что произошло. Если б мы были чуть слабее, этот удар нас бы убил – такая была эйфория. Но Илюша собрался и пошел в наш райисполком узнавать, что случилось. И выяснилось, что когда решение о передачи котельной проходило через кировский райисполком, местный идеологический начальник, курировавший идеологию, позвонил в политотдел МВД и сказал: у вас ваше руководство утерял политическую бдительность, вы отдаете двум евреям котельную рядом с синагогой. Якобы под детский театр. А котельная граничит с вашей поликлиникой. Значит, засевшие в этой котельной евреи, руководимые из синагоги, будут считать, сколько личного состава пришло в поликлинику, сколько красных околышков, и сообщать врагам. Вы вообще видели – кому вы отдаете это помещение, фамилии их читали? Какой кукольный театр – все же шито белыми нитками! Фамилия его была Струков. И вот этот горлум Струков нас спас. Потому что мы бы вложились в многотысячный ремонт, все бы там оборудовали – а потом нас непременно выкинули бы оттуда, к гадалке не ходи.
ИГ А тут, где вы сейчас, тут же ЖЭК находился?
МК Да, и начальник ЖЭКа, которому Илюша исправно рисовал плакаты на Первое мая, предложил нам подать заявление на это помещение, поскольку ЖЭК отсюда выезжает. И нам отдали это помещение, хотя Струков все же пытался воспрепятствовать. Но не успел, я его опередила: обычно ведь такого рода документы готовятся где-то полгода, а я ухитрилась добыть ордер на это помещение за три дня! Опять не знаю, каким чудом мне это удалось, на энтузиазме и совсем без денег! А словосочетание «два еврея» в этой истории прозвучало еще раз. Префект Систер, которого мы ждали в коридоре префектуры, чтобы попросить субсидию на содержание помещения, приближаясь к нам, спросил своих помощников: «Кто это и что им надо?» «Это театр Тень, они субсидию просят» «А, - барственным баритоном пропел префект, не смущаясь нашим присутствием,- это те два еврея, которые театр сделали. Ну дайте им что им надо».
Источник: Лехаим, 2014,
