03.04.2006 | Нешкольная история

Времена не выбирают

Мои родные даже в самые тяжелые времена умели радоваться жизни. Работа учащегося ПТУ из Владимира Константина Тихонова

АВТОР

Константин Тихонов, во время написания работы -учащийся профессионального училища № 40 г. Владимира.

Работа вышла в финал VI конкурса Международного Мемориала "Человек в истории. Россия - XX век".

Научный руководитель - Светлана Вячеславовна Тихонова.

Несколько лет назад (я  тогда учился в 3 классе) у нас в классе выступала старшеклассница и рассказывала о том, как она изучала свой род, показывала старые фотографии, вышивки своих прабабушек, красивые украшения-реликвии их рода. В этот же день я рассказал  дома  об этом, и мама страшно обрадовалась, когда я попросил её помочь мне узнать о своих предках, так, как это сделала Сабина. Я тогда и понятия не имел, что это так сложно!

Мы начали постепенно собирать материал, вернее, у нас его было так много, что сначала надо было разобраться в том, что  уже было. Тщательно разложили по папкам трудовые книжки, грамоты, свидетельства о рождении и смерти, профсоюзные, комсомольские и партийные билеты, извещения о гибели, письма, наградные документы, фотографии и многие другие, такие для нас ценные документы. Затем брали эти папки по очереди и  узнавали столько нового о каждом из моих родственников.

Я не ставил себе целью описать биографии  моих родственников. Моей главной задачей было посмотреть на глобальные события в жизни нашей страны в ХХ веке через судьбы близких людей.

И мне важно было узнать не только, как проходили эти события, или точнее, как проводилась та или иная политика, (хотя я и здесь узнал очень много полезного), сколько как эти события воспринимались их современниками - моими родственниками, и понять,  чем объясняется такое, порой диаметрально противоположное отношение моих предков к тем или иным событиям. Как близкие по крови мне люди пережили эти времена? Что помогло им выжить? Эти и множество других вопросов возникали у меня по ходу работы.

Самое ценное в моей работе - это воспоминания моей прабабушки (Кучина Клавдия Никоноровна - ей в этом году (3 января)  исполнилось 89 лет и она живёт с нами) и её двоюродных сестёр.

Сбор устных источников оказался делом непростым: расспросить, записать на кассету, затем расшифровать. Бабушка Клава мне и моей маме очень много рассказывала о своей жизни, о своих родных и о своей малой Родине - деревне Большое Житково. Итак, по  воспоминаниям  бабушки, её сестёр,  мамы и папы и на основе разных источников мы составили своё генеалогическое древо. Поиск продолжается и сейчас: в этом году мы добрались до архива: такие странные, ушедшие от нас сегодня названия - Метрические книги, Исповедные росписи, Ревизские сказки, а ещё переписи населения. Нас, школьников, в архив одних конечно же не пускают, материал ищет моя мама, мы в основном дома разбираемся в нём. В весенние  каникулы мне тоже  удалось войти в это таинственное хранилище памяти. Мы держали в руках настоящие метрические книги, они такие толстые, страницы пожелтевшие, иногда выцветшие чернила, почерк порой сложно разобрать. Не верится, что эти старые, официальные записи о твоих родственниках. Эмоции переполняют, о ком из них рассказать? Их судьбы все теперь не безразличны мне, здесь не может быть более достойных и менее. Каждый человек - это  событие, надо только открыть его. Метрические данные - это здорово, ведь мы раньше этого не знали. Но ещё важнее для меня узнать и понять что за люди они были, какой у них был характер, как сложилась их жизнь,  ведь я - это тоже их частица.

 

Россия, которую они потеряли…

Мои предки по всем линиям - это представители крестьянских и достаточно зажиточных  мещанских семей; у них были те же заботы, беды, что и у их современников. Наиболее состоятельными были мои предки из родов Ермолаевых-Вяткиных и Лунёвых – Обидихиных -  выходцы из мещанских семей.

Представители рода Лунёвых (предки прабабушки по линии мамы) жили в Тамбовской губернии, город Козлов, позднее переименованный в Мичуринск. 

Прабабушка моей мамы (моя прапрабабушка) Любовь Яковлевна (девичья фамилия Обидихина) родилась 30 сентября 1885 года. Их семья, вернее всего, была  обеспеченной, жили они в  просторном особняке, рядом был флигель (одно время в этом флигеле жила Любовь Яковлевна с мужем). Рядом с домом был огромный сад, в котором росло 30 яблонь, Яков мочил эти яблоки в бочках (продавали ли они свои яблоки, мы не знаем). А ещё он любил заниматься цветоводством: в саду росло 52  куста пионов. В семье была когда-то фотография, где Яков окапывает эти цветы. Это мои предки из 6 колена (это самые старые фотографии в нашем семейном архиве), и фотографии сделаны вернее всего в начале ХХ века.

Любовь Яковлевна любила вспоминать «ту жизнь»: большие дома её родителей, а затем и свой собственный, собственный выезд, поездки. Вот интересная деталь: её приданное везли на 17 подводах.

Возможно она что- то путала, в свадебном поезде могли ехать родственники и друзья, но коль она помнили столько лет об этом факте, значит её приданое по тем меркам было немалым.

Любовь Яковлевна вышла замуж за молодого офицера Лунёва Василия Матвеевича. Любовь Яковлевна с гордостью вспоминала даже спустя 50 лет, что её муж был «фельфебель» (так она произносила его звание).

В Русском военно-историческом словаре  я нашел, что фельдфебель - это чин старшего из унтер- офицеров русской армии (в пехоте, артиллерии и инженерных войсках), введено в начале 18 века и существовало до 1917 г. На своё жалование он мог содержать семью (жена и 5 детей), был  в состоянии построить дом в городе на улице Ямской. Его жена вспоминала эти годы как очень счастливые в её жизни. Она даже ездила к своему мужу в Польшу с маленьким ребёнком (моей прабабушкой Шурой),  в конце 1914 или начале 1915 г. Шла I Мировая война, и Василий Матвеевич наверное был в действующей армии: на фотографии он в военной форме. Что же получается, что  Любовь Яковлевна ездила к мужу прямо на фронт? Или он служил  в тыловых частях? Возможно, он был участником Варшаво- Ивангородкой операции, с декабря обе стороны перешли к обороне и вот в это время Любовь и могла встретиться со своим мужем.

После войны Василий Матвеевич жил в Козлове и был регентом церковного хора. А вот его жена почему- то церковь посещала редко, объясняла тем, что некогда, хотя в каждой семье тогда было много детей. Умер Василий Матвеевич достаточно рано от тифа. Точная дата его смерти нам не известна, но это было точно до 1918 года, так как в Гражданской войне он не участвовал. После его смерти семье пришлось очень тяжело, да к тому же в стране начались такие перемены…

Следующий род - это род Ермолаевых. В принципе, именно с этого рода начались наши целенаправленные поиски.

Первоначально нас заинтересовал один факт: дом, в котором эта семья жила в течение многих лет, конфисковали, а в этом здании расположилось здание Горсовета г. Покрова. Дом был добротный, двухэтажный, сделан из красного кирпича. Значит, семья эта должна быть достаточно обеспеченной. Чтобы установить их происхождение, мы первоначально попытались найти их фамилию в  «Алфавитном списке дворянских родов Владимирской губернии», составленном М.И.Трегубовым. Фамилия Ермолаевых там не значилась, значит они были не дворянского происхождения.

Устных свидетельств  об этих родственниках сохранилось мало (дедушка мамы погиб в годы войны, а его жена почти ничего не рассказывала), а письменных документов в нашем семейном архиве  нет. Единственный человек, кто донёс до нас небольшую обрывочную информацию - это сестра моего деда - Мусихина Алевтина Николаевна. Затем мы  попробовали найти сведения в архиве,  но материалов по Покровскому уезду  в нашем архиве сохранилось очень мало. Метрические книги, за исключением нескольких лет, в плохой физической сохранности - поэтому их на даже не выдали. В статистических сведениях (о числе фабрик, о выданных торговых свидетельствах, о числе и состоянии мельниц, кузниц, о землевладельцах их фамилия ни разу не встретилась. Ревизские сказки нашли лишь 8 ревизии (за 1834), но и там ничего нет. Но зато мы нашли  документ, очень ценный для нас:  Переписные листы по Покровскому уезду за 1897 г.

Среди материалов переписи встретилось знакомое имя - Евдокия Пименовна. Отчество достаточно редкое, и возраст примерное совпадает – т.е. это  бабушка моего деда. Интересный и сам документ: из него мы узнали то, чего не помнила, а вернее всего, и не знала тётя Аля. Во-первых,

девичья фамилия моей прапрабабушки была Вяткина, она родилась в г. Покрове Владимирской губернии 1882 или1883 г. Сословие: мещанка, православная. Родители: мать - Вяткина Дарья Ивановна, отец - Вяткин Пимен.

К 1995 г. он уже умер и его отчество пока нам не известно, не знаем и чем он занимался. Евдокия Пименовна  закончила городское училище. А в «Историко-статистическом описании церквей и приходов Владимирской епархии» на с.345 есть сведения об учебных заведениях в г. Покрове: на конец 19 века: в городе было два училища - женское одноклассное ( обучалось 85 девочек) и мужское, двухклассное ( на 1896 г. там значится 120 учеников). Вот в этих училищах учились Евдокия Пименовна  и её брат Василий. Нашли и самую старшую представительницу рода - это мать Евдокии Пименовны - Вяткина Дарья Ивановна. Родилась она не в городе, а в Покровском уезде Владимирской губернии  1846 или 1847 г. Проживали в собственном доме на ул. Александровской г. Покрова. Дарья Ивановна по переписи - домовладелица. Сословие - мещанка. Православная. Неграмотная (читать не умеет). В К 1897 уже вдова. Год и причина смерти мужа пока не известны. Дети:  Вяткин Василий Пименович- род.  ок.1874-75 г.  в  г. Покрове  Владимирской губернии. Вяткина Евдокия Пименовна- род.  в   1882 или1883 г. Ещё была дочь, имя пока не известно.

Вяткина Евдокия Пименовна вышла замуж за Ермолаева Фёдора Ермолаевича (примерно в 1908-1909 гг..). В семье Ермолаевых родилось 5 детей: Иван, Клавдия, Николай - это мой прадед (1914 г.), Василий, Владимир.

Вот о жизни этой семьи в начале ХХ века сведения пока недоступны. Известно лишь про большой каменный дом, впоследствии конфискованный. Евдокия Пименовна рассказывала своей внучке о том, что у них было 5 работников, они работали на огородах, а Фёдор Ермолаевич занимался торговлей, возможно имел собственный магазин, ведь за что-то же он пострадал в годы Советской власти?

Итак, мои предки из родов Ермолаевых-Вяткиных и Лунёвых-Обидихиных были  мещанами, т.е. происхождения незнатного. Но у всех у них в собственности были богатые по тем  временам дома (да и не только по тем), были и другие источники дохода, а деньги им доставались не думаю, что легко. Но как раз эти семьи больше всего и пострадали при Советской власти.

Их лишили того, что им было так дорого: разорили их родовые гнёзда. А ведь они это создавали десятилетиями, чтобы передать своим детям. И лишиться этого им было не безболезненно, раз об этом помнили долгие годы.  Неспроста для  Евдокии Пименовны и Любови Яковлевны эти годы были самыми счастливыми в их жизни.

Представители же всех остальных родов были выходцами из крестьянских семей. 

На первый взгляд, ну что может быть интересного в таких семьях? Но ведь не может быть неинтересных судеб. Каждый человек - это событие, надо только уметь его открыть. Оказалось, «открытие» каждого нового родственника - это действительно событие, факты из их жизни становятся тебе небезразличны.

Попробую посмотреть на жизнь и быт крестьянских семей через судьбы представителей родов Родионовых, Кучиных, Клягиных и Тихоновых. Все, кроме последних, проживали на территории Владимирской губернии во Владимирском и Суздальском уездах.

В поисках родственников  мы просмотрели множество метрических книг с 1916 по 1857 г.г. (конечно в большей степени мама, а не я), исповедные росписи 1860 г., ревизские сказки. Эти документы позволили нам докопаться до родственников 8 колена! Известно только его имя - Иван, жил он в селе Яновец, владимирского уезда. Пока я не знаю ни даты его рождения, ни смерти. Но могу предположить, что он родился в конце 18 века! Это для всех нас очень важное открытие. О его существовании я узнал из такого документа, как  Исповедные росписи за 1860 г. В этом старом документе на л.452 записано, что на исповеди был крестьянин села Яновец (не крепостной, так, как село было казённое) Матвей Иванов (41 год - значит, он родился примерно в 1819 г.) и его дети: Матрёна (10 лет, род. В 1850 г), Герасим (7 лет, род. в 1852 или 1853 г.) и Климент (2 года, род. в 1858 г.).  Записано, что Матвей Иванов вдовец, его жена, я предполагаю, умерла при родах Климента, что тогда было достаточно частым явлением. Имени её мы пока не установили. Если Матвей Иванов родился около 1819 г., то его отцу тогда было не меньше 20 лет, так я рассчитывал примерную дату рождения Ивана, отца Матвея, моего самого старого предка.

На вопросы о том, как жили их родители и семья бабушки с дедом, все родственники из потомков Родионовых всегда отвечают, что плохо и бедно, и при этом начинают перечислять скотину, которая была во дворах.

Герасим Матвеевич пас скотину в соседней деревне, где и познакомился со своей будущей женой. Но может, не такая и бедная была эта семья?  Мне показался интересным такой факт: у всех сыновей Герасима Матвеевича и Федоры Фёдоровны (сыновей было трое) были «лисяки» (это зимнее длинное пальто, причём сверху оно покрыто тканью, а подбиты они, как говорила бабушка, на лисьем  меху). Старшие сыновья Герасима Матвеева, Иван и Василий, работали в Москве каменщиками, а их старшей сестре Татьяне приходилось много работать в поле, за это они ей привозили подарки: отрезы ткани и золотые украшения.

Какие были мои родственники, какой у них был характер, как складывались их отношения с близкими людьми? Так, например,

нрав и у Герасима  и у Федоры  (6 колено) был крутой, дети их очень боялись и слушались. Детей было четверо.

Федора Фёдоровна била свою дочь Татьяну по рукам, за то, что она плохо трепала лён. А за то, что она ослушалась родителей и отказалась выйти замуж за дьячка, отказалась отдать ей приданое, когда та выходила замуж за вдовца. Очень тяжело жилось с ними Ивану и его жене Стефаниде.

Иван работал в Москве, а его жена с ребёнком жила с его родителями в селе Яновец. До самых морозов ей приходилось ходить босой, т.к. муж зарабатывал деньги и отдавал их своим родителям. Когда он попросил на свои же деньги купить его жене ботинки, то его отец побил  вожжами, и при этом Иван приговаривал: «Прости, тятенька».

Ботинки купили, но правда не Стефаниде, а матери и дочери Татьяне. А через несколько лет, когда Иван и Стефанида заработали у барыни деньги (барыня из сельца Большое Житково - Анна Владимировна,  Иван работал управляющим, а жена по хозяйству) и стали строить свой дом, то Герасим воровал у них доски (об этом мне поведала Мария Ивановна из рода Родионовых). Но между собой Герасим и Федора жили мирно и даже умерли один за другим.

Все трое братьев Родионовых-Худовых  участвовали в Первой мировой войне.

У них в семьях хранятся фотографии того времени. На одной - Иван Герасимович Родионов с другом. В их семье взяли на фронт лошадь и  его жена - Стефанида Григорьевна очень её жалела. Но после войны им дали взамен другую, причём очень хорошую, назвали её  «Шалость», вся деревня им завидовала. Василий Герасимович привез с войны трофей: швейную машинку. Про младшего брата Захара Герасимовича мы знаем только, что он  очень долго был в армии. Он родился в конце 80-х годов 19 века,  значит, он мог попасть по воинской повинности в армию с 20 лет, т.е. в 1908 или в 1909 году, а так как служили 6 лет, то сразу попасть на фронт Первой мировой войны с 1914 года.

Такой памяти мои родственники по линии отца не сохранили, но об этом времени есть несколько интересных фактов.

Моего прадедушку звали Тихонов Михаил Романович. Он родился 14 февраля 1904 года в деревне Зыково Ветринской волости Полоцкого уезда Витебской губернии. Его отец сразу же был призван на русско-японскую войну в Манчжурию. Прабабушка моего прадедушки прожила около 110 лет и рассказывала моему маленькому тогда прадедушке, что помнит, когда была еще подростком, как через их местность проходили войска французов в 1812 г. Всех больше ей запомнилось их галантное обхождение с девушками и женщинами.

Она обратила на это внимание, так как у них такого никогда не было в отношениях между мужчинами и женщинами. Та прабабушка в начале XX в. была уже почти слепая. Реально ли это? Не знаю, но рассказ очень интересный, и в роду Тихоновых эта легенда передаётся уже на протяжении 200 лет!

Итак, каково же это время по воспоминаниям предков? Для моих предков из рода Родионовых это в большей степени  воспоминания о тяжелом труде, хотя впоследствии семьи детей из этого рода  были разными по своему достатку (семья Василия Родионова была более стабильна). Но к зажиточным крестьянским семьям их отнести, пожалуй, было нельзя. Излишков в крестьянских, даже не бедных семьях, не было, а приобретение какой-либо вещи было событием, порой не хватало самого необходимого, например сапог. Так, что особого  сожаления у них не было, ведь особо терять им было нечего. По сравнению с 20-ми и 30-ми годами XX века - это было, безусловно, более стабильное время.

Что касается представителей родов Ермолаевых и Лунёвых - то здесь, конечно, совершенно другие причины для воспоминаний. Во-первых, несмотря на то, что это были мещанские семьи, здесь был достаточно неплохой уровень жизни, здесь была стабильность, хотя им самим порой приходилось тоже немало трудиться. Это всё наживалось для детей и внуков. В этих семьях большую роль играло семейное воспитание, детям старались дать образование. И как не вспоминать им с благодарностью эти годы, годы нормальной жизни, разве могли они знать тогда, что так скоро всё переменится…

 

Россия, которую они приобрели…

Итак,  вторая глава моей работы посвящена периоду с 1917 по 1941 г.г. Речь пойдёт о тех же самых людях, но как круто изменилась у многих из них жизнь за эти несколько лет: у кого- то нарушилась привычная стабильность, а для других - это самые счастливые годы в их жизни.

На мой вопрос, что рассказывали их родители о событиях 1917 года,  мои родственники ничего вразумительного ответить не могут,  а о 20-х и 30-х годах рассказывают более конкретно. В Гражданскую войну если воевали, то на стороне красных, почему-то воспоминания об этих событиях особо не сохранились, нет и фотографий.

20-е годы для многих россиян были нелёгкими. Для семьи Лунёвых, которые жили в Козлове, Тамбовской губернии, наступили тяжелые времена: отец  умер, старшие дети пошли работать (самому старшему  Алексею в 1918 году было 8 лет), младших дочерей Александру и Симу  отдали в приют, говорили, что девочки очень плакали, а братья им обещали, что как только смогут заработать им на пропитание, то сразу же их заберут.

У родителей Любови Яковлевны – Якова и Варвары Обидихиных - отняли один дом, а им остался флигель, дом же семьи Лунёвых остался у них, и Любовь Яковлевна жила в нём почти до самой войны. Правда, её тоже заставили выходить на трудовую повинность - мыть вагоны: я даже не представляю, как эта женщина, не привыкшая к грязной работе, могла это выдержать. Через некоторое время мою прабабушку Шуру - её дочь - забрала сестра Любови Яковлевны. Её тоже звали Шура. Её муж, Иванов Леонид Иванович, работал на железной дороге, но не простым рабочим,  вернее всего, он имел образование и занимал какой-то пост. Из г. Козлова, где он познакомился с женой, его перевели в Воронеж, а потом ещё в какой-то город, а затем в Москву, и маленькая Шура ездила с ними. Семья Ивановых получила роскошную по тем временам квартиру в доме около Белорусского вокзала. Это был дом Министерства железнодорожного транспорта, Леонид Иванович занимал пост главного экономиста в этом Министерстве. Баба Шура рассказывала, что на 1 Мая и на 7 ноября на их окна вешали панно.

Жизнь в деревне в 20-е годы была разной.

Семьи братьев Татьяны Герасимовны - Ивана и Василия - были скорее середняцкими: добротные дома, скотина. У Ивана в семье было 8 детей, и все они с детства были приучены к труду, всё, что имела его семья, заработано их силами.

Их дочери вспоминают, что в семье была веялка. Василий Герасимович был совершенно иной по характеру человек: очень уж он любил быть на виду у всех. Образование он имел всего 1,5 класса церковно-приходской школы, пожил немного во Владимире и в начале 20-х, а точнее после 1921 года, вернулся в деревню. Почему такое уточнение? В деревню он вернулся с тремя детьми, и младшая, Вера, родилась в 1921 году. К этому времени умерли его родители, и им достался родительский дом. Как говорит Вера Васильевна, их младшая дочь, отец с матерью пошли работать в кооперацию.

Василий сначала работал счетоводом, потом бригадиром, а затем стал председателем колхоза. И он, и жена очень «ловко считали на счётах».

Когда образовывались колхозы, то они особенно не противились, но пришлось отдать туда лошадь и жеребёнка, жена Василия - Анна Афанасьевна плакала: другие-то ничего не отдавали, да у них ничего и не было. Были и такие семьи, а тут, выходит, всех уравняли; им было обидно.

А  через некоторое время Ивана и Василия забрали и они отсидели в тюрьме (кто говорит 1,5 месяца, а кто 3). Посчитали их кулаками. Жена Василия Герасимовича поехала разбираться во Владимир, а дома оставила двухмесячных детей (двойняшки) со снохой, когда вернулась дети умерли (в этой семье из 17 родившихся выжили только 3 ребёнка). К счастью, через некоторое время их выпустили, признали, что это была ошибка.

А впоследствии, когда Василий оформлял пенсию, он очень ругался и всех проклинал, «исплевался». Как буквально вспоминает его дочь: всю жизнь работал и ничего не заработал. В 1944 году он смог перебраться в город, все дети уже были определены, а пенсия его составила всего 21 рубль.

Для Татьяны Герасимовны колхоз был выходом в её положении (с мужем она развелась, без мужика одной пахать землю, боронить и всё прочее было очень трудно, да и здоровье было уже не то). А вот её теперь уже бывший муж Никанор Павлович переживал это очень тяжело: когда у него уводили лошадь и забирали хлеб из амбара он не отдавал, кричал, обзывал тех, кто отбирает у него его собственность, пытался доказать, что всё это было им нажито честно. На него это очень сильно подействовало: вскоре он сильно заболел, попал в больницу во Владимир, там он и умер (пошла горлом кровь).

Кулаков из деревни высылали, причём одних в деревне жалели, а других - нет. В деревне ходили легенды про красивый фарфоровый сервиз, брошенный в пруд одной из семей при раскулачивании, и вроде как спустя много лет их потомки приезжали его искать.

Тихонов Михаил Романович – мой прадедушка из Белоруссии - и его семья в это время работали в колхозе. Всё это время он жил в одноэтажной хате с тремя комнатами. Такой дом считался домом середняка. Около дома был яблоневый сад, и вишнёвые деревья, прадедушка всё время держал пчёл; из домашних животных были свинья, коровы и лошади. Им ничего не платили, хотя они работали от зари до зари. Прабабушка была передовицей. Ее даже регулярно отправляли на слеты передовиков в район. Прадедушка стал бухгалтером в колхозе, так как был грамотный. Еще до революции он три года с ноября по март ходил в церковно-приходскую школу.

В 1937 г. прадедушку арестовали на три месяца. Дело было так. Готовились к дню конституции 5 декабря. Прадедушка взял старый табурет и стал прибивать портрет И.В. Сталина. Неожиданно ножка табурета сломалась и портрет упал. Он был в стеклянной раме, и стекло разбилось и врезалось в профиль Сталина. Кроме того, когда прадедушка падал с табурета, он ногой наступил на портрет, прямо на лицо Сталина. Его арестовали уже на следующий день.

Он был освобожден через несколько месяцев только по ходатайству всего крестьянского схода, а также потому, что в деревне не было другого бухгалтера и просто грамотного человека. Поэтому мой прадедушка очень не любил Сталина, а еще и потому, что им все 30-е гг. в колхозе совсем ничего не платили.

30-е годы – это и период активного проведения индустриализации. Моя прабабушка - Кучина Клавдия Никоноровна жила в эти годы в г. Собинка. Некоторое время бабушка проработала нянькой в семье дяди, а потом в семье Столбовых. С 13 лет она пошла работать на  ткацкую фабрику «Комавангард». Сначала курьером, затем - зарядчицей, а потом её приняли на должность ткачихи.

Ткачихой она проработала 12 лет. Бабушка вспоминает эти годы с особой теплотой, ведь это была ей молодость. Тяжелый труд её не пугал, к этому деревенские дети были привычны с детства. А к тому же ей надеяться было не на кого: мать заболела и вынуждена была уехать из деревни. С собой она взяла корову и некоторое время жила в Собинке у своего младшего брата Захара. Семья Захара Герасимовича (он, жена и дочь)  жили в 1 комнате, кухня была одна на весь этаж, туда же взяли и Татьяну Герасимовну. Это был совершенно необычный дом, построенный в конце 20-х годов,  по форме он напоминает пятиконечную звезду, его так все и звали: «Звезда». Дом этот стоит до сих пор, и в нём всё ещё живут люди. Получить жильё в таком доме было очень почётно. Захар Герасимович работал милиционером, а его жена  Офимия Марковна - на телеграфе. 

Когда бабушка Клава стала работать на фабрике, ей дали жильё в фабричном доме, такие дома в Собинке называют до сих пор «коридорами». Это солидные четырёхэтажные дома из красного кирпича, на каждом этаже множество каморок. Но в каждой такой каморке (а её площадь где то 16-18 метров квадратных) проживало, как правило, по две семьи, а на нары селили молодёжь. Вот моя бабушка и получила такие нары, да ещё взяла с собой туда жить мать. 

К её нарам был прикреплён крюк, на котором висела зыбка, и порой по целой ночи она не могла спать, так с утра и выходила на работу. Но ситуация с жильём хуже за последние 20 лет не стала: и до 1917 года в фабричных бараках  не было хороших  жилищных условий, в комнатах порой жило по несколько семей. Но бабушка, как и все остальные, считала это нормой, ведь ничего лучшего она в жизни не видела. Она работала сначала на 2-х станках,  потом их количество увеличивалось и достигло 32. За ударный труд она получила звание «стахановка». Подарили ей отрез на платье, таким подаркам люди в 30-е годы не могли не радоваться: ткань была дефицит, хотя ткацких фабрик в нашем крае было немало.

Стахановцам улучшали жилищные условия, и Клавдия Никоноровна получила «сторонку», т.е. половину комнаты. Вместе с ней поселили Катерину, тоже «стахановку».

Бабушка  из деревни приехала почти совсем  неграмотной, смогла закончить только 1 класс и она этого стеснялась. Но чтобы работать ткачихой, нужны были какие-то минимальные знания. Она закончила «техминимум» - это что-то вроде курсов, где учили, как вязать узлы, заряжать станки, работать на них и устранять простейшие неполадки. Об этом свидетельствуют  удостоверения о сдаче Гостехэкзамена. Это были станки системы Платова, платовские, как она называла и автоматы. Она очень переживала, что у неё не  получится, но затем ей доверили первой запускать на фабрике новые станки, приезжали инженеры из Иваново, и бабушка приходила на несколько часов раньше начала смены. За это ей хорошо заплатили, она смогла купить себе пальто. Зарплата у  неё была 70 рублей, и на эти деньги она жила с матерью, а потом и дочерью.

На фабрике она познакомилась со своим будущим мужем - Рысёвым Василием Георгивичем, он был всего на год её старше и работал на фабрике пом-мастера. Они поженились 29 июня 1939 года,  как бабушка называет «расписались». Но это была совсем не такая свадьба,  как раньше. О венчании речи не шло. Они просто пришли в горсовет, и там выписали им «Свидетельство о браке». Но к свадьбе готовились, хоть это был всего-навсего  вечер в доме её мужа. Бабушка к свадьбе заказала у портнихи два платья: одно цвета чайной розы с пышными рукавами. А второе серое в цветочек. И эти платья до сих пор она хранит дома как память.

 

«Ах война, что ты, подлая, сделала…»

В нашей стране, наверное, нет семьи, которую бы не коснулась война.

Из четырёх моих прадедов - трое  были участниками боевых действий, двое из них не вернулись. Не меньше досталось и женщинам, даже если они были в тылу.

Но война для некоторых из них началась ещё с 1939 года. В 1939 г. моего прадедушку Клягина Георгия Ивановича забрали в армию, и он участвовал во вводе советских войск на территорию Литвы. Перед началом Великой Отечественной войны его демобилизовали. В годы Великой Отечественной войны у него была бронь, так как он работал на строительстве и ремонте стратегических дорог. В армию призвали его среднего брата, который пропал без вести и не прислал ни одного письма из армии.

В 1939 г. мой прадедушка Тихонов Михаил Романович был мобилизован на войну с Финляндией. В тот год был очень сильный мороз, до 45 – 50 С. Землянки они не могли вырыть на передовой в такой мороз и поэтому делали себе жилище в снегу. Они выкапывали что-то вроде берлог и устилали низ еловыми ветками в них и спали. Так же на всю ночь разводили костры и постоянно менялись у них чтобы не замерзнуть. Перед тем как идти в бой, каждому бойцу выдавали по сто грамм спирта. Прадедушка никогда его не выпивал, а менял на сахар или сухари. Было очень много обмороженных и замерзших. После окончания войны всем резервистам выдали денег на проезд до дома, сухой паек и в качестве награды по две бутылки водки.

Без вести пропал отец моего деда по линии мамы - Ермолаев Николай Фёдорович.

Во время войны с семьёй  Александры Васильевны -  жены Николая Фёдоровича чуть не случилось ещё одно несчастье: её заставили писать донос на  Кашутина. Она очень хорошо знала этого мужчину, вместе с ним работала, даже ездили к ним в гости в Костерёво. Ей угожали и говорили: «Смотри, у тебя старуха-мать и двое детей». Донос она писать отказалась.

Представляю, что они тогда с матерью пережили. Она потом, когда рассказывала об этом дочери, говорила, что сама удивлялась, как её пожалели, ведь и она, и её муж оба из семей репрессированных.

Ещё один  мой прадедушка, Рысев Василий Георгиевич, погиб под Смоленском в 1942г.

Мои родственники из Белоруссии  оказались на оккупированной территории. Когда началась Великая Отечественная война моего прадедушку Тихонова  Михаила Романовича  не успели мобилизовать в армию. Немцы в их местность пришли очень быстро. Все мужчины опасались расстрела, а, больше всего, угона в Германию. Поэтому скрылись в лесах. Это было начало июля 1941 г.

Мой дедушка рассказывал папе, как они с братом и их мамой, а также с другими жителями деревни, стали оттуда уходить. Однако вскоре их настигли немецкие передовые части и заставили вернуться назад. Моему дедушке было пять лет, но он запомнил, как через их деревню несколько дней шла немецкая техника, орудия и солдаты.

Немцев постоянно в деревне и округе не было. Они появлялись только когда проходили в тыл или на фронт. Иногда они останавливались у них дома. Тогда моя прабабушка пряталась, а дедушка и его брат (5 и 6 лет) оставались дома одни. Когда немцы начинали есть, то они заходили в дом и смотрели на них. Потому что почти всегда были голодные. Одни немцы их выгоняли, пугая автоматом и давали пинков, а другие приглашали жестами к столу и угощали. Они называли их хорошие и плохие немцы. Когда их обижали, дедушка и его брат часто плакали.

Моя прабабушка была связной у партизан. Когда немцы были в деревне, она в условленном месте ставила ветку, когда не было – не ставила. Мой прадедушка остался в лесу с июля 1941 г. и стал партизаном. Он рассказывал, что многие ушли в партизаны потому, что боялись угона в Германию.

Первое время партизаны не получали никакой помощи с Большой земли и кормились и одевались только за счет того, что отобьют у немцев. Часто они ночевали по своим домам, так как немцы были не частыми гостями в их деревне. После освобождения Витебской области от немцев летом 1944 г. мой прадедушка получил медаль «За отвагу» и «Партизану Великой Отечественной войны» (позднее).

После войны у них в деревне началась такая же беспросветная жизнь: работа в колхозе забесплатно. Мой дедушка присылал своим родителям из армии сэкономленный сахар и сухари. Прабабушка все время плакала и говорила, что без этого они бы не выжили. Жили они очень плохо, так как власти ввели много налогов: они платили налоги с каждого фруктового дерева, а также за домашний скот. Пенсию ему платили всего 28 рублей.

Ему было очень обидно и тяжело жить, и в 1969 году прадедушка и прабабушка переезжают жить на южный берег Крыма в посёлок Фрунзенское (сейчас он носит название Партенит). Михаил Романович как участник войны получил дом и большой огород, он был уже на пенсии и работал сторожем в гараже совхоза «Таврида». Умер прадедушка в возрасте 84 года 24 января 1988 года за две недели до моего рождения. 

Кучина Клавдия  Никоноровна - это моя прабабушка. В годы ВОВ она жила в г. Собинка и работала на фабрике сначала ткачихой, а затем, с 1943 по 1949 г. - в пожарной команде. Бабушка неоднократно рассказывала нам о том, как они жили и работали в годы войны, а недавно, когда мы попробовали записать её воспоминания на видеокамеру, она почти ничего не могла вспомнить об этом времени, и вспоминать об этом её очень тяжело, это она не раз повторила.

***

В своей работе я попробовал посмотреть на Россию первой половины ХХ века через судьбы конкретных людей, моих родственников. Эта  эпоха была очень сложной и противоречивой и, безусловно, трагической для нашей страны. Сколько судеб сломались!

Но ведь «времена не выбирают», и мы не в силах изменить время, в которое нам суждено жить. Главное - как жить. Все родители  своим детям наказывают жить достойно. Времена определяются людьми, и любой катаклизм для человека – не только испытание на выживание, но  и на человеческое достоинство. Я увидел, что мои родственники не просто жили и плыли по течению, а в разные времена умели радоваться жизни. Они растили и любили своих детей, возделывали землю, самоотверженно трудились, с усердием учились и все они очень любили свою Родину, даже тогда, когда к ним власть была явно несправедлива. Все они были ( а некоторые и сейчас есть) простые, честные , трудолюбивые люди. И мне они дороги за то, что они были и были такими.