25.03.2006 | Город / Интервью

И сказал Бог

В этом году к участникам лионского Фестиваля света впервые присоединились российские художники

Уже десять лет подряд в культурной столице Франции, Лионе проходит Фестиваль света. С наступлением темноты все тело города с его старинной архитектурой и пологими холмами служит своеобразным экраном для прожекторов, огненных шоу, видео– и слайд–проекций. В этом году к участникам Фестиваля впервые присоединились россияне.

Лиону около двух тысяч лет, Фестивалю света, который ежегодно проходит в этом городе, — всего десять. 8 декабря 1852 года, когда на холме Фурвьер была поставлена статуя Богоматери, спасшая город, по разным версиям, от урагана или от чумы, каждый лионец зажег по свечке на своем окне. С тех пор — это незыблемая традиция, в этот день уже более ста лет город освещали свечи и факелы. С 1995 года милый праздник огней в честь Девы Марии превратился в грандиозное ночное шоу — четырехдневный Фестиваль света. В этом году он занял восемьдесят площадок и привлек три миллиона гостей. Для показа световых проектов никаких специальных конструкций не возводят — с наступлением темноты все тело города с его старинной архитектурой и пологими холмами служит своеобразным экраном для прожекторов, огненных шоу, видео– и слайд–проекций. В этом году к участникам Фестиваля впервые присоединились российские художники по свету. Проект московской компании «М. Концерт» полностью отвечал идее развития лионского действа в ключе современного переосмысления традиций. Об этом и рассказал автор шоу Антон Чукаев.

— Как получилось, что именно Ваш проект оказался среди участников этого мероприятия, известного своим жестким отбором?

— Дело в том, что Фестиваль света не был совершенно новым событием для меня. Лион — культурная столица Франции, здесь проходят и биеннале современного искусства, и ежегодные фестивали танца, современной и классической музыки, и так далее. Четыре года назад я случайно оказался в Лионе с гастролями шоу Вячеслава Полунина и застал там не только сам Фестиваль света, но и подготовку к нему. Я увидел совершенно иной, чем в России, подход к организации городских мероприятий. Это другая энергетика, другие законы. Это так впечатлило меня, что с тех пор я бывал там каждый год. А на этот раз мы с коллегами решили прислать заявку, и наша идея была принята французами «на ура». Я слышал, что на выделенное нам место был конкурс из четырех претендентов, но именно наше предложение было поддержано городским советом единогласно.

— В чем заключается ваш проект?

— Это слайд–проекция на ветхозаветную тему — сюжет о сотворении мира. Площадка, над которой нам предложили подумать, была неожиданна и интересна — это стены католического храма XVII века Сен–Низье, одного из главных в Лионе. В качестве визуального материала мы использовали палехские росписи.

— То есть, вы решили показать «палех» как некий узнаваемый русский брэнд?

— Отчасти, хотя это и не было главным мотивом. Да и ничего плохого я в этом не вижу, ведь мы показывали не «палех», купленный на рынке в Измайлово, а само искусство Палеха. Ведь, если вспомнить историю этого уникального русского промысла, то до революции все мастера создавали исключительно каноническую иконопись, и лишь после 1923 года в ней стали появляться классические мотивы. Это и показалось нам интересным. У слайда есть своя техническая специфика, и «палех» мне показался весьма подходящей манерой для изображения маленьких историй, внутри каждой, из которых по шесть–восемь сюжетов, которым предстоит увеличиться в сотни раз. Так что главным все–таки было не использование экспортного стиля, а сама ветхозаветная история, объединяющая всех христиан. Ведь мир был создан для всех одинаковым, что и выражает православное искусство, спроецированное на католический собор. Это мы, люди, потом искажаем и уродуем этот мир. Поэтому в определенный момент детская ручонка в нашем шоу словно стирает появившихся на плоскости фасада воинов. Постоянно меняющиеся красочные изображения мы сопровождали звуковым рядом: женский голос рассказывал сказку о сотворении мира на чувашском языке. Поскольку мы все–таки работали на французскую аудиторию, то было важно, чтобы звучала русская речь. А чувашский язык — уже не совсем русский, и эта его специфика утрировала ощущение «русскости».

— Как происходит реализация фестивальных проектов: художник предлагает свой замысел некой светотехнической компании или компания ищет художника для демонстрации своих возможностей?

— Думаю, бывает и так, и эдак. У нас не было жестких обязательств перед тем или иным производителем оборудования. Но поскольку наша компания работает со слайд–проекторами Pigi, то, конечно, мы их и использовали. Придумали же мы все сами. А что касается финансовой поддержки, то всем этим занимается дирекция Фестиваля, у которой есть свои спонсоры. В этом году бюджет составлял более трех миллионов евро. Но большинство участников работает не за деньги, а ради того, чтобы предъявить себя публике. Ведь, несмотря на то, что это фестиваль, а не конкурс, среди участников существует соревнование: по телевидению в дни Фестиваля проводятся своеобразные рейтинги — что интересно, а что нет. Кстати, наш проект заметили не сразу. Зато потом он упоминался постоянно. В этом и есть изюминка подобных шоу. Нужно удержать около себя зрителя, заинтересовать. А «палех» — яркий, графичный и очень отличается от всего, к чему привыкли европейцы, но в то же время в нашем проекте он рассказывал о вечном.

 

Источник: «Иллюминатор», №1, 2006,