Авторы
21.07.2005 | Просто так
КатарсисСчастье, которое возникает ниоткуда
В электричке душно и томительно, и такое ощущение что именно тот вагон, в котором ты едешь, является полигоном. Культурно-просветительские силы на нем испытываются нешуточные: баян, щипковый инструмент, вокал.
Предлагаются книги – «английский вместе с мамой». Исторические романы (с папой). Кроссворды – «для тех, кто не привык скучать в пути».
Помимо просвещения и культуры, в массы несут гигиену. Противогрибковый крем на основе женьшеня, уменьшает также потливость ног. Чудо-мазь по цене ниже рыночной! Помогает от радикулита и прыщей. Дезодорант. Лосьон от комаров и жирной кожи. Регулярно совершая поездки в Кратово, я выучила наизусть ассортимент коробейников и, кажется, каждого могу узнать в лицо. Крем от потливости всегда предлагает один и тот же молодой человек в штанах с лампасами и в пыльной майке. А может, у него есть брат-близнец, и вдвоем они попепеременно окучивают территорию от Выхина до Малаховки. Ноги торговца навсегда запечатаны в кеды, и, боюсь, вряд ли он пользуется своим товаром.
Английским для малышей, сказками и учебниками равнодушную к чужому горю публику пытается заинтересовать бывшая учительница. У нее хорошо поставленный голос и пучок на затылке. Газеты, мороженое, шоколадки, ириски, игральные карты, батарейки, будильники, шоколадки, инжир, пряности, шоколадки, незаменимый садовый инвентарь с непроизносимым названием, пряники, шоколадки, одноразовые плащи с капюшоном, лейкопластырь, иголковдеватель, складные стульчики, шоколадки – как много все же на свете существует разного богатства!
Поздним вечером, когда духота сгущена до осязаемой кожей плотности, ехать все же не так муторно – ничей сорванный голос, вызывая приступы неуместной, но острой жалости не врывается в твою полудрему, никто не нарушает болезненную тишину предложением «ознакомиться и при желании купить» патентованное средство от облысения или снадобье от геморроя.
Перед Удельной поезд тряхнуло, из тамбура всунулась голова в кепке и зычный голос гаркнул: «Ребята, я ничего вам не буду продавать! У меня сын!!! (неужели родился? – мужик-то в летах) Вернулся! Из Дагестана! Живой! Я такой счастливый сейчас!»
Я захлопала в ладоши, потом ко мне присоединилось полвагона. Остальные продолжали дремать, и лишь моя соседка – про таких обычно говорят: простая русская женщина – поджав губы и поправив платок на голове, строго сказала: «Слава богу».
Счастливый человек еще что-то говорил про всеобщее счастье, которое обязательно со всеми хорошими людьми, разделившими его радость, случится, но оно, это счастье, уже было тут, в ночной потной электричке. Я до сих пор не знаю, где ставится ударение в слове катарсис, но это неважно. Слово-то редкое.
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.
