Авторы
21.07.2005 | Просто так
Правильная жесткостьМы в ответе за тех, кого прикормили
Началось все давно, с первых моих выездов за границу из свободной, но бедной товарами России. Тырить по мелочи из супермаркетов казалось легко. На выходе замирало сердце – сработает сигнализация или нет? Не срабатывала никогда. Но каждый раз вспоминалась жуткая история про одного питерского поэта, как его заловили где-то в чужедальней стороне, в лавке бытовой техники. Накупив этой техники, он решил вынести задаром ерунду типа батарейки. Какой был скандал! Разбирательство! Даже тюрьмой грозили. С другой стороны, одна знакомая художница рассказывала, как в юности они с подругой по парижской художественной школе, итальянской графиней, между прочим, легко и непринужденно выносили из дорогих магазинов любые приглянувшиеся вещи. И это было антибуржуазно и вызов.
К счастью, я под свои налеты никакой идеологии не подводила. Ничего личного, просто спорт. И как-то очень быстро это развлечение перешло для меня в разряд дешевки, типа массовой экскурсии в какой-нибудь Диснейленд. На годы незаконный промысел был заброшен.
Граждане, послушайте меня, гоп-со-смыком это буду я, мой отец был злой майданщик, братишка маленький карманный вор. Это все про меня -законопослушную гражданку средних лет, тихую женщину в очках и мать детей. Потому что после очередного визита к стоматологу главной целью в жизни стало раздобыть жесткую зубную щетку. Лучше не одну. А в продаже лишь medium и soft. И когда я наткнулась на целый стенд щеток правильной жесткости, да еще разнообразных фасонов и расцветок, первобытное вожделение стиснуло мне горло. За одну я заплатила, а три других взяла так. Это просто - ставишь в тележку сумочку, сверху набрасываешь всякую байду типа ветчины, мармелада и йогуртов, а под сумку невзначай подпихиваешь краденое. И, как раньше, испытала ни с чем не сравнимое чувство полета. И как раньше, процесс показался мне столь упоителен, что я стала тырить щетки при каждом походе в супермаркет. Имея в виду еще и пользу для здоровья.
Вообще-то в мирной жизни мелкое воровство я презираю, а давние заграничные свои приключения квалифицирую как затмение мозга и девичий идиотизм. Но уже после второго своего удачного выноса я заметила в себе странную нежность к предмету выноса. И как-то так в моей голове все повернулось, что я ощутила себя коллекционером.
А уж если ты коллекционер, то тут не до жиру -- надо, забыв о стыде и приличиях, свою коллекционерскую страсть постоянно подпитывать. И не только валовым показателем, но и частотой совершения преступных действий. Останавливаться нельзя – мы ж в ответе за всех, кого прикормили. Кошке или тамагочи не объяснишь ведь, что корм перестал поступать по идеологическим причинам... И страсть моя была столь же непонятлива и бескомпромисна по части питания, и поблажек мне делать не собиралась.
Семья меня осудила. Гордиться тут нечем, сказала дочь. А поймают – позора не оберешься.
И поймали. Но это оказалось даже интересно. Оказалось, что пышная тетенька в кружевном воротничке, на которую я пару раз натыкалась тележкой, -- из службы охраны и специально за мной следила! Сначала они говорили про милицию и называли меня задержанной. Лысый охранник хмурил брови. Но кончилось все долгим заполнением каких-то бумаг и небольшим штрафом. Потому что вся эта их самодеятельность никакой юридической подоплеки не имела – если кассирша не пробила чек за какой-то товар, это ее проблемы, не мои. Выпуская меня на свободу, кружевная была со мной ласкова до приторности. И все твердила, чтоб я обязательно приходила к ним еще, только не забывала бы оплачивать все, что в тележке. “Я вас умоляю, будьте в следующий раз внимательнее!” – говорила она.
И теперь я очень внимательна. Я научилась осторожности, Я поняла, что мое увлечение требует серьезного к себе отношеня. Вдохновения. И нельзя, допустим, приступать к делу с недосыпу. Или впопыхах. А вчера купила дамский журнальчик, в нем – купон. “Поздравляем вас, вы выиграли электрическую зубную щетку!” И вот гадаю – это мне знак остановиться? Или же поощрительный приз?
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.
