Авторы
Рисунок Лизы Ольшанской . Рубрику ведет Ирина Щербакова - руководитель молодежных и образовательных программ Мемориала: Больше шести лет назад «Мемориал» вместе с еще несколькими организациями объявили первый всероссийский конкурс исследовательских работ для старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Мы стремились стимулировать подростков заняться близкой историей, историей того, что их окружает. Сквозная тема конкурса – судьба человека, судьба семьи на фоне двадцатого столетия, и это прежде всего постоянные перемещения и скитания – по своей, но гораздо чаще по чужой воле – по российским пространствам. Примечательно, как распределяются темы по карте страны. У каждого региона свои болевые точки и своя культурная память. У коренных питерцев – часто возникает тема блокады. В республике Коми большая часть населения – потомки ссыльных или бывших заключенных, в их памяти важнейшее место занимает история ГУЛАГа. Юг России – две доминирующие темы: голод и расказачивание. Из Бурятии идут работы – об уничтожении буддийских храмов и об их восстановлении. Из Калмыкии – о депортации калмыцкого народа. На примере конкурсных работ можно проследить, как переплетается общая национальная память с памятью региональной. Но сквозная тема – это история крестьянской России, и число таких работ не уменьшается. В 2005 году главной темой конкурса стала тема «Человек и война. Цена победы». Более 1,5 тысяч работ, пришедших на шестой конкурс, показывают картину Отечественной войны глазами нынешних 15-18-летних. Они – последнее поколение, у которого еще есть возможность соприкоснуться с живыми носителями коммуникативной памяти. Большая часть участников конкурса – школьники из небольших российских городков, поселков, деревень. Их деды и прадеды – те самые рядовые, из которых сложились миллионные цифры военных потерь. Большинство историй, записанных ребятами, рассказывают о жизни в тылу, в оккупации, об эвакуации, о бегстве, о разбомбленных эшелонах, о потопленных баржах. Это истории пленных и угнанных в Германию; это крайне тяжелая правда о партизанском движении, рассказать которую не берутся сегодня и взрослые историки; это картины непосильного, фактически принудительного труда и постоянных репрессий в тылу – то есть все то, что жило в народной памяти, хотя и вытеснялось из официальной памяти вплоть до 90-х годов. В Стенгазете мы будем публиковать лучшие конкурсные работы и прежних лет, и нынешнего года. Все они печатаются с большими сокращениями. Подробнее о конкурсе можно прочесть тут. Подготовка текстов - Виктория Календарова
«Местным жителям запрещалось пускать к себе в дом приезжавших к заключенным и самих заключенных. Но мама сочувствовала им и пускала». За это участие заключенные женщины делали для детей игрушки. Антонина до сих пор помнит Деда Мороза из ваты и тряпочек и кукол, сделанных их руками. До этого им приходилось вместо игрушек играть обычными черепками.
«Всё же много дружелюбных русских людей я встретил на труднейшем участке своего жизненного пути. Многие говорили тепло с нами, совали нам что-то из того немногого, что сами имели из еды и приносили с собой на работу. То это были две картофелины в мундире, то кусочек хлеба или пара щепоточек махорки с кусочком газеты для цигарки…»
«Недалеко от Любина был немецкий лагерь Майданек. Туда мы поехали, чтобы посмотреть эти гитлеровские лагеря смерти. Меня больше всего поразила среди огромной кучи человеческих волос маленькая беленькая кудрявая косичка, заплетенная старым шнурком от ботинок или туфли. По сей день помню и вижу, как наяву, эту детскую косичку девочки, которую сожгли в крематории».
Мой прадед хорошо запомнил, как выносили из их дома последний «излишек» зерна, последние 30 кг: «…зашли в избу уполномоченный района, комбедовец Легкий и два сельских исполнителя. Мама очень плакала… клялась, что нет больше зерна… говорила уполномоченному: “Видишь сколько детей, все еще малые!” Уполномоченный сказал: “Зачем столько настрогала детей, что кормить нечем? Хлеб нужен рабочему классу, Москве, Питеру”. И тут же дал команду искать зерно.
«В один из вечеров, когда многие учителя после работы еще не разошлись по домам, а сидели и работали в учительской вошел взволнованный директор школы Караковский. Он пожелал нам честно трудиться, любить свое дело и, пожав каждому руку, простился с нами и ушел. Каждый из нас почувствовал, что происходит. Директора школы все уважали, ведь каждому он чем-то помог в работе. Утром он на работу уже не пришел».
Заведующий ОблОНО Барсуков призывает: «Повышение революционной бдительности, идейно-политического уровня, непримиримости ко всему враждебному в работе школ, – залог всех успехов учителя, залог правильной постановки учебы. …Учителя-отличники будут и они есть сегодня рядовые бойцы за превращение школы в политическую крепость партии. Будем считать, что тот учитель, который не желает выполнять эту задачу, находится под враждебным влиянием или сам носит антисоветские враждебные качества».