10.09.2020 | Нешкольная история

Дело педагогов Караковских. Часть 2

Противостояние тоталитарной системы и личности

…В августе 1936 года партийная организация при ОблОНО исключает А. З. Караковского из членов ВКП(б) за то, что он в беседе с беспартийными назвал Зиновьева и Каменева «немножко революционерами». Это тоже показательная история того, как система «корректирует» личность.

В 1936 году по всей стране под руководством партийных организаций были организованы собрания и митинги для осуждения Зиновьева и Каменева и одобрения их казни. Поддержка решений партии должна была быть единодушной и беспрекословной. И тут снова нарушается правило ритуала «пятиминутки ненависти». Караковский рискнул иметь свое мнение.

Суть дела передают протоколы партийных собраний коммунистов ОблОНО.

«Слушали сообщение т. Букиной (секретарь партийной организации – Б. Г.): Печать подняла на своих страницах вопрос о продолжающихся вылазках классового врага – подсобников, поддонков троцкистской банды, Зиновьева, Каменева и др. Зиновьев, Каменев и др. предаются суду за контрреволюцию. Райком партии предложил выделить товарищей для проведения бесед рабочих и служащих по этому вопросу. Т. Караковскому было поручено провести беседу с сотрудниками и помочь лучше понять контрреволюционную сущность действий Зиновьева и Каменева и организацию ими всех остатков контрреволюционного отребья».

Караковский как пропагандист, выполняющий директивы партии, доказывал коллегам по работе контрреволюционную сущность оппозиции. На провокационный вопрос «почему тогда Зиновьев и Каменев в царских тюрьмах сидели», он ответил, что тогда они были «немного революционерами». Но ведь реально же были. И не немного. Еще 10 лет назад портреты этих вождей не сходили с газетных страниц. Но в партии и стране создается новый вариант мифа о вождях. И Зиновьеву с Каменевым там четко определена роль законченных негодяев. И неважно, что в памяти, в книгах, газетах информация другая. Книги и газеты убрать из библиотек. Память перезаписать.

Караковский понимает, что поступил не по правилам. Но что-то ему мешает категорично отказаться от своего (робкого, осторожного, но своего) мнения. Среди слушателей сразу нашлись люди, которые написали донос в парторганизацию.

Началось расследование, затем собрание с самокритикой виновного и единогласным осуждением жертвы.

…Осенью 1937 года на одном из партсобраний ОблОНО говорили, что А. З. Караковский был восстановлен «по звонку» первого секретаря Челябинского обкома ВКП(б) К. В. Рындина. Возможно, свою роль сыграло личное знакомство с «хозяином» области. Кировский РК ВКП(б) не утвердил решение партсобрания ОблОНО об исключении А. З. Караковского из партии, а объявил ему строгий выговор с предупреждением «за протаскивание троцкистско-зиновьевской контрабанды».

Дело «о немножечко революционерах» должно было научить Караковского и всех, кто был рядом, тому, что правильными являются только самые последние установки партии. А если вы помните что-то иное, то это надо стереть из памяти. И не нужны никакие оговорки. Только черное или белое. И многие его коллеги это давно уже поняли. Но что-то подсказывает, что не случайно оговорился А. З. Караковский. И вряд ли он забудет историю страны, которой был свидетелем.

В мае 1937 года арестован и через 2 месяца расстрелян заведующий Свердловским ОблОНО И. А. Перель. По уже сложившейся традиции начались поиски тех, кто «имел связь» с «врагом народа». Тесную связь с Перелем имел А. З. Караковский, он несколько лет работал его заместителем в Уральском ОблОНО. Более того, они дружили семьями.

19 июля состоялось собрание коммунистов ОблОНО, на котором был разбор «письма о враждебной деятельности … Караковской Р. П.». Некто Черников написал в Кировский РК ВКП(б) донос на Караковских об их связи с врагом народа Перелем. В этот же день секретарь Кировского РК Гагарин пересылает донос секретарю Ленинского РК Лаптеву, так как Караковский работает в школе на территории Ленинского района. Этим же днем датирована записка (донос) В. Северного (директор ИПККНО) Маегову (заведующему отделом школ и науки обкома ВКП(б)). Записка интересна тем, что Северный доносит своему партийному шефу о слухах, что Караковский «вскоре должен быть взят органами НКВД по делу врага народа Переля».

А. З. Караковский был арестован органами НКВД … 13 декабря 1937 года.

Из воспоминаний учительницы школы № 37 В. А. Муратовой: «в 1937 г. в городе сложилась тяжелая обстановка в связи с арестами ряда руководящих работников и в один из вечеров, когда многие учителя после работы еще не разошлись по домам, а сидели и работали в учительской (заполняли журналы, проверяли тетради и прочее) вошел взволнованный директор школы Караковский. Он пожелал нам честно трудиться, любить свое дело и, пожав каждому руку, простился с нами и ушел. Каждый из нас почувствовал, что происходит. Директора школы все уважали, ведь каждому он чем-то помог в работе. Утром он на работу уже не пришел».

А. З. Караковский был обвинен по статьям 58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР и приговорен к расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества. Расстрелян 19 июля 1938 года.

По делу «контрреволюционной организации правых» в народном образовании Южного Урала были также арестованы и впоследствии расстреляны: зав. Челябинским ОблОНО И. И. Барсуков, зав. сектором заочного образования ОблОНО Пивоваров, директор педагогического института Челябинска И. К. Зеленский, директор института повышения квалификации кадров народного образования Северный и другие.

Р. П. Караковская после ареста мужа уволена из ОблОНО и вскоре арестована органами НКВД как жена «врага народа». Сын Караковских, пятилетний Володя, отправлен в Кунгурский детский дом (Пермская область). Через 6 месяцев Розу Петровну освобождают. Она забирает сына из детского дома и возвращается в Челябинск.

Роза Петровна в военные и послевоенные годы работала учителем русского языка и литературы в школе № 18 города Челябинска. Одновременно выполняла обязанности методиста Челябинского городского института усовершенствования учителей. Вырастила сына, который стал известным педагогом-новатором. В 1952 году вышла на пенсию.

Абрам Залманович был реабилитирован в 1957 году «за отсутствием состава преступления». Роза Петровна до этого момента не дожила. Она умерла 11 марта 1955 года.

Механизм подавления человека, сложившийся в СССР в 30-е годы ХХ века, имел довольно сложную структуру. При анализе архивных документов мы увидели только некоторые его элементы. Различные собрания, съезды, которые по сути часто превращались в судилища. Коммунистическая партия с ее везде проникающими ячейками, несомненно, была в это время элементом репрессивной структуры. Коммунисты беспрекословно должны были выполнять решения вышестоящих органов. Те, кто выражал сомнения, исключались из партии. Доносы становились обыденным явлением. Обвинять человека было правилом. Заступиться за кого-то – большим риском. Людей приучали к тому, чтобы во всех видеть врагов. Речевые стереотипы отучали людей размышлять. В противостоянии тоталитарной системы и личности кажется, что все преимущества на стороне системы. Но это не так. Репрессии – это не только физическое уничтожение, это и подавление личности, механизм слома человеческой психики. Система подавления не всегда может контролировать память, мысли и чувства людей. У личности в этой ситуации выбор небольшой, но он есть.

Розу и Абрама Караковских нельзя идеализировать. Они коммунисты, участвовавшие, в той или иной мере, в создании тоталитарной системы. Но они отличаются от многих, тем, что пытались размышлять, иметь и защищать свое мнение. Три эпизода из жизни педагогов Караковских, показывают, что даже если внешне кажется, что тоталитарная система победила и человек сломан, то на самом деле это не всегда так. И это дает надежду на будущее.

4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде