публикация:
Стенгазета
Автор: Анна Гречишкина. На момент написания работы ученица 9 класса, г. Углич, Ярославская область. Научный руководитель Ольга Глебовна Ефимова. 3-я премия XX Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
Наш старинный Углич в настоящее время поделен на 7 микрорайонов: Центральный, Северный, Солнечный, Мирный, Цветочный, Зеленая роща и Левобережный. В левобережной части города, отделенный от нее противотанковым рвом, вырытым в начале Отечественной войны, расположен небольшой поселок Сельхозтехники. Мне захотелось узнать о поселке подробнее. Но прочитать о нем было негде. Тогда я решила сама написать историю поселка. Еще раньше, рассматривая старинные фотографии города, я заметила, что на месте современного поселка Сельхозтехники стоял густой лес, который тянулся от горы Богоявленки до бывшей писчебумажной фабрики в левобережной части города. Старожилы рассказывали, что этот великолепный сосновый бор, где собирали белые грибы и ягоды, уничтожили, когда в Угличе было решено построить гидроэлектростанцию. Лес пошел на ее строительство. А на вырубленном месте были сооружены одноэтажные деревянные бараки для строителей с клумбами и дорожками, клубом, столовой и аркой у входа в поселок.
Решение о строительстве Верхневолжских гидроузлов, а именно Угличского и Рыбинского, было принято постановлением ЦК партии и Совнаркома 14 сентября 1935 года. Первый экскаватор на строительстве Угличской ГЭС заработал в январе того же года.
Краевед Виктор Валерьевич Бородулин рассказал нам, что в 1936 году для строительства ГЭС в районе нынешнего поселка Сельхозтехники был создан филиал Рыбинского моторостроительного завода им. В. Н. Павлова. Завод этот был создан еще в 1916 году как автомобильный. После революции национализирован, в 1924 году передан в ведение Авиатреста для освоения и серийного производства новой продукции – авиационных двигателей. В 1928 году Авиатрест реорганизовали, а заводу присвоили имя В. Н. Павлова, председателя правления Авиатреста, незаурядного инженера. Одна из улиц в поселке Сельхозтехники тоже носит его имя.
23 мая 1938 года был утвержден технический проект гидроузлов. Работы по строительству ГЭС велись под контролем Наркомата внутренних дел с широким использованием труда заключенных, но рабочей силы не хватало, поэтому в поисках работы сюда приезжали люди из других областей.
Из воспоминаний бывшего заключенного Волголага, инженера, участника строительства Угличской ГЭС Алексея Николаевича Баранова: «Наш эшелон, составленный из теплушек, двигался медленно, подолгу выстаивая на каких-то станциях, но мы понимали, что едем в направлении европейской части России. Охрана, как могла, издевалась над заключенными: кормили соленой рыбой, а пить подолгу не давали... Но, наконец, поезд встал. Куда же мы прибыли? Всех высадили из теплушек, велели сесть на свои брошенные на снег скудные вещи. Как мы поняли, нас привезли в город Углич. Сидели мы, в ожидании дальнейшего, около опустевших теплушек. Какие-то чины шли вдоль многочисленных арестантов и зачитывали “приговоры”. Кругом стояли конвойные, с немецкими овчарками, тут же пулеметы, на всякий случай. Дошли чины и до нас, зачитали мне и Грише Чавчавадзе:
“Тройкой при Особом совещании (был тогда такой безответственный орган, распоряжающийся судьбами многих тысяч ни в чем не повинных людей) назначен срок по 8 лет!” Кругом, мы слышали, чаще всего звучала цифра 10! Мы даже засмеялись, так нелепо было слышать такой приговор!
Но мы были молоды и полны сил, и даже та жестокая несправедливость, искусственно примененная к нам, казалась легко преодолимой нелепостью. Подумаешь, статья 58 УК, пункт 10 “Контрреволюционная агитация” – что это? Кого мы агитировали? Потом в ходу была поговорочка: “Бойся числа 58, даже если ты не суеверен!” Через замерзшую Волгу нас, построенных в длинную колонну, в сопровождении конвоя повели на левый берег в лагерь. Мы попали на строительство Угличской ГЭС. После пары дней отдыха – работа. От темноты до темноты. Надо было с помощью совковых лопат перекидывать песок с места на место. Видимо, ранее копавшийся там шагающий экскаватор не добрал, и нам нужно было что-то выравнивать. Угнетала бессмысленность этого нашего действия».
8 декабря 1940 года был введен в эксплуатацию первый гидроагрегат Угличской ГЭС и линии электропередачи Углич-Москва, а 20 мая 1941 года ввели второй гидроагрегат. Но началась война, и в 1941 году строительство прекратилось. Во второй половине 1942 года оно возобновилось, но очень медленными темпами. Пуск ГЭС был осуществлен при уровне Угличского водохранилища на 2,7 м ниже проектного. Лишь в апреле 1943 года водохранилище было наполнено до необходимой отметки.
В военное время завершали строительство гидроэлектростанции военнопленные и заключенные. Среди военнопленных был Хуберт Денезер. Впервые в Углич он попал в холодном ноябре 1944 года. Здесь ему исполнилось 20 лет. «Всё же много дружелюбных русских людей я встретил на труднейшем участке своего жизненного пути. Многие говорили тепло с нами, совали нам что-то из того немногого, что сами имели из еды и приносили с собой на работу. То это были две картофелины в мундире, то кусочек хлеба или пара щепоточек махорки с кусочком газеты для цигарки… Пользуясь молотком и железными клиньями, мы должны были выкладывать откосы канала тяжелыми камнями. Я лично с помощью носилок вместе с другими пленными таскал камни к месту укладки».
Руководством «Волгостроя» решено было через некоторое время (возможно, из-за большого числа больных и высокой смертности) несколько усилить питание для бригад, работающих вне лагеря. Дополнительно каждый получал большую селедку, также и супы стали немного гуще и сытнее. Изыскивалось всё возможное, чтобы поддержать работоспособность. Больных выхаживали насколько возможно быстро, чтобы вернуть их в рабочий процесс.
Хуберт Денезер работал на бетонировании моста через шлюз. С помощью огня разогревали гравий на больших жестяных листах и воду в опрокидывающихся тележках, чтобы можно было заливать бетон при сильном морозе.
Один за другим он и его товарищи несли ведра с разогретой водой наверх, чтобы отогреть обледеневшую арматуру. Готовый бетон затаскивали потом в деревянных ящиках, на мост и там выливали. Позже он был водоносом при штукатурной бригаде в левой башне шлюза. Тогда он носил матерчатые башмаки с деревянной подошвой. Ноги в них скользили, а нужно было спуститься вниз по лестнице, чтобы тяжелым деревянным ведром на длинной веревке зачерпнуть воды из глубокой камеры шлюза. После этого нужно было подняться по 142 ступеням наверх с полными ведрами воды и потом почти сразу снова спуститься вниз с теми же ведрами, которые и пустые-то были тяжелее, чем обычные ведра с водой. В общем, вскоре ноги после такой нагрузки стали красными как вареные раки. «Старший охранник велел отправить меня в лагерь в медпункт. Оттуда я вскоре был направлен на склад одежды, и мои дела снова пошли в гору – я стал помощником русского кладовщика. Потом я снова работал на стройплощадке шлюза», – вспоминал Хуберт Денезер. Строительство шло медленно, пленные выполняли тяжелую работу, не используя простейших механизмов, которые намного увеличили бы производительность труда и облегчили бы ручной труд.
Спустя многие годы некоторые из бывших немецких военнопленных снова приезжали в Углич. У нашего города есть побратим, немецкий город Идштайн, с которым нас связывают очень теплые отношения.
В 1990-е годы из Идштайна в Углич неоднократно присылали гуманитарную помощь, которую распределяли между нуждающимися всего города. Ежегодно молодежная делегация из нашего города посещает этот город. А немецкие юноши и девушки приезжали в Углич и помогали приводить в порядок немецкое кладбище, расположенное неподалеку от поселка Сельхозтехники между деревнями Котово и Покровские горки. Там похоронены бывшие немецкие пленные, офицеры и рядовые, труд которых использовался при строительстве Угличской ГЭС.
Теплые воспоминания остались у Денезера и о лагерном враче Евгении Дмитриевне Валуй, которую пленные считали своим ангелом-спасителем. Она оказывала медицинскую помощь не только заключенным и военнопленным, но и жителям всего Левого берега. В помощи Евгения Дмитриевна не отказывала никому. Ее дочь Галина Александровна рассказывает: «Когда мне был год, мать перевели в Углич. Старшая сестра Людмила на 4 года старше меня. Так женщина, одна с двумя маленькими детьми, оказалась в 1938 году на строительстве гидроэлектростанции. В 1946–1948 годах работала врачом в лагере военнопленных… Конечно, это была тяжелая участь – видеть эти десятки-сотни умирающих. В то время она об этом не рассказывала, было нельзя. Тогда она приходила поздно, приносила буханку хлеба. Так я весь день крутилась вокруг этого хлеба… Я знала, сколько мне можно взять, но всё время хотелось еще, было почти невозможно удержаться. Настоящий голод…»
Приезжая в Углич, Денезер встречался с Галиной Александровной, в журнале «Углече поле» была опубликована их совместная фотография. «Бывая в последние годы во время своего отпуска в Угличе, я снова и снова карабкался по этим откосам и всматривался в них – какие из этих камней я держал тогда в руках, грузил и перетаскивал? Лежат камни прочно и молчат», – рассказывал он сотруднику Угличского художественного музея Светлане Владимировне Кистеневой. О его приездах в Углич Светлана пишет: «Приезжал в Углич много раз, бывал на своей любимой Дивной горе, разыскивал слова песни “Не шей ты мне, матушка, красный сарафан…” Как-то даже выдал знание “ненормативной лексики” из лагерного прошлого, чтобы доказать, что может ходить по городу без сопровождения, как полноправный свой, ну и, если что, то прямо так и скажет…»
Лидия Аркадьевна Хорошавина, жительница соседней деревни Ульяново, вспоминает: «Военнопленные постоянно испытывали чувство голода. Иногда местные жители подкармливали их. А были случаи, когда немцы обменивали кусочки выдаваемого им сахара на картошку у местного населения». В конце 1940-х годов военнопленных постепенно освобождали и отправляли домой.
Окончание следует
4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде
