Авторы
Нешкольная история

Рисунок Лизы Ольшанской . Рубрику ведет Ирина Щербакова - руководитель молодежных и образовательных программ Мемориала: Больше шести лет назад «Мемориал» вместе с еще несколькими организациями объявили первый всероссийский конкурс исследовательских работ для старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век». Мы стремились стимулировать подростков заняться близкой историей, историей того, что их окружает. Сквозная тема конкурса – судьба человека, судьба семьи на фоне двадцатого столетия, и это прежде всего постоянные перемещения и скитания – по своей, но гораздо чаще по чужой воле – по российским пространствам. Примечательно, как распределяются темы по карте страны. У каждого региона свои болевые точки и своя культурная память. У коренных питерцев – часто возникает тема блокады. В республике Коми большая часть населения – потомки ссыльных или бывших заключенных, в их памяти важнейшее место занимает история ГУЛАГа. Юг России – две доминирующие темы: голод и расказачивание. Из Бурятии идут работы – об уничтожении буддийских храмов и об их восстановлении. Из Калмыкии – о депортации калмыцкого народа. На примере конкурсных работ можно проследить, как переплетается общая национальная память с памятью региональной. Но сквозная тема – это история крестьянской России, и число таких работ не уменьшается. В 2005 году главной темой конкурса стала тема «Человек и война. Цена победы». Более 1,5 тысяч работ, пришедших на шестой конкурс, показывают картину Отечественной войны глазами нынешних 15-18-летних. Они – последнее поколение, у которого еще есть возможность соприкоснуться с живыми носителями коммуникативной памяти. Большая часть участников конкурса – школьники из небольших российских городков, поселков, деревень. Их деды и прадеды – те самые рядовые, из которых сложились миллионные цифры военных потерь. Большинство историй, записанных ребятами, рассказывают о жизни в тылу, в оккупации, об эвакуации, о бегстве, о разбомбленных эшелонах, о потопленных баржах. Это истории пленных и угнанных в Германию; это крайне тяжелая правда о партизанском движении, рассказать которую не берутся сегодня и взрослые историки; это картины непосильного, фактически принудительного труда и постоянных репрессий в тылу – то есть все то, что жило в народной памяти, хотя и вытеснялось из официальной памяти вплоть до 90-х годов. В Стенгазете мы будем публиковать лучшие конкурсные работы и прежних лет, и нынешнего года. Все они печатаются с большими сокращениями. Подробнее о конкурсе можно прочесть тут. Подготовка текстов - Виктория Календарова

Стенгазета

Герои колхозных полей. Часть 1

«Женщины ходили перебирать семена. Чем было хорошо, им платили по 15 рублей в месяц деньгами, а помимо этого трудодень писали. Мама и хлеб получила, и какие-никакие деньги. Она, бедняжка, не покладала рук. А дома дети – 7 человек. Держала скотину, зимой стан ставила и ткала холсты. Из них шила нам одежду. Тяжелый у нее был труд»

Стенгазета

Дневник моего прапрадеда. Часть 2

«Ели даже хомяков, сусликов, мышей, ежей, собак и павший скот. Чтобы дети не погибли от голода, женщины и старики ходили на скотомогильник, куда сбрасывали подохших от сапа лошадей, рубили лошадиные туши на куски и переносили в дом».

Стенгазета

Дневник моего прапрадеда. Часть 1

«К нам в деревню прискакали конники и известили о том, что страна в опасности. По России прокатилась волна демонстраций с патриотическими лозунгами и призывами за битву до победного конца. Пришлось идти на защиту своего государства».

Стенгазета

«Я не верила, что буду жить…». Часть 4

В августе бывших узниц перевезли в расположение советских частей, в район аэродрома, где также велись допросы. Любимой поговоркой одного из следователей была: «Мы сеем на решето, а в Союзе вас будут сеять на сито». Со слов прабабушки, отношение к ним было неуважительное и даже оскорбительное.

Стенгазета

«Я не верила, что буду жить…». Часть 3

На завтрак узницы получали по кружке кофе низкого качества без сахара. На неделю каждому человеку выдавалось 1,5 кг хлеба из опилок. Хлеб можно было съесть сразу, а можно было растянуть на неделю. На обед − суп из стручковой фасоли. На ужин − ковшик баланды, чаще всего это была жидкая каша на воде.

Стенгазета

«Я не верила, что буду жить…». Часть 2

Территория лагеря была окружена бетонной стеной с колючей проволокой, у входа стояла вооруженная охрана. Узниц расселяли по баракам, в соответствии с национальностью: русские, полячки, латышки, украинки. У каждой национальности была униформа определенного цвета. Русские носили одежду в крупную сине-белую клетку.

больше материалов
Рейтинг@Mail.ru