Автор: Татьяна Трашкова. На момент написания работы ученица 10 класса школы №7, г. Великие Луки, Псковская область. Научный руководитель Ирина Алексеевна Мамедова. 3-я премия XII Всероссийского конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
В конце 1944 – начале 1945 началась усиленная бомбежка Любека. Иногда в день над городом пролетало около 700 самолетов. Узниц перестали вывозить за пределы города. Во время одной из бомбежек пострадал лагерь: в результате падения бомбы был разрушен польский барак и незначительно пострадал латышский. Прабабушка рассказывает, что она была разочарована тем, что снаряд попал не в ее барак. Узницы на то время были так измождены, что хотели умереть. Они уже не верили, что будут спасены и освобождены, не имели никакой информации о том, что происходило на фронте, и не знали, что территория СССР освобождена и наша армия уже воюет в Европе.
В начале мая 1945 года лагерь был освобожден войсками союзников. Прабабушка вспоминает, что бетонную стену снесли бульдозером. Их всё еще держали на территории лагеря, но они были предоставлены сами себе, на работу их больше не водили.
Они могли общаться с узниками соседнего лагеря, союзники их только кормили и водили на допросы. Прабабушка вспоминает, что в это время союзники их очень вкусно и хорошо кормили: они начали получать мясо, консервы. Допросы союзников велись в очень корректной форме, и, скорее всего, это были даже не допросы, а расспросы: как попали в лагерь, на каких объектах работали, как с ними обращались. На мой вопрос, предлагали ли прабабушке переехать на место жительства в Америку, она ответила отрицательно.
В августе бывших узниц перевезли в расположение советских частей, в район аэродрома, где также велись допросы. Что спрашивали на допросах советские военные, прабабушка толком так и не рассказала.
То ли оттого, что уже не помнит, то ли оттого, что не хочет вспоминать. Единственное, что она всё время повторяет – очень боялись допросов русских, потому что они допрашивали в более грубой форме: унижали, запугивали, давили на них. Любимой поговоркой одного из следователей была: «Мы сеем на решето, а в Союзе вас будут сеять на сито». Некоторым из девушек предлагали службу в армии. Как видно из слов прабабушки, отношение было неуважительное и даже оскорбительное.
После нескольких месяцев допросов их погрузили в поезда и отправили по домам, выдав справки, что они были угнаны и находились на территории Германии.
Она вернулась домой, а там голод, разруха – отходя, немцы сожгли деревню. Оставшиеся местные жители жили в землянках. Встречала ее соседка, дальняя родственница. Обнимались, плакали, радовались, что выжили. Из рассказа родственницы прабабушка узнала о судьбе своей семьи: отец не вернулся с войны, мать умерла в 43-м от тифа, двухгодовалый братишка умер в скором времени после матери, другого брата в армию забрали, сестра ушла на батрачество в Латвию. Остальных детей в детдом отправили.
Недолго пожив в деревне, прабабушка, также как и ее сестра, уехала в Латвию. Там была возможность заработать на кусок хлеба. В родной деревне есть было нечего и жить было негде.
Три года она прожила в Латвии, где фактически батрачила за кусок хлеба, а в 1948 году вернулась в родную деревню и почти сразу же вышла замуж и сменила фамилию. Ее сосватала родная тетка за Иосифа Степановича Капралова, который стал в войну инвалидом по зрению, он ослеп. Прабабушке шел 25 год. Она пережила тяжелую войну, а Иосиф был хорошим трудолюбивым парнем, в то время в деревне мужчин было мало, многие с войны не вернулись. Вначале прабабушка работала в колхозе, а через несколько лет семья переехала в город. В семье родились три дочери и один сын. Одна из дочерей, Валентина Иосифовна Петрова – моя бабушка. Но она умерла в 2004 году. Сегодня жива только одна дочь моей прабабушки – Нина Владимировна Клопова, которая проживает в деревне Тверской области, и сын Виктор Иосифович Капралов, проживающий в нашем городе. У моей прабабушки 9 внуков и 15 правнуков.
Вместе с моей мамой мы обратились в государственный архив города Великие Луки, чтобы найти документы, подтверждающие, что Антонина Павловна Родионова находилась в плену на территории Германии во время войны. 31 августа 2010 года мы получили ответ.
В нем сообщается, что в просмотренных документах архивного фонда и в опросных листах граждан, которые возвратились на Родину из германской неволи по Новосокольническому району за 1946 год, Родионова Антонина Павловна не обнаружена. Так же сообщается, что документов периода гитлеровской оккупации Новосокольнического района (июль 1941 – февраль 1944) и похозяйственных книг деревень Новосокольнического района в архиве нет. Следовательно, архив не может нам выдать справку о насильственном вывозе (угоне) в немецкое рабство Антонины Павловны и об ее возвращении на Родину. Я считаю, что документы сгорели во время войны. В 1946 году, как нам сказали в архиве, проводилась перепись населения. В это время прабабушка находилась на территории Латвии – я думаю, именно поэтому и документов на нее в архиве не оказалось. У прабабушки имеется удостоверение, по которому она имеет право на льготы и преимущества для бывших несовершеннолетних узников фашистских лагерей. Удостоверение выдано в 2002 году. Как прабабушка попала в списки малолетних узников – неизвестно. Об этом она ничего не могла рассказать. Моя поисковая работа продолжается. Мы с мамой будем подавать повторный запрос в архив, но на фамилию прабабушки по мужу.
Я благодарна судьбе, что моя прабабушка осталась жива, я горжусь, что, пережив ужас войны, пройдя через суровые испытания, она нашла в себе силы жить дальше, устроить личную жизнь, работать, растить детей, внуков, правнуков.
Во время написания этой работы моей прабабушке была вручена юбилейная медаль к 65-летию Великой победы. Вместе с прабабушкой в кадетскую школу, где участникам войны и узникам вручали медали, пришли и мы с мамой. Прабабушке было очень приятно получить медаль. Мы тоже радовались за нее.
Моя прабабушка рассказала мне о том, что в Германии и Советском Союзе был создан Фонд взаимопонимания и примирения, который в конце прошлого – начале нынешнего века произвел (уже дважды) выплаты бывшим узникам нацизма, чей рабский труд использовался на территории Германии. Выплачивала немецкая сторона.
То есть, Германия признала свою вину перед узниками лагерей.
В 1992–93 гг. Антонина Павловна получила 800 немецких марок, а несколько лет назад – 750. Эти деньги выплачивались в несколько этапов.
Я очень рада, что моя прабабушка еще жива, что она может мне многое рассказать. И я благодарна за ее воспоминания, за то, что многое узнала о том страшном времени. Даже сегодня разговорить ее было очень трудно, она путалась в фактах, что-то уже забыла, о чем-то просто не хотела говорить. Но и то, что она рассказала, мне кажется очень важным. Ведь людей, которые пережили ту страшную войну, живых свидетелей того времени осталось очень мало. Я рада, что эти воспоминания войдут в архив нашей семейной истории.
4 октября 2016 года Минюст РФ внес Международный Мемориал в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента».
Мы обжалуем это решение в суде
