Это точный образ сверхнасыщенного информацией времени, где человек сходит с ума от зыбкости картины мира: век вывихнут, связь прервалась, бессвязный набор визуальных сигналов заставляет нервы реагировать, но мозг отказывается их обрабатывать.

Мы видим, как бы серию остановленных мгновений: ползают дети, кто-то валяется на травке, спешит человек в тюрбане с чемоданчиком, кружочком сошлись подростки с панковскими гребнями, кто-то, спустив штаны, застенчиво присел в уголке, парни гоняют мяч

О том, что на сцену Schaubuhne вместо Тартюфа — лжеца и сластолюбца, разорившего добропорядочное семейство, — режиссер Тальхаймер вывел чуть ли не Иисуса, немецкие СМИ отчитывались как новостью номер два после приземления в Берлине Ходорковского.

Для швейцарца это старый джентльменский радио- и ТВ-набор, как если бы артисты, нежась в кровати, пели «Помоги мне» и «Я в подъезде против дома твоего стою», а также прочий репертуар Аиды Ведищевой, Тамары Миансаровой или Валерия Ободзинского.

Персеваль придумал сделать «Там за дверью» рок-концертом. Но не стадионным, а куда более интимным, как в клубе: шепот, лихорадочное дыхание, спазмы удерживаемых слез главного героя усилены микрофоном.

В ход пошла тяжелая артиллерия в виде воспоминаний хранителей устоев и заветов о визите в театр Владимира Путина. Завывая "доколе" и "кто позволил" хорошо поставленным голосом, очередная ораторша обвинила Перетрухину в желании все изменить