Старший сын Доры Ивановны два года назад побывал в Желябовке. В основном село сегодня заселяют русские и украинцы, меняется его облик, в Желябовке скупают землю, строятся не дома, а коттеджи, но самое главное – в бывшем болгарском селе Желябовке почти нет болгар

Пусть же все отцы и матери и их дети будут счастливы и не увидят больше того, что пришлось видеть и пережить моей семье и мне.

С холуйским усердием выслуживались руководители сел, городов, районов и областей, выполняя разнарядку по уничтожению собственного народа. И я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что они перевыполняли этот кровавый план.

Интеллектуал, уходящий от ужасов бытия в башню из слоновой кости, ищущий убежища в своем богатом внутреннем мире, сам не заметит, как из стороннего наблюдателя превратится в пособника творящихся вокруг беззаконий.

Произвол малограмотных местных руководителей, получивших вожделенную власть, возможность карать и миловать односельчан, продолжался. И не продолжать его было трудно: давили сверху. И с каждым годом еще более темные тучи сгущались над советскими людьми.

Как, как может она так спокойно описывать гибель тысяч людей от тифа в Соловецком лесу или те страшные мучения, которым подвергались родившиеся в лагере младенцы в так называемых «детских зонах»? Ну, конечно же, она американка, у нее — в отличие от нашего Солженицына — там не болит, это не ее горе, не ее история…