У большинства россиян вообще и у москвичей в частности историческая память, как говорится, развита так себе. Поэтому приходится вспоминать самому и напоминать другим о том, например, что покойный стал мэром столицы аж в 1992 году. Что указ о его назначении подписал первый президент России и что занимал он этот пост до 2010 года. Это долго. Но ведь не один он такой, мягко говоря.

Но главное отличие взрослых от вас в том, что они свои проблемы называют именно проблемами, и именно поэтому они имеют волю к их решению и преодолению. А вы, трудные подростки, свои проблемы и скелеты в шкафах привыкли считать «славной историей» и национальной гордостью.

Это раньше человеку казалось, что даже сфабрикованные обвинения должны содержать в себе какие-то признаки правдоподобия. Что следствие и суд так или иначе должны работать — пусть даже и жульнически — с такой священной юридической категорией, как доказательство.Всего этого нет теперь, даже на декоративном уровне. Вот просто нет, и все.

Это не язык деревни, не язык колхоза, не язык завода или гаража. Это не язык курилки научно-исследовательского института или студенческого общежития. Это язык той специфической социальной группы, которая и во времена моего детства, и во времена моей молодости концентрировалась в непосредственной близости к пивному ларьку.

Завязывайте вы, ребята, с этой вашей гребаной политикой! Чего вы как эти?! Депутаты-шмепутаты, допустили не допустили — какая разница?! Что изменится-то?! Расслабьтесь! И не мешайте вы уже проходу других граждан! Затрахали уже своими протестами, ей богу! Как вы сказали? Достоинство? А на хрена оно, если его на хлеб не намажешь?

Механизм державной обидчивости и подозрительности очень схож с тем, каковые испытывают некоторые люди — и не обязательно начальники — при соприкосновении с тем явлением, которое принято называть современным искусством. Это искусство вообще и отдельные его проявления в частности непременно вызывают прилив агрессии у того, кто ожидает ее от художника. «Нет, ну вот зачем? Нет, я же вижу, я же понимаю, что он держит меня за дурака».