публикация:
Стенгазета
Текст: Кристина Александрова
«Каждый есть разлучница» — это первое условие любого проекта художественной группы «Дальневосточные разлучницы» (ДВР). Условие можно игнорировать за пределами пространства, захваченного художниками, но раз уж сделал шаг внутрь — знай, что присутствие приравнивается к участию.
Участвовать предлагается в следующем: лепка пельменей; исполнение песен Аллы Пугачёвой акапелла; мытьё окон; стояние на горохе; разучивание асан и кадрилей; рисование на стенах и закрашивание рисунков на стенах; отправка писем в будущее; биробиджанская рулетка; прогулка в научный институт; нанесение татуировок по случайно созданным эскизам; прочее.
Все эти волнующие перспективы — часть интерактивного проекта «Весна блаженная», который полностью совпадает с календарной весной в ЦСИ «Заря». В течение трёх месяцев малый выставочный зал «Зари» становится территорией ДВР, где шутки про дальневосточный сепаратизм не запрещены. Интерактивный проект назван кураторами «процессуальная выставка» и поделён на четыре цикла: «Радение», «Пир», «Игра» и «Пот». Перед каждым циклом в зале возводятся новые декорации, после каждого цикла они ликвидируются почти полностью — в конце выставки обещают ликвидировать и саму группу ДВР. Для тех, кто не застал фазу активного действия, остаётся только облако слов на стене, собранное из анонсов и отзывов на концерты ДВР.
Количество участников, принимающих участие в запуске циклов выставки — около дюжины, среди них художники мужского и женского пола, одна школьница и комнатное растение. Но на деле их гораздо больше: фраза «каждый есть разлучница» говорит о том, что участником группы считается каждый — будь то наблюдатель, скептически хмыкающий, или зритель, ввязавшийся в танец.
Каждый из циклов предлагал свою модель включения: «Радение» — постановка мистерии, основанной на биографии разлучницы Рады, «Пир» — арт-ужин за общим столом, а во время «Игры» зал превратился в большое игровое поле с клетками, но без заранее существующих правил.
Последний цикл выставки, «Пот», буквально придуман, чтобы заставить участников взмокнуть. Тематически «Пот» перекликается с первым циклом, но если в «Радении» участники осмысливали тему рождения через абстрактные понятия и символы, то в «Поту» гораздо больше телесности: крики матери и ребёнка, испарина и соль на лице — но здесь и триумф, и тяжёлое дыхание на финише, и невозможность смотреть на мир по-старому.
Старт цикла «Пот» совпал с Ночью музеев, когда в выставочных залах практически нечем дышать от количества людей. Под звуки самодельных и электронных инструментов «разлучницы» в белых платьях качались под потолком, метались и сплетались в объятиях. Во втором зале под диджейский сет на полу извивалась одна из разлучниц, а под весом её тела лопались надувные ёмкости с краской, пришитые к одежде.
Степень и форму своего включения каждый зритель определяет сам, и в этом главный риск перформансов ДВР. В отличие от концерта, на выставке зритель привык получать впечатления, а не создавать их. Любой отзыв может стать частью новой композиции, любой жест — сюжетом для нового перформанса. Застав «Пот», большая часть озадаченных зрителей испарилась ещё на середине и оставила танцпол для тех, кто почувствовал ритм. Так, скорее всего, произойдёт и с ДВР — обещанный «распад», скорее всего, станет просто поводом для воссоединения в обновлённом составе.
Дополнительно:
Кто не лох, тот лох
Дальневосточные разлучницы, которые кричат летней ночью в мегафоны с балкона музея — так выглядело открытие музыкального фестиваля Я — ЛОХ в 2017 году. Это событие возникло как аллергическая реакция на шоукейс-фестиваль V-ROX, который, несмотря на название, практически не обращался к теме владивостокского рока и андеграундной музыки в целом. «Лохи», оставшиеся за бортом, собрали собственную двухдневную программу, в которой приняли участие исполнители в жанрах от панка до spoken word.
Создатели «Я — лох» позаимствовали айдентику оригинального фестиваля, сымитировав шрифт названия и заменив на афише краба на кота с клешнями. Недоброжелатели, которым увидели в этом зависть и попытку паразитизма, предсказывали, что дело кончится иском о плагиате. Крёстный отец V-ROX Илья Лагутенко подачу «лохов» отбил с безмятежной улыбкой и на пресс-конференции намекнул, что в 2018 году никакого V-ROX уже может не быть, поэтому тем лучше, что местные организаторы проявляют инициативу.
Фестиваль V-ROX действительно взял перерыв на год, а участники «Я — лох» не стали повторять шутку дважды. Они остановились на совместных концертах от трёх до пяти коллективов, которые проводятся раз в несколько месяцев, а «Дальневосточные разлучницы» переключились на полноценные концерты-перформансы.
