В ночь на 21 августа 1968 года 400-тысячная военная группировка стран Варшавского договора, основу которой составляли советские войска, оккупировала Чехословакию. Танки в Праге тогда раздавили многое. В том числе, надежду чехословацких реформаторов на построение «социализма с человеческим лицом» — общества с рыночной экономикой, делегировавшего власть народу, толерантного к любым мнениям и точкам зрения, отказавшегося от насилия по отношению к инакомыслящим. Точно так же была раздавлена наивная вера советских «шестидесятников», что построение такого общества и есть правильный, «ленинский» коммунизм, который пересилит сталинщину и в СССР. Были опровергнуты ходившие тогда на Западе теории, что в результате эволюции советская система превратится во что-то более-менее приемлемое, что в отношениях с СССР можно будет опираться на какие-то иные инструменты, кроме ядерных ракет.
Так полвека назад родилась и немедленно набрала силу так называемая «доктрина Брежнева». Еще не старый тогда генсек вполне внятно изложил ее в том же 1968-м на съезде Польской объединенной рабочей партии: «…когда внутренние и внешние силы, враждебные социализму, пытаются повернуть развитие какой-либо социалистической страны в направлении реставрации капиталистических порядков, когда возникает угроза делу социализма в этой стране, угроза безопасности социалистического содружества в целом — это уже становится не только проблемой народа данной страны, но и общей проблемой, заботой всех социалистических стран».
Неслучайно ее называли «доктриной ограниченного суверенитета». СССР считал себя вправе творить произвол в своей «зоне жизненных интересов». Пример Чехословакии вполне эффективно устрашал элиты стран «системы социализма» — любая реформа могла обернуться военной оккупацией. Именно желанием предотвратить такое развитие событий генерал Войцех Ярузельский объяснял введение военного положения в Польше в 1981-м.
Фактически «доктрина Брежнева», обосновывающая право на силовое вмешательство в дела стран-сателлитов определяла судьбы подведомственных народов до падения Берлинской стены и развала сначала соцсистемы, а потом и СССР. И этот развал был предопределен военной победой над безоружными людьми на пражских улицах в 1968-м. В Советском Союзе с «оттепелью» было покончено, дискуссии стали возможны лишь на кухнях и шепотом. Приоткрывшаяся было внешнему миру страна мгновенно захлопнулась. И в политике, и в экономике единственно правильным было решено считать мнение самых косных ортодоксов. Однако в силу, подозреваю, личных качеств руководителей и их памяти о сталинском терроре подавление инакомыслия носило в высшей степени избирательный характер, репрессии были сугубо ограниченными. Реакция затормозилась на стадии застоя. И всего через 20 лет СССР развалился исключительно из-за внутренних противоречий. Главной движущей силой развала стало обстоятельство, которое показалось бы смешным Иосифу Виссарионовичу, – страна развитого социализма оказалась не в состоянии обеспечивать своим гражданам даже тот вполне низкий уровень жизни, к которому те привыкли.
Однако «доктрина Брежнева» пережила СССР. И мы сейчас наблюдаем ее реинкарнацию. Десять лет назад тогдашний зиц-президент Дмитрий Медведев объяснял вторжение в Грузию наличием у России неких привилегированных интересов на постсоветском пространстве. Шестью годами позже аннексию Крыма и вмешательство на Донбассе объясняли стремлением не допустить размещения натовских баз вблизи российских границ. Точно так же полвека назад рассказывали, что советское вторжение предотвратило захват Чехословакии коварной НАТО.
Подозреваю, что эта живучесть «доктрины Брежнева» неслучайна. В конечном итоге – она от комплекса неполноценности. Авторитарные и тоталитарные хозяева Кремля в глубине души понимали и понимают, что проигрывают демократии. Поэтому им легче объяснить себе, что жители Чехословакии полвека назад, и граждане Украины теперь обмануты, мол, изощренной западной пропагандой. Ведь вся ярость Кремля, направленная против киевского майдана, это ярость тех, кто убедил себя – россиянам еще десятилетия будет нужна «управляемая демократия», прежде чем в очень-очень отдаленном будущем им будет позволено самим, без мудрого правителя определять свою судьбу. И вот тут очень похожий, действительно братский народ заявляет, что он дозрел до свободы, до демократических ценностей. Ну нет, этого позволить нельзя. Не желают ограничивать свой суверенитет авторитарной властью, значит он будет ограничен военной силой. Что б неповадно было. Пока что эта политика работает. До следующего падения следующей стены…
