20 лет назад — 26 июня 1997 года — вышел роман Джоан К. Роулинг «Гарри Поттер и Философский камень», положивший начало целой серии книг о маленьком волшебнике. Гарри Поттер, один из важнейших литературных героев XXI века и уж точно самый популярный, превратился в феномен; книги Роулинг — с детально выписанным волшебным миром, сложно устроенным сюжетом и юмором — полюбили и взрослые, и дети. Галина Юзефович рассказывает, как «поттериана» изменила детскую и взрослую литературу.
Первый тираж первой книги о Гарри Поттере, выпущенной английским издательством Bloomsbury 26 июня 1997 года, составил 500 экземпляров, причем 350 из них выкупили провинциальные британские библиотеки. Десятью годами позже, 21 июля 2007-го, за один только первый день продаж седьмой части цикла в мире было раскуплено 11 миллионов копий.
А сегодня, еще через десять лет, общий тираж романов о мальчике-волшебнике перевалил за полмиллиарда. Если взглянуть на статистику мировой книготорговли, которую ежегодно готовит и публикует Франкфуртская книжная ярмарка, то окажется, что годы, отмеченные выходом очередного тома «поттерианы», выглядят на графике одинокими пиками посреди утомительно ровного пейзажа.
Впрочем, даже без этой количественной магии вполне очевидно, что «Гарри Поттер» сформировал целое поколение, причем поколение по-настоящему глобальное, всемирное. Едва ли сегодня найдется человек младше тридцати, которого бы не связывали с романами Дж. К. Роулинг те или иные отношения, кто бы не знал слова «квиддич», не говорил «пятьдесят очков Гриффиндору!» и хотя бы раз в жизни не держал в руках сувенирную волшебную палочку. Для множества людей по всему миру созданная Джоан Роулинг вселенная стала международной системой кодов, фабрикой универсально понятных образов: мир сегодня «говорит» на языке «Гарри Поттера», даже не задумываясь об этом. Герои Роулинг стали типажами, описанные в романе ситуации — прецедентами, к которым можно апеллировать в случае необходимости, терминология ушла в фольклор и зажила собственной жизнью.
Все это бесценно — никогда прежде ни одна книга не создавала вокруг себя столь широкого, плотного и однородного пространства смыслов. Однако любой культурный феномен, популярность которого столь велика, перестает быть феноменом строго культурным. Если книгу читает полмиллиарда людей по всему свету, уже неважно, насколько она хороша (или даже плоха) с литературной точки зрения — важно, что мы узнаем из нее об окружающем мире. И в этом смысле «Гарри Поттер» тоже стоит особняком: едва ли найдется книга, которая так много бы сообщала о человечестве начала XXI века, как семикнижие Роулинг.
Первое и главное знание, которое подарила нам история мальчика-волшебника, состоит в том, что разделяющие людей барьеры куда более иллюзорны, чем было принято считать. Восемь издателей, отвергших рукопись Роулинг, объясняли свой отказ тем, что в книге очень медленно развивается действие, много подробностей и вообще все слишком сложно и длинно для ребенка. А еще они сомневались, что дети станут читать роман, написанный женщиной (собственно говоря, имя «Дж. К. Роулинг», вынесенное на обложку, призвано было замаскировать гендерную принадлежность автора).
Один издатель даже написал вполне вежливое и сочувственное письмо, суть которого сводилась к следующему: он, издатель, очень хотел бы жить в мире, где десятилетки воспринимают литературу такого уровня, но увы — нынешние дети не читают сложных книг, да и вообще почти не читают, поэтому у «Гарри Поттера» нет шансов.
В самом деле, начиная с 70-х годов распространялось мнение, что мир детей непохож на мир взрослых и отделен от него непреодолимой стеной, что детская литература должна быть максимально простой (и короткой) и что все, нравящееся ребенку, не имеет шанса понравиться взрослому. От средневековых представлений о том, что ребенок — тот же взрослый, только похуже, человечество метнулось в другую крайность: мир детской культуры (и литературы в частности) был объявлен суверенным и непостижимым извне, а после заботливо помещен в гетто — где и начал стремительно деградировать. На протяжении первой половины 90-х продажи книг в возрастной категории 8+ только и делали, что падали, — ситуация казалась непоправимой. Новое поколение не будет читать и уж точно не будет читать длинные неторопливые романы — этот тезис к 1997 году считался аксиомой. Сомнения потенциальных издателей можно понять: предлагать детям 500-страничный кирпич, где какой-никакой экшн начинался только на 30-й странице, казалось безумием.
Именно эту стену и суждено было пробить «Гарри Поттеру». Бастион «непостижимого детского мира», в котором длинные книги (а особенно длинные книги с продолжением) не имеют права на существование, пал без единого выстрела. Оказалось, что за время обособленной жизни та самая аудитория 8+ успела не просто оформиться, но и люто изголодаться по нормальному, увлекательному, не подвергнутому стерилизации, адаптации и обезжириванию чтению. Покуда детей пытались кормить упрощенными, короткими, специфически «детскими» историями, они мечтали о настоящем многолюдном и полнокровном большом романе — ровно таком, какой написала Джоан Роулинг. Надо ли удивляться, что его появление вызвало крушение традиционной системы детского чтения, и если сейчас область литературы для подростков остается кипучей и живой, то благодарить за это следует в первую очередь светловолосую учительницу из Эдинбурга.
Верно и обратное: появление «Гарри Поттера» фактически разрушило негласное табу на «несерьезное» чтение для взрослых. История мальчика-волшебника не только освободила детей от принудительной «детскости», но и их родителей — от искусственно навязываемой «взрослости». Роулинг продемонстрировала, что сказка про волшебников может быть интересна человеку любого возраста — при условии, разумеется, что это по-настоящему хорошая сказка. Именно с «поттерианы» стартует один из самых ярких и живых трендов сегодняшнего дня — демократичная и разнообразная культура «кидалт», отрицающая саму идею возрастного ценза.
Словом, двадцать лет назад началась история, показавшая миру, что он гораздо более целостный, чем сам о себе думал. Люди, принадлежащие к разным цивилизациям, могут с удовольствием кричать
«Экспеллиармус!» и скакать верхом на метле. Взрослые не так сильно отличаются от детей по своим вкусам и интересам: первые вполне способны увлечься сюжетом про драконов и чародейство, вторые — полюбить сложные, длинные, многофигурные книги с неоднозначной моралью и нелинейной композицией. Что же до неудачного гендера Роулинг (писатель-женщина всегда «хуже» для издателей, чем писатель-мужчина), то его, похоже, вообще никто не заметил — или просто не придал значения. Культурные барьеры, представлявшиеся непреодолимыми, рассеялись как по мановению волшебной палочки — ну, или во всяком случае заметно просели и поблекли. И всем этим мы обязаны тощему и вихрастому мальчишке-сироте в нелепых круглых очках. Немного найдется в мире героев, сделавших человечеству настолько щедрый подарок.
Источник:
Meduza, 26 июня 2017,
