24.05.2016 | Телевидение

War & Peace суперлайт

О британской телеверсии романа Льва Толстого

Сериал по классическому роману — это всегда выход классики из резервации высокой культуры на свободу, к массам, то есть заведомая адаптация, упрощение и облегчение. Британский сериал «Война и мир», на мой взгляд, совершил этот выход с максимальной учтивостью. Да, это Толстой для тех, кто не читал романа или читал и забыл, а тем, кто каждый год его перечитывает с благоговением и восхищением, можно не смотреть. Но можно и взглянуть, чтобы убедиться: пампасы массовой культуры не обязательно заселены павианами и шакалами, там можно встретить, например, изящных газелей.

К тому же сериал, снятый режиссером Томом Харпером стремительно и просто, занятен еще и тем, что обнажает механизмы, скрытые для нас привычным величием Толстого и унынием посвященных ему уроков в школьной программе.

В сериале много подробностей, важных для романа, просто отвергнуто, действие развивается стремительно, одни молодые люди влюбляются, другие развлекаются, все хотят счастья, некоторые стреляются, некоторых убивают. Другие женятся, рожают детей, а в финале все завершается хорошо: война закончена, а один славный человек, который все время путался в дурацких идеях, наконец стал мужем той, которую всегда одну и любил, — и она его любила, просто не знала, что это и есть любовь.

Вы скажете, что Толстой писал не про это? А про что же еще? Конечно, и про то, что сам пережил и в чем был уверен: женитьба на чистой, любящей девушке и есть счастье, которое делает жизнь осмысленной. Это потом он подумал, что этого недостаточно, что нужно жить не по лжи и не сопротивляться злу насилием. А в конце даже убежал от той когда-то прекрасной девушки, но она к тому времени сильно изменилась, родив ему тринадцать детей, восемь из которых выросли, пятеро сыновей сами обзавелись бородами, женами, амбициями и вместе с матерью хотели, чтобы папá занимался их счастьем, а не только заботился о человечестве. Но роман «Война и мир» написан не про это. Роман создан во времена, когда писателя радовало семейное счастье, не сразу достигнутое, но тем более высоко ценимое, если мужчина не избалован красотой и успехом у женщин, а застенчив, зависим от оценки окружающих и плохо понимает, как себя вести в обществе.

Британский взгляд на русскую жизнь в сериале, как и положено, совершенно сериальный, то есть являет нам собрание общеупотребительных летучих образов, связанных с Россией, где непременно должны быть: душа, царь, Зимний дворец, русские романсы и цыганочка с выходом. Но все же пространство сериала куда больше похоже на ту Британию, которую сами англичане изображают в сериалах по Джейн Остин.

Кстати, сценарист новых «Войны и мира», восьмидесятилетний Эндрю Дэвис, писал и сценарий к топовому сериалу «Гордость и предубеждение» — а еще к фильмам «Дневник Бриджит Джонс», «Доктор Живаго», сериалу «Карточный домик». А основные романы Остин — «Разум и чувства» (1811), «Гордость и предубеждение» (1813), «Доводы рассудка» — написаны примерно в то время, когда происходит действие романа Толстого.

Оказывается, между великим произведением великого Толстого и невеликими, но неувядающими романами британской писательницы, жившей на полвека ранее, есть много общего. И роман Толстого скрывает под толщей психологической изощренности следы прототипа — английского семейного романа, по лекалам которого многое было скроено в русской литературе. Вы, кстати, прежде обращали внимание, что все его герои все время неожиданно встречаются друг с другом? Куда ни поедет Андрей, там его уже ждет либо Пьер, либо кто-то из семейства Ростовых. То же и с Пьером — он постоянно наталкивается на знакомых, где ни окажись: хоть на поле боя, хоть в горящей Москве. Эта теснота персонажей на якобы случайных перекрестках их судеб — свойство старинного сюжетосложения. Жанр семейного романа с продолжением, где после невероятных приключений главные персонажи неминуемо поженятся, — вот та основа, по которой вышивает свои сложные и уже куда более изощренные узоры Толстой (а также Диккенс и Теккерей). Сериал, упростив нюансы, продемонстрировал исходный каркас. Свобода, с которой он это проделал, впечатляет.

Сергей Бондарчук снимал совсем иначе. Он снимал Великое Кино по Великому Роману. У него главные мужские роли играли проверенные, солидные артисты. У него в сражениях участвовала настоящая армия, полки шли в атаку. Русская аристократия была показана со всей верой в светскость и благородство, что нашлась в обездоленных красотой советских людях. А что британцы? У них граф — ГРАФ! — Ростов ходит в феске, и не только у себя в кабинете, но и даже на домашнем приеме. Спасибо еще, что снимает ее на званом обеде и на царском балу.

Никакого пиетета у британцев нет. Они не приседают перед монументальностью персонажей. Их не преследуют «образ Андрея Болконского в романе-эпопее Льва Толстого и этапы его нравственной эволюции», вызубренные перед экзаменом во вторую бессонную ночь. Им просто интересно, почему взрослый мужчина оказывается во власти предрассудков, когда от него ждут сердечного порыва. Что удерживает хороших людей от следования чувству, как они оказываются в плену предубеждений?

Но выясняется, что эта простота отношения вовсе не мешает передать основной смысл романа Толстого. Именно базовый, низовой, постигаемый чувством, не разумом. Война — это противоестественно, и неважно, что она в крови у молодых людей: они перебесятся и поймут, что слава и тщеславие — плохие утешители, а дружба и любовь — хорошие. Любая война жестока и абсурдна, светские условности нелепы, смерть приходит даже к самым богатым и успешным, и в смерти куда важнее присутствие рядом нелепого побочного сына, чем торжественное богослужение прямо у одра умирающего.

Источник: Colta, 13 мая 2016,