Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

23.01.2015 | Книга недели

Харизма власти

«Перевод с подстрочника» — эдакий парафраз оруэлловского «1984», только в более экзотическом (и, пожалуй, более правдоподобном) антураже

Лучший и, безусловно, самый актуальный русский роман уходящего года, лишь по недоразумению не получивший ни одной заметной литературной премии. «Перевод с подстрочника» — эдакий парафраз оруэлловского «1984», только в более экзотическом (и, пожалуй, более правдоподобном) антураже. Главный герой, московский поэт Печигин, отправляется в Коштырбастан — вымышленную страну в Средней Азии, заимствовавшую ландшафт у Киргизии, а государственный строй — у Туркменистана. Едет он туда по приглашению бывшего соученика, а нынче — главного местного пропагандиста (такого Владислава Юрьевича Суркова), состоящего при Великом Вожатом — всесильном, загадочном, недосягаемом и, разумеется, бессмертном местном диктаторе. Вождь всех коштыров — не просто всенародно любимый друг и учитель, но еще и великий поэт, стихи которого Печигин должен перевести на русский. Чтобы лучше понять Народного Вожатого и увидеть за бездушными буквами подстрочника живого человека, Печигин, как в борхесовском «Приближении к Альмутасиму», принимается ловить слабые и неверные отблески личности диктатора в людях, лично с ним знакомых. И в результате сам попадает в ловушку.

Все дальнейшее — захватывающая история о том, как европеец, либерал и интеллигент понемногу поддается темному обаянию деспотии, превращаясь из стороннего ироничного наблюдателя и критика сначала в осторожно сочувствующего, а после — и в адепта культа. Механика процесса описывается Чижовым настолько мастерски, что, в общем-то, никаких вопросов относительно того, что же находили в Сталине или, допустим, в Гитлере европейские интеллектуалы, уже не возникает. То самое и находили. Что называется, тема власти и ее харизмы раскрыта — ни прибавить, ни убавить.

Источник: Meduza, 2 января 2015,








Рекомендованные материалы



Путешествие по грехам

Если главные вещи Селби посвящены социальным низам — наркоманам, проституткам, бездомным, то в "Бесе" он изучает самую благополучную часть американского общества. Как легко догадаться, там тоже все нехорошо.


Какой сюжет, когда все умерли?

Взявший в качестве псевдонима русскую фамилию, Володин постоянно наполняет свои тексты осколками русской истории и культуры. У его растерянных персонажей нет родины, но Россия (или скорее Советский Союз) — одна из тех родин, которых у них нет в первую очередь. Тоска по погибшей утопии — одна из тех сил, что несет их по смещенному миру, в котором сошли со своих мест запад и восток, леса и пустыни, город и лагерь, мир живых и мир мертвых.