01.02.2006 | Кино

И сзади бантик

Владельцы кинотеатров делают на «Мемуары гейши» большую ставку. И их можно понять.

19 января вышел один из самых ожидаемых фильмов последних лет—«Мемуары гейши». Его намеревался снять Спилберг, но в итоге удовольствовался ролью продюсера, пригласив постановщиком Роба Маршалла—это первый фильм Маршалла после «оскаровского» триумфа «Чикаго». К появлению фильма книгопродавцы—по укоренившейся у нас, перенятой у Запада традиции—выложили на полки хитов его первоисточник: одноименный роман Артура Голдена, имевший большой успех в Европе и Америке. Роман, если кто не знает, написан от лица знаменитой гейши Саюри. Сам фильм, в котором в главных ролях китайские и японские актеры, еще несколько лет назад вышел бы у нас лишь в ограниченный прокат. Теперь же его выпускают тиражом в 200 копий—всего в три раза меньше, чем у «Дневного дозора». Владельцы кинотеатров делают на него большую ставку. И их можно понять.

По аналогии с известной фразой, что при выборе жилья надо руководствоваться тремя главными критериями: место, место и еще раз место,—можно сказать, что у фильма «Мемуары гейши» три главных достоинства: он красив, красив, просто-таки безумно красив.

В этом можно усмотреть и недостаток: предвоенная Япония чайных церемоний, фонариков, кимоно и танцев с веерами (а две трети действия начиная с 1929 г. происходит в Киото) выглядит на экране немножко слишком ожидаемой. Но что с того? Часто ли видишь фильм, в котором абсолютно каждый кадр—законченная живопись?

Для читавших роман приятным будет и то, что «Мемуары гейши»—редчайший фильм, почти не перевирающий первоисточник. Правда, в конце, в послевоенных сценах, слишком много американцев, но янки с их джипами, самолетами, громкой гульбой и джазом были нужны режиссеру Маршаллу, чтобы показать, как быстро сломалась прежняя японская жизнь. Да еще городской район, в котором обитают гейши, назван почему-то не Джион, а Ханами-чо, хотя в том районе, если верить роману, жили не гейши, а совсем наоборот—проститутки.

Как, вы не видите разницы? Разница уже в том, что гейша завязывает пояс на кимоно сложным бантом сзади, который и не завяжешь-то без посторонней помощи, а проститутка—простым и спереди. Потому что гейша обслуживает мужчин совсем иначе—она обучена искусству развлекать и отдается только постоянному любовнику, который ее содержит и с которым у нее официальный контракт. А пояс спереди—на то и спереди, чтобы его по ходу вечера быстро и по много раз то завязывать, то опять развязывать.

Это деталь из романа. Роман вообще в отдельных главках кажется научно-популярным руководством «Как быть гейшей». Фильм, несмотря на обилие экзотики, кажется гораздо более традиционным произведением. Он следует трем вечным для классического Голливуда темам: это история Золушки, история соперничества и история любви.

История Золушки в том, что знаменитой гейшей по имени Саюри становится девочка из рыбацкой деревушки. Режиссер Маршалл вновь доказал, что умеет делать впечатляющие кульминации, причем любит—не зря же снял «Чикаго»,—чтобы героиня в сей великий момент находилась на сцене. Кульминация успеха Саюри—ее танец во время главного ежегодного спектакля, на который собирается японский бомонд. Не будучи большим специалистом по танцам гейш, все же подозреваю, что Маршалл добавил отсебятины. Танец и грим Саюри выглядят такими авангардными, эффектными и (ну никак в нашем случае не уйдешь от этого слова) красивыми, что гарантирую: весь зрительный зал раскроет рты от изумления.

История любви—это история взаимоотношений Саюри с человеком, именуемым в романе и фильме Председателем. Первый закон гейш в том, что ты не имеешь права на желания и чувства. Уже потому, что по условиям работы себе не принадлежишь. Гейша работает для мужчин—всех сразу. Любить кого-то одного ей нельзя. Саюри, однако, полюбила. Чем завершится интрига с Председателем, раскрывать не стану, но замечу, что и в этом случае режиссер Маршалл не обидел писателя Голдена.

MADE IN CHINA Свидетельство перемен в мировой кинополитике и аудитории – появление первой актрисы-китаянки, которая постепенно выходит в ряд мегазвезд. Речь о 26-летней Чжан Дзии (она же Зийи), которой в прошлом году уже доверили вручить один из «Оскаров». Гун Ли тоже звезда. Но хотя она «лицо L’Oreal», как актриса она всегда оставалась знаменита лишь среди т. н. фестивальной аудитории. Взлет Чжан Дзии стремителен, еще года три назад ваш покорный слуга, взяв у нее интервью, по размышлении даже не стал расшифровывать запись, поскольку кому у нас эта актриса известна? Вот этапы короткого большого пути:

История соперничества—история ненависти к Саюри со стороны знаменитой, обитающей в ее же доме гейши Хацумомо, которая распознала конкурентку уже в 9-летней девочке, пока служанке. Девочке пришлось бы худо, если бы ее (тоже отчасти из-за соперничества—из-за нелюбви уже к Хацумомо) не взяла под опеку другая знаменитая гейша, Мамеха. Голливудский цинизм в том, что японок в фильме изображают китаянки—по той ясной коммерческой причине, что известных японских актрис после Комаки Курихара в мире нет, а китайских—благодаря успеху «Крадущегося тигра», «Героя», «Дома летающих кинжалов»—полно. Саюри играет Чжан Дзии (у нас транскрибируют и как «Зийи»), Хацумомо—Гун Ли, Мамеху—экс-девушка Бонда Мишель Йео. Роб Маршалл придумал крутую, отсутствующую в книге сцену драки Саюри с Хацумомо, вероятно, не предполагая, что для киноманов она может иметь символический смысл. Бывшая, теперь постаревшая гейша №1 от ярости и отчаяния дерется с новой гейшей №1, вдобавок юной, заранее психологически проигрывая. Но нечаянно выходит и так, что это драка бывшей главной актрисы и первой красавицы китайского кино Гун Ли с нынешней главной и первой (и пока еще действительно молодой), как раз и потеснившей ее на кинотроне Чжан Дзии. И обеих открыл гуру китайского кино—режиссер Чжан Имоу. Не забавно ли?

Может показаться странным, но за вечными историями любви и соперничества таится серьезная тема и любопытная идеология. А сам факт появления такого голливудского фильма на мировых экранах заставляет сделать очевидный и важный геополитический вывод.

Сначала про идеологию. Тут фильм уступает роману. Подспудно «Мемуары гейши» исследуют тему судьбы женщины в обществе, где беспредельно властвуют мужчины. Книга приходит к тому парадоксальному для многих, но давно банальному для меня выводу, что именно в таких обществах женщины, вроде бы и постоянно кланяясь, психологически сильнее мужчин и обладают огромным закулисным влиянием (к такому выводу подводило и модное на фестивалях 90-х иранское кино). Автор романа Артур Голден идет дальше, приходя к мысли, что сделать карьеру гейши в такого рода обществе—для женщины едва ли не лучшая участь. Да, гейша не принадлежит себе и пр., но она в достатке, она влиятельна, и еще неизвестно, кому хуже: ей или жене богатого человека, который по традициям этого общества забивает на жену и ежевечерне проводит время именно с гейшами.

Фильм трактует ситуацию традиционно по-феминистски. В конечном счете он все-таки о тяжкой женской доле в недемократическом социуме. Гейши в нем слегка сродни крепостным крестьянкам. Точнее, крепостным актрисам. Потому Хацумомо в книге—стерва, каких редко сыщешь, злобный монстр, и у Саюри лишь два чувства по отношению к ней: страх и ненависть. А в фильме, наконец-то поборов Хацумомо, Саюри произносит слова, что на самом-то деле они с ней похожи, у них общая судьба etc.

Что до геополитики, то появление первого дорогостоящего голливудского фильма, снятого исключительно с китайскими и японскими звездами (японцам все же доверили мужские роли), лишний раз говорит о том, что в мире побеждает Юго-Восточная Азия. Поворот геополитического сюжета в том, что она теперь становится и важной аудиторией—Китай, добавив своему населению денег на развлечения, станет приносить Голливуду больше, чем родная Америка. Западная и даже российская публика, в свой черед, споро научилась различать китайские и японские актерские лица. Поди, лет через десять в трети голливудских фильмов главные роли будут играть Чжан Дзии, Чжан Ли, Чан Гун и Чжан Дзедун.

Источник: Русский Newsweek, №2 (80), 16-22-206,