19.11.2013 | Кино

Во всем виноват Кешиш

«Жизнь Адель» вышла на российские экраны — фильм-сенсация, фильм-провокация, безусловно главное кинособытие 2013 года

Этой картине каннское жюри во главе со Стивеном Спилбергом присудило самый престижный европейский киноприз — «Золотую пальмовую ветвь». Вообще-то странно, что у нас его все-таки выпускают — после принятия недемократического закона против сексуальных меньшинств. Ведь в фильме много сверхоткровенных лесбийских сцен. Того и жди неприятностей. Впрочем, если наше Министерство культуры решится перекрыть дорогу триумфатору Каннского фестиваля — оно надолго оскандалится в глазах всей Европы.

«Жизнь Адель» сенсационна не только откровенными эпизодами. Революционна эстетика фильма: кажется, что действительно наблюдаешь за несрежиссированной жизнью. Причем очень насыщенной эмоциональными и психологическими нюансами. И конечно, сама по себе сенсационна фигура создателя, режиссера Абделатифа Кешиша, выходца из Туниса. Дело не только в том, что именно араб решился снять фильм про любовь двух юных женщин. Дело в том, что он фактически стал сегодня режиссером № 1 французского кино.

Карьера в кинодержаве

Про то, что Франция — это теперь во многом арабская страна, известно всем. Последний триумф футбольной сборной Франции пришелся на время, когда там почти не было чистокровных французов, а лидером сборной являлся Зинедин Зидан, родившийся пусть и в Марселе, но в семье кабилов, выходцев из Алжира. Но в кинематографе Франции арабы до сих пор играли маргинальную роль. Один из самых известных французских киноарабов — Сами Насери, звезда комедийно-боевого киносериала «Такси».

Кино ведь вообще общенациональное французское достояние — как у нас (если верить телерекламе) «Газпром». Французы братья Люмьеры изобрели если не кинематограф (его параллельно придумали в разных странах мира), то публичный киносеанс. Французы перевернули киновкусы и киноэстетику своей «новой волной». Французы подарили миру едва ли не самых прекрасных кинозвезд: Габена, Жанну Моро, Делона, Бельмондо, Денев, Юппер и др. В любом субъективном списке ста лучших режиссеров всех времен (если только эти списки составлены не в Голливуде) будет масса французских фамилий.

Представить, что именно араб станет вдруг знаменем французского кино, было попросту невозможно. Тем более что Абделатиф Кешиш, которому 7 декабря исполнится 53, оставался неизвестен вплоть до 40-летнего возраста, когда ему наконец удалось снять дебютную картину «Во всем виноват Вольтер». Он с шести лет жил в Ницце, куда из Туниса эмигрировали родители. В восемнадцать осуществил первую театральную постановку. Он сердится, когда ему говорят, что он арабский режиссер, отвечая: «Я режиссер французский!»

Однако в кинорежиссуру, при всех попытках, он долго пробиться не мог. Зато пробившись, за неполные тринадцать лет третьего тысячелетия и формально, и неформально стал тем, кем мы сказали: Зиданом новейшего французского кинематографа.

Формально — потому что у него масса важнейших для кино Франции наград. Фильмы «Увертка» и «Кус-кус и барабулька» принесли ему «Сезары» (французские «Оскары») в главных номинациях: за лучший фильм, режиссуру и сценарий. Получив «Золотую пальмовую ветвь» за «Жизнь Адель», он стал всего лишь третьим из ныне живущих французских режиссеров, удостоенным главной награды Каннского фестиваля (которая французам достается крайне редко) — после Клода Лелуша и Лорана Канте. Можно, правда, еще посчитать работающего во Франции Романа Поланского.

Неформально же Кешиша уже давно называют первым талантом французского кино, самым актуальным режиссером страны, а влияние его «Жизни Адель» на кинематограф 2010-х уподобляют тому взрывному действию, какое оказал на развитие кино 1990-х — начала 2000-х Ларс фон Триер. Расхоже мнение, что «Жизнь Адель» — долгожданная визитная карточка кинематографического десятилетия.

Кто, собственно, эта Адель?

Пора поговорить о фильме. Он что, действительно необыкновенный? У автора, пожалуй, более критический взгляд на «Адель», чем у коллег, большинство которых от фильма в абсолютном восторге.

Конечно, это фильм-сенсация. Занятно, что он пересекался по теме с другой французской картиной из конкурсной программы — лентой Франсуа Озона «Молода и прекрасна» (она вышла в наш прокат в конце августа). В обоих фильмах 17-летняя девушка, ощущая призывы чувственности, отдается первым сексуальным опытам. В обоих случаях разочарована первым общением с мальчиком. В обоих заходит в такие дебри постельных экспериментов, что словом не описать.

Но самое интересное, что Озон, который никогда ничего не боялся и не стеснялся, попросту высокоморальный мальчик по сравнению с Кешишем. Тот демонстрирует женское тело во всех подробностях, а первый опыт девочки с мальчиком и первый опыт девочки с девочкой (эпизод длится минут, наверное, десять) подает так, что это почти порно.

Короче, после первого просмотра ваш покорный слуга решил, что похвалы «Жизни Адель» — слегка чрезмерные и конъюнктурные. Для Канна с его кризисом прежнего фирменного режиссерского истеблишмента, прежних признанных генералов (которые попросту постарели) важно создать для себя новых режиссеров-лидеров. Странно, что в Канне раньше не обратили внимание на Кешиша. Но молодцы, что наконец-то его оценили. Конечно, именно фильм Кешиша был самым радикальным в Канне-2013.

Но показалось, что он все-таки слишком длинный — три часа! И кроме того, он не вполне честный. Знакомая журналистка с Radio France Internationale, наша соотечественница, которая очень авторитетна во Франции (мы смотрели фильм вместе во второй день официальных просмотров), сочла, что успех фильма во французской прессе во многом обусловлен недавними бурными парижскими конфликтами после легализации однополых браков. Ясно, что кинокритики, как во многих странах, люди прежде всего левых убеждений. Поддерживающие право кого угодно на вольное существование. Журналистка с Radio France Internationale — тоже левых убеждений и ходила на демонстрации за право на однополые браки. Но при этом заметила, что весь откровенный секс между женщинами снят с позиции мужчины, именно как в софт-порно. Кешиш, по ее словам, не понимает, как проявляется в подобных ситуациях женская чувственность — он следует мужским стандартам.

Кстати, стоит упомянуть, что во французской прессе тоже потом возникла критика Кешиша. Не фильма, но методов его работы. Появились публикации, что Кешиш на съемочной площадке — садист по отношению к актерам. Что упомянутого нами жизнеподобия он добился за счет того, что заставлял главных актрис повторять основные сцены (в том числе постельные) раз по пятьдесят — а потом шестеро монтажеров просматривали километры отснятого материала и отбирали самые живые куски.

Правда, этим обвинениям противоречит поведение двух главных актрис из фильма — дебютантки Адель Экзаркопулос (она и есть в фильме Адель) и знаменитой во Франции представительницы громкой продюсерской фамилии Леа Сейду (даже странно, что она согласилась на рискованную роль любовницы Адель). Во время церемонии присуждения каннских наград они не глядели на Кешиша буками. Они радовались успеху своего режиссера до безумия: рыдали, обнимались, целовались с ним и друг с дружкой. Впрочем, радовались, вероятно, еще и потому, что Спилберг, впервые оказавшись главой каннского жюри, нарушил одно из каннских правил. Вопреки традиции, он присудил «Золотую пальмовую ветвь» не только режиссеру, но и обеим исполнительницам главных ролей (за смелость), что логично, но путает карты киностатистики. Теперь, выходит, что и Тарантино, к примеру, обладатель Palm D’or, и Сейду с Экзаркопулос.

Кстати, о Спилберге

Логику Спилберга в случае с награждением «Жизни Адель» стоит оценить отдельно. Перед объявлением вердикта каннского жюри-2013 журналисты гадали: отдаст ли Спилберг пальму первенства картине Кешиша, которая по всем раскладам не могла не победить, или все же не рискнет поддержать радикальную работу с откровенными лесбийскими сценами? Поразмыслив после вручения призов, не могу не признать: Спилберг проявил себя истинным голливудским мудрецом и мастером разумных решений. Он ловко разобрался с ситуацией вокруг «Жизни Адель». Этот фильм, за один рассказ о котором в сегодняшней России могут, если захотят, привлечь к ответственности, Спилбергу, по идее, тоже не был близок. Но за него болела левая Франция, идеологию которой разделяет Каннский фестиваль (несмотря на деловитость и вечерние смокинги, он никакой не буржуазный, как думают некоторые. Он по своему мышлению и вкусам — левый). Но Спилберг — это, разумеется, субъективный домысел — осознал, что не должен лезть со своим уставом в чужой монастырь. Если бы «Жизнь Адель» не получила главный приз, все бы сказали: это Спилберг повлиял. Это он, гад, на всех надавил. Ведь Канн явно болел за «Жизнь Адель». Получилось бы, что он вмешивается во внутренние дела французского общества.

Но наградив «Жизнь Адель», Спилберг показал, что решил так, как хотел Канн. Он предоставил Франции самой разбираться с внутренними проблемами. Как выражаются спортивные комментаторы, играл по ситуации. По счету. А потом заявил, что вроде как голосовал против. Что не трусость, а тоже политика. Как он там голосовал, неведомо, но ссориться с консервативной частью американских инвесторов и публики он тоже не стал.

Адель — и что потом?

Но, конечно, чем дальше, тем больше понимаешь, что эта картина — вовсе не о лесбийских взаимоотношениях. И даже не только о любви. Она, например, о взрослении, в том числе творческом. О непримиримых социальных границах, которые даже в либеральной Франции, даже страстно любящим друг друга людям преодолеть очень трудно. Главной причиной расставания героинь фильма становится их принадлежность к разным сословиям. Старшая, художница, которая отчасти совратила младшую и вроде бы никогда не скрывала от мира своих сексуальных пристрастий, оказывается в итоге более зависимой от внешних суждений, более трусливой. Младшая, которую воспитание и родители заставляли таиться, оказывается в итоге более свободной и смелой.

«Расизм, сексизм и ксенофобия сегодня едва ли не сильнее, чем в позапрошлом столетии: мы переживаем десятилетие нетерпимости. С открытых трибун звучат такие речи, что становится не по себе. И речь ведь не о случайных неполиткорректных заявлениях, а о намеренных спекуляциях на самых низменных чувствах. Притом что сейчас слышать это страшнее, чем в 1930-х, — теперь-то мы знаем, к каким последствиям приводит подобная риторика», — это слова Кешиша.

Все предыдущие фильмы Кешиша, тоже социально заостренные, где есть и межнациональные, и межрасовые конфликты (см. его «Черную Венеру»), тоже всегда выходят в высшие философские сферы. Он слишком умный режиссер, чтобы решать в своих фильмах только социальные, конкретно исторические задачи.

Явление Кешиша — знак того, что кинематограф опекает высшая сила. Вот вроде бы в кино начался очередной кризис — но откуда-то является режиссер, причем совсем не из кинематографических краев, который берет на себя бремя кинооткрывателя новых, доселе неведомых кинопространств.

Вот его будущий замысел: трилогия о судьбе мусульман в Америке. О ней одно время говорили. Теперь о ней замолчали. Но Кешиш хитер, как всякий восточный человек. Возможно, он уже сейчас осуществляет этот проект. Совершенно невозможно предсказать, каким он в итоге получится. Но можно гарантировать, что это будет один из самых грандиозных кинопроектов XXI века.  

Источник: "The new times", 11 ноября 1913 ,