01.02.2013 | Кино

Ниггер на коне, в очках…

...и с пистолетом. «Джанго» Квентина Тарантино — вестерн не только постмодернистский, но и абсолютно неполиткорректный

Вышедший у нас недавно «Джанго освобожденный», о котором киноманы всего мира судачили года полтора, — это первый опыт самого модного режиссера последних двадцати лет Квентина Тарантино в жанре, к которому он приближался давно, особенно в «Убить Билла» и «Бесславных ублюдках». В жанре вестерна.

Разумеется, это типичная для Тарантино игра в кино как таковое. Он использует музыку из старых вестернов — прежде всего Эннио Морриконе, которого обожал и раньше, и Луиса Бакалова. Он, отдавая дань не только голливудскому, но и всему мировому кино, уже второй раз после «Ублюдков» использует в фильме разные языки: на сей раз кроме английского немецкий, французский, итальянский.

Сам он называет свой фильм квазиэпическим спагетти-вестерном. Спагетти-вестерны — это, напомню, те боевики про американский Дикий Запад, которые в 60–70-е снимали не голливудцы, а итальянцы. Некоторые из них, прежде всего пять вестернов Серджо Леоне (трилогия с Клинтом Иствудом, «Однажды на Диком Западе» и картина про мексиканскую революцию), признаны классикой. Тарантино отталкивается от менее известного у нас спагетти-вестерна «Джанго», сделанного Серджо Корбуччи в 1966 году. Сыгравший там главную роль итальянский суперстар Франко Неро появляется в фильме Тарантино в так называемой гостевой роли и особо отмечен в титрах. Джанго стал символом непобедимого ковбоя-одиночки. В целом было снято около сорока спагетти-вестернов с именем Джанго в названии — вплоть до недавнего фильма мастера трэша Такаси Миике «Сукияки вестерн Джанго» (сукияки, пусть не похожи на спагетти, тоже еда, но японская). В том японском фильме Тарантино счел нужным засветиться как актер.

Фокус Тарантино в том, что Джанго у него чернокожий, точнее, ниггер (как — более ста раз на протяжении фильма — называют всех чернокожих, поскольку действие происходит в южных штатах времен рабовладения). И что стеб соседствует с жестким высказыванием о тех временах американской истории, о которых, по мнению Тарантино, в Штатах стараются не вспоминать. Сам он уподобляет их временам фашизма и Освенцима.

О чем это

О немце по имени доктор Кинг Шульц (его изображает прославившийся в «Бесславных ублюдках» австрийский актер Кристоф Вальц), который трудится в Америке охотником за головами — убивает за правительственное вознаграждение беглых преступников. Незадолго до начала гражданской войны между Севером и Югом за отмену рабства, году в 1859-м, он отбивает у работорговцев Джанго (Джейми Фокс), чтобы тот помог ему отыскать и застрелить трех белых братьев — ворюг и садистов. У Джанго с ними личные счеты. В благодарность доктор делает Джанго свободным человеком, своим партнером и решает посодействовать ему в розысках жены (в свое время после попытки побега с плантации супружескую чету выпороли и в наказание продали разным рабовладельцам).

Так Шульц и Джанго оказываются в поместье аристократа Келвина Кенди — плантатора, законченного расиста и садиста, который воспитывает бойцов для особой борьбы без правил, в которой рабы-гладиаторы убивают друг друга. Тарантино считает, что аристократия южных штатов, притворявшаяся образованной и европейской по духу, состояла из сплошных мерзавцев. Главного мерзавца рискнул сыграть Леонардо Ди Каприо — прежде у него не было однозначно злодейских ролей. Надо заметить, что во всем «Джанго освобожденном» вообще есть только один хороший белый человек, все прочие гады либо идиоты. Что, между прочим, тоже политически некорректно.

Собственно, и до приезда главных героев в имение Келвина Кенди в фильме много выстрелов и трупов. Но только тут все и начинается. Сыгравших в ящик не пересчитать.

Счастливчик Вальц Единственным актером из «Джанго», номинированным на «Оскара», стал Кристоф Вальц, уже получивший голливудскую статуэтку за лучшую мужскую вспомогательную роль в «Бесславных ублюдках». Благодаря «Ублюдкам» и Тарантино 56-летний австриец, прежде снимавшийся на родине и в Германии в основном в телесериалах, стал суперзвездой. Теперь его приглашают исключительно режиссеры-гранды. Снялся в «Резне» Поланского. Снимается у Гиллиама. А в фильме «Рейкьявик» про начало конца холодной войны и саммит СССР–США в столице Исландии в 1986 году, который делает известный англичанин Майк Ньюэлл, Вальц играет Михаила Горбачева. В роли Рональда Рейгана — Майкл Дуглас.

 

Что в этом хорошего

Тарантино продолжает внаглую переписывать историю и десятками уничтожать людей, которые ему неприятны. Причем дозволяет героям, которые ему симпатичны, откровенно зверствовать. В прошлом фильме «Бесславные ублюдки» евреи истребляли гитлеровцев, снимая с них скальпы и вырезая у них на лбу свастику. Теперь черный ковбой, наглый и уверенный в себе, словно бы никакого поротого прошлого у него и не было, мочит куклуксклановцев и прочую расистскую мерзость, служа охотником за головами не где-нибудь, а в рабовладельческих южных штатах, где женщины лишаются чувств на улице от самого по себе вида «черномазого», который бесцеремонно едет на коне по их городу, вооружен да еще хамски поглядывает по сторонам. Ведь ниггерам положено перемещаться только пешком, незаметно, по стеночкам и глядя вниз. 

Тут-то начинается фирменный тарантиновский юмор — черный и не слишком. Смешна самая первая боевая сцена, когда доктор Шульц, которому нужен Джанго, валит купивших его работорговцев, не переставая общаться с ними предельно учтиво, почти куртуазно. Смешно, как он безо всякого оповещения граждан рабовладельческого городка грохает их шерифа, поскольку тот тоже разыскиваемый преступник. Причем не стесняется произвести контрольный в голову (отчего какая-то дама тоже брякается в обморок). А когда возмущенные горожане собираются с ружьями для мести, предъявляет им правительственную грамоту, подтверждающую, что шериф не тот, за кого себя выдавал, и выставляет им счет на двести долларов — именно столько правительство пообещало за голову этого преступника.

Смешны куклуксклановцы: маски для сокрытия лиц им спешно сшила жена одного из них, да напортачила с прорезями для глаз, так что в масках ни черта не видно. Смешны многие диалоги. Смешно, что жену Джанго, воспитанную хозяйкой-немкой, давшей ей свое имя, зовут Брунгильда фон Шафт. Кто такая Брунгильда, надеюсь, знаете или сумеете узнать сами (в фильме, кстати, ее именуют BrooMhilda — это прокол Тарантино или таково американское произношение этого имени?). Шафт — чернокожий герой детективов 70-х. Смешно, как в финале Джанго вышибает из жизни бабу-плантаторшу. Но в женщину-то, думаешь, он стрелять не станет? Еще как станет, если она сволочь. Он ее именно вышибает: после его выстрела она смешно отлетает назад метров на десять.

Тут еще один парадокс, который появился в фильмах Тарантино последних лет. Ленты Тарантино долгие годы обзывали аморальными. Я не считаю их таковыми, но следует, наверное, согласиться с тем, что во времена «Бешеных псов» и «Криминального чтива» он не делил персонажей на моральных и аморальных, хороших и плохих. Все эти персонажи были в той или иной степени аморальны, и Тарантино это забавляло. Он изучал и выводил на экран новый тип людей, которые не вполне понимают, что такое добро и зло, что такое боль (пока она их не коснулась), так как сформированы массовой культурой и словно бы ощущают себя ее героями. Судя по всему, сам Тарантино видел себя одним из них.

Но со временем Тарантино превратился в моралиста. Уже в «Джеки Браун», не говоря уж про «Убить Билла», «Доказательство смерти» и особенно «Бесславных ублюдков» и «Джанго освобожденного», у него появились безусловные преступники, которые требуют наказания. И он их стал в обязательном порядке наказывать, причем жестоко и так, чтобы они поняли, кто и за что их убил.

Фразочки

«Джанго освобожденный» — редкий у нас пример остроумного дубляжа. Цитировать можно половину русского перевода. Вот примеры.

Доктор Шульц: Милостивый государь, вы от волнения сделали этот полный драматизма жест или вы наставляете на меня оружие с целью убить?

Шульц: Уверен, что это он?

Джанго: Да.

Шульц: Абсолютно?

Джанго: Не знаю.

Шульц: Не знаешь, уверен ли ты?

Джанго: Не знаю, что значит «абсолютно».

Шульц: Тебе нравится быть охотником за головами?

Джанго: Хм, убиваешь белых — и тебе за это платят? Конечно, нравится.

При этом возникает ощущение, что Тарантино спустя какое-то время самому становится неловко за то, что он стал брать на себя роль судьи. И уже второй раз (это моя предельно субъективная версия) он в следующем фильме приносит легкое извинение за чрезмерность предыдущего. В «Доказательстве смерти» девки мочили маньяка — в «Бесславных ублюдках» девушки те еще монстры. Даже прекрасная еврейская мстительница с лицом Мелани Лоран, не говоря уж о бессердечной антифашистке — звезде немецкого кино в исполнении Дианы Крюгер. В «Ублюдках» все немцы — гады. Теперь единственный положительный белый в «Джанго» — немец. Зато правее всех негр. И что? Не откладывая оправдание на потом, Тарантино уже в «Джанго» вывел другого негра — омерзительного: управляющего плантаторским поместьем, которого сыграл состаренный гримом лет на тридцать Сэмюел Л. Джексон.

Детали

Все-таки учтите, особенно при походе на фильм с детьми, что при всех хахоньках в «Джанго» много реально жестоких эпизодов, должных выразить мысль Тарантино о том, что рабство — это фашизм. Любимая Тарантино эстетская жестокость, в которой нет ничего шокирующего, поскольку это по сути кинобалет, соседствует в фильме с непривычным для этого режиссера натурализмом. Раба разрывают собаками и пр. Хорошие персонажи — Шульц и Джанго — тоже пару раз ведут себя не вполне человечно. Но тут плюс Тарантино, он не желал представлять их ангелами. Тарантино в одном из опубликованных в наших СМИ интервью заметил: «Как бы ужасно ни выглядели некоторые моменты в фильме, в реальности дела обстояли намного хуже».

Говоря о деталях, отметим и несадистские, зато очень продуманные и неожиданные. У одетого по-европейски аристократа Кенди (Ди Каприо) — грязно-коричневые из-за курева зубы.

Ударный эпизод

Изничтожение самого Тарантино, который появляется в короткой роли очередного белого негодяя. На месте, где стоял режиссер, остается лишь дымящаяся воронка.

Наш вариант рекламного слогана

Ниггер, мочи их по-черному!

Оскаровская несправедливость

«Джанго освобожденный» имеет самый высокий рейтинг на киноманском сайте imdb.com — 8,7 из 10 — среди всех девяти фильмов, претендующих сейчас на «Оскара» за лучший фильм года (лауреаты станут известны 24 февраля, а по московскому времени примерно в восемь-девять утра 25-го). Но его оскаровские перспективы сомнительны. На статуэтку за лучший фильм (которая Тарантино все равно не достанется — ее дают продюсерам, а он не продюсер своего фильма) рассчитывать нечего, поскольку фильм не угодил в пятерку номинантов за лучшую режиссуру. Оскаровский закон действует четко: если режиссера исключили из битвы за «Оскара», то звание лучшего в году фильму не светит. Тарантино может претендовать только на «Оскара» за оригинальный сценарий. Поразительно и то, что оскаровский комитет проигнорировал почти всех актеров фильма. У Тарантино — это известно — фантастическая атмосфера на съемочной площадке: радости и импровизации. Это отличает его от других мэтров кино, практикующих депрессию. Поэтому актеры у него всегда работают замечательно. Но из всей четверки главных актеров «Джанго освобожденного» — Вальца, Фокса, Ди Каприо и Сэмюэла Л. Джексона — номинирован лишь Вальц. Особенно обидно Ди Каприо, к которому оскаровские академики явно предвзяты. У него до сих пор нет ни одного «Оскара». Лишь три номинации — за «Что гложет Гилберта Грейпа», «Авиатора» и случайный «Кровавый алмаз». При этом Ди Каприо, которого следует отнести к когорте величайших актеров современности, не номинировали за, казалось бы, беспроигрышные работы: за «Титаник» (хотя успех фильма наполовину его заслуга), «Поймай меня, если сможешь», «Отступников», «Остров проклятых», «Дж. Эдгара».

Источник: Московские новости, № 445 (445), 17 января 2013,