Авторы
Майя Плисецкая
Майя Плисецкая отпраздновала 80-летие, в честь которого Большой театр устроил фестиваль спектаклей, в которых она в свое время прославилась. Кульминацией программы стал капустник, в который было превращено действие "Дон Кихота". По ходу спектакля, среди вставных выступлений шаолиньских монахов и танцоров брейк-данса, Плисецкая появлялась в вечернем платье от Кардена, воздевала божественные руки, испепеляла взглядом звезду фламенко Хоакина Кортеса и обмахивалась японскими веерами в номере Бежара Ave Maya.
Светлана Захарова
Прима-балерина Большого театра весь сезон будоражила публику интерпретациями-открытиями. Самая заметная предстала на юбилее Майи Плисецкой, где Захарова развеяла миф о неповторимости и непревзойденности Плисецкой в ее коронной роли Кармен. Весь хрестоматийно известный хореографический текст этой роли Захарова выписала с точностью, шиком и энергией, от которой каждая поза казалась искрящейся. Но при этом предложила свою трактовку, совершенно не схожую с канонической. Если героиня Плисецкой была сгустком земной чувственности, женщиной, спорящей с судьбой, то героиня Захаровой предстала этой самой судьбой, которой вздумалось принять облик Кармен. На самом же деле она будто явилась из другого, потустороннего мира, с которым не шутят.
Мария Гулегина
Наша бывшая соотечественница, одна из лучших оперных певиц мира, суперзвезда, которую оспаривают друг у друга самые престижные театры, пожаловала в Москву в канун Нового года. Вместе с Хосе Каррерасом она дала концерт в Кремле, где наряду с оперными ариями спела песню Анюты из кинофильма "Светлый путь", а затем выступила в Доме музыки с сольной программой "Страсти веризма".
Франко Дзеффирелли
Мэтр удивил всех, кто привых к его пышным, многолюдным, перегруженным реквизитом оперным постановкам, показав в Москве камерную версию "Аиды", поставленную для крошечного театра Верди на родине композитора в итальянском городке Бусетто. Легкий, простой и обаятельный спектакль в духе бродячих антреприз времен Верди, высветил трогательную любовную драму трех главных героев и оказался образцом, по которому небогатые театры, желающие воспользоваться "Аидой" как кассовым хитом, смогут теперь делать непретенциозные доброкачественные постановки.
Дмитрий Черняков
Молодой российский режиссер привез на "Золотую маску" свою новосибирскую постановку "Аиды", которую называли "самым масштабным оперным спектаклем России", и умудрился распугать публику постановкой оперы, которая обычно обращает в свою веру даже тех, кто относится к оперному театру скептически. Черняков применил к "Аиде" Верди придуманный лет десять назад в Европе способ эпатажного переноса действия в ХХ век. История любви Аиды, дочери порабощенного эфиопского царя, и Амнерис, дочери фараона, к египетскому военачальнику Радамесу была разыграна в декорациях России сталинских времен.
В традиционном варианте либретто правда о гендерной принадлежности Леоноры, переодевшейся в Фиделио, чтобы вызволить своего мужа из тюрьмы, выясняется лишь в конце. У Кратцера Леоноре трудно скрывать свою женскую природу, и на фоне актерской статики остальных героев, она постоянно ерзает: «Что, черт возьми, происходит» и «Боже, как неловко» – ответила бы она на любовные притязания Марселины, если бы ей не нужно было петь текст начала XIX века.
Почти во всех положительных отзывах о постановке как большой плюс отмечается её иммерсивность. Во время действия видишь только один, да и то замыленный и банальный приём – лениво направленный в зрительный зал свет поисковых фонарей, остальное же время наблюдаешь мерный шаг часовых вдоль зрительного зала. И всё это где-то там, на условной театральной сцене, с игрушечными автоматами и в разработанных художниками костюмах.