26.12.2005 | Кино

Бей первым, daddy

Герои Дэвида Кроненберга и Тони Скотта убивают врагов концептуально и артистично

В пылу безудержного киноманства мы упустили из виду, что с экранов практически исчез жанр, который всегда считался (по крайней мере, со времен сладостных советских мифов о порочном Западе) самым кассовым и массовым: жанр крутого боевика с современным героем. После долгого перерыва вроде бы снимается четвертый «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом. Зато канул в Лету другой знаменитый киносериал «Смертельное оружие» с Мелом Гибсоном. Тем примечательнее, что в наш прокат вышли сразу два кровавых американских боевика – «Оправданная жестокость» Дэвида Кроненберга и «Домино» Тони Скотта.

Примечательно, однако, что оба изначально числятся по разряду пусть и не арт-хауса, т. е. кинематографа для совсем уже избранных, но арт-кино (хотя и выходят в широкий прокат). Боевик все чаще оказывается пригодным и для художественных экспериментов, и для авторских высказываний.

Ставить «Оправданную жестокость» в один ряд с «Домино» мы, разумеется, не осмелимся. В первом случае мы имеем дело с действительно оригинальной работой, какими являются все, сделанные канадским скептиком, исследователем человеческих мутаций, культовым (в данном случае определение почти официальное – как «Герой Советского Союза») Дэвидом Кроненбергом. Не зря «Оправданная жестокость» (как, впрочем, все последние ленты Кроненберга) была отобрана в конкурсную программу Каннского кинофестиваля, где, правда, не получила ничего, зато заслужила самые высокие оценки прессы. (Не всей. Например, фильм категорически не понравился президенту общемировой лиги кинокритиков ФИПРЕССИ Андрею Плахову.)

Во втором случае вас ждет просто очень хороший фильм. Можно даже сказать, что отчасти сделанный по арт-стандартам коммерческого кино, но приятным и не избитым. Например, нововводимые персонажи стебно помечаются в «Домино» титрами-примечаниями. Монтаж резкий и рваный – не столько клиповый, сколько «догматический», как у последователей Ларса фон Триера. А окрас кадра - знойный (благо часть действия разворачивается в «мексиканских» пейзажах вокруг Лос-Анджелеса) и слишком контрастный: сильные перепады между светом и тенью приводят к тому, что часть экрана зачернена. Прежде подобное считалось техническим браком (любой продвинутый фотограф-любитель знал, что нельзя снимать в яркий полдень, когда подобного контраста не миновать), теперь такая картинка – признак истинно художественного произведения.

Но подробнее.

«Оправданная жестокость». Глупость наших прокатчиков проявилась в том, что они поменяли название фильма. Словосочетание «Оправданная жестокость», на мой вкус, звучит скучно и моралистично. А фильм-то как раз о том, что никакой морали у современных людей нет. По крайней мере, когда они оказываются перед необходимостью защищать такую первичную ячейку общества как семья. Название «История жестокости» (A History of Violence), как фильм и именуется, показалось бы публике более непонятным, соответствено, и интригующим.

Возвращаясь к Каннскому фестивалю: почти на каждом из них бывает случай, когда некий режиссер обращается к прессе с особым пожеланием не выдавать сюжет его фильма. Так Ларс фон Триер просил в свое время не пересказывать в рецензиях финал «Танцующей в темноте».

Дэвид Кроненберг пошел еще дальше: заранее поблагодарил прессу – на первой же странице буклета «Оправданной жестокости» - за то, что она вообще избежит любых упоминаний о поворотах сюжета. Согласен: выдать сюжет этого фильма – означает очень не любить либо Кроненберга, либо публику.

Используем обходные пути. Речь идет о семье: муж – жена – сын лет 17-ти и маленькая дочь. Идиллия с первых кадров такая, что прямо мыльная опера. Кое-что, правда, никак не укладывается в «домостроевский» стиль латиноамериканского сериала. Во-первых, кровавейшее начало фильма – оно, правда, оказывается сном одного из персонажей. Во-вторых, сверхоткровенный сексуальный эпизод между мужем и женой, при виде которого добропорядочные мыльнооперные домохозяйки непременно сделают вид, будто упали в обморок. Столь откровенный секс встречался у Кроненберга только в скандальнейшей «Автокатастрофе».

Значит (делаешь вывод) не все так просто. Кроненберг что-то утаивает и готовит.

Крутизна начинается тогда, когда двое кровавых убийц, которых мы видели во сне одного из героев, вдруг проникают в реальность (интересно, кстати, что фильм снят по комиксу, но на его стиле это не отражается: он совсем не комиксовый, уж скорее фарсовый). И пытаются порешить обитателей закусочной, которую содержит главный герой – папа (его играет Вигго Мортенсен – Арагорн из «Властелина колец». Именно в «Оправданной жестокости» впервые по-настоящему оцениваешь, каким, оказывается, хорошим актером он является). К изумлению и постояльцев забегаловки, и зрителей, и даже, кажется, своему собственному, папа вдруг мочит обоих маньяков – ловко, тоже кроваво и подозрительно профессионально. Дальше такое начинается…

Кроненберг соорудил сатиру – и смешную, и злую – на человеческую природу. Возможно, самую скептическую по отношению к хомо сапиенсам за долгие годы. Нормальные вроде бы люди способны, по Кроненбергу, на дикие поступки, а потом вновь начинают жить так, словно ничего не случилось.

Финал «Оправданной жестокости» невероятно оптимистический: герой-папа (после всего, о чем я вынужден умолчать, чтобы не подвести Кроненберга и не испортить впечатление зрителю) домой вернулся! Ура! Ничего не произошло! Только то произошло, что папа устал, и не надо тревожиить его лишними вопросами – надо дать ему отойти душой, позволив спокойно поужинать.

Я сильно смеялся, прочитав в одном из наших экономических киноизданий, что «Оправданная жестокость», возможно, самый моралистичный фильм Кроненберга: он-де утверждает две важных ценности – совесть и семью. В реальности совсем не так. «Оправданная жестокость» - продолжение фирменно кроненберговских, не повторяемых никем исследований разных человеческих мутаций. Отдав дань мутациям физическим, Кроненберг в последнее время все больше увлечен психическими: половыми («М.Баттерфляй»), сексуальными («Автокатастрофа»), кибернетическими («еКзистенЦия»), фрейдистскими («Паук»). Теперь он решил исследовать мутацию человеческой морали, причину каковой видит в том, что у современного человека вновь сильно развился тот основной превобытный инстинкт, который Пауль Верхувен некогда изучал с помощью Шарон Стоун – инстинкт выживания.

Отдельно отмечу, что в фильме фантастически сняты боевые сцены, Их немного, они короткие – но подобного я давно не видел ни у каких гонконгцев.

«Домино». Будучи боевиком более стандартным, «Домино» тем не менее тоже является редким примером фильма с необычным сюжетом (хотя иногда кажется, что ничего нового жизнь кинематографу подбросить уже не в состоянии). Тони Скотт (режиссер с репутацией крепкого профи) увлекся историей реальной Домино Харви (очень сильно, полагаю, им придуманной), умершей в июне этого года дома в Лос-Анджелесе в возрасте 35 лет, а в 20, от скуки, бросившую профессию модели и пошедшую работать «охотницей за головами» - в компанию мужчин-отморозков с пистолетами и помповыми ружьями, которые по контракту ищут и сдают полиции преступников, сбежавших от правосудия.

Удивительно хороша Кира Найтли, чуть напоминающая в роли Домино Никиту (кому как, а мне Найтли искренне кажется одной из редких красавиц и хороших актрис сегодняшнего экрана). Приятно, что в кино, похоже, всерьез вернулся Микки Рурк – он один из «охотников». Не удивлюсь, если он, как Агасси в теннисе, скатившийся одно время чуть ли не в пятую сотню мирового рейтинга, вновь сумеет войти в число суперзвезд первого ряда.

Между тем, как и Кроненберг, Тони Скотт использует жанр боевика для концептуального высказывания. В отличие от Кроненберга, как раз-таки моралистического. Это высказывание (его можно сформулировать так: «любой человек с ружьем – это плохо и аморально») показалось бы банальным, если бы Тони Скотт полемически не обострил его.

По его фильму, сквернее всех те люди с ружьем, которые используют оружие для решения больших задач – хоть коммерческих, хоть государственных. В этом смысле он ставит знак равенства между мафией и ФБР. А вот «охотники за головами», хотя и отморозки, гораздо лучше: они не за деньги работают, а из азарта, в их среде по крайней мере есть понятия, извините, братства и взаимопомощи.

Не хотите концептуальности и морали – не надо. Смотрите «Домино» просто как боевик. Редко сейчас на экране красиво стреляют. А Кира Найтли в финале знаете как стрелять будет! Так стрелял только Иствуд в финале «Непрощенного».

Источник: «Русский Newsweek», № 44, 21-27.11,