12.07.2012 | Кино

Настольный фильм антисемита

Игорь Гулин о "Еврее Зюссе" Файта Харлана

Среди самых эксцентричных событий этого ММКФ — показ в рамках программы "Немецкое кино от десятилетия к десятилетию" картины "Еврей Зюсс" Файта Харлана, одного из хитов проката Третьего рейха и главного антисемитского фильма в истории.

Долгое время после конца войны посмотреть "Еврея Зюсса" было практически невозможно. Единственный, как считалось, негатив был уничтожен (впрочем, в 50-х выяснилось, что есть еще один, с него потихоньку печатаются копии и распространяются в арабских странах).

Сейчас Фонд Фридриха Вильгельма Мурнау, которому принадлежат права на "Еврея", разрешает показы фильма только со специальным предуведомлением о его исторической роли и контексте.

В Москве, помимо самого фильма, покажут документальную биографию его режиссера "Харлан: в тени "Еврея Зюсса"" Феликса Меллера.

Про Зюсса Оппенгеймера, придворного финансиста вюртембергского герцога в 1830-х годах XVIII века, есть новелла Вильгельма Гауфа, роман Лиона Фейхтвангера и британский фильм 1934 года режиссера Лотара Мендеса. Но создатели немецкой версии 1940 года, хотя и использовали элементы всех трех предыдущих трактовок, придумали практически самостоятельный сюжет. "Еврей Зюсс" Харлана — скорее не историческая драма, а кровавая политическая сказка. Вроде нацистских "Трех толстяков".

Когда герцог-самодур Карл Александр приходит к власти, он обнаруживает, что в казне нет денег даже на бирюльки его жене, и это при том, что больше всего на свете герцогу хочется придворный балет. На помощь приходит богатый еврей из Франкфурта Зюсс (восхитительно вкрадчивый Фердинанд Мариан, таких злодеев лет через 15 начнет играть Винсент Прайс) — но с одним условием: он лично привезет требуемое герцогу. Въезд евреям в Вюртемберг запрещен вековым постановлением. Но Зюсс сбривает бороду, надевает светский кафтан и как ни в чем не бывало, пересекает границу. Это начало бед. Помимо бус, еврей предлагает герцогу удовлетворить все его потребности, а в обмен просит в аренду улицы города. За следующие годы он сделается финансовым советником, разорит герцогство, начнет репрессии сознательных юдофобов, разлучит красавицу Доротею с ее образцовым женихом Фабером, но главное — запустит в город своих неопрятных копошащихся соплеменников.

Еврейская угроза окажется двойной: они и снизу, и сверху — и власть, и грязь.

В сущности, продюсером этого фильма был Йозеф Геббельс. Когда к концу 30-х выяснилось, что немецкое население в массе своей не то чтобы безоговорочно поддерживает начавшееся уничтожение евреев, правительство, чтобы исправить положение, развернуло культурную программу по пропаганде антисемитизма. "Еврей Зюсс" стал в ней самой большой удачей. Гиммлер делал организованные показы для членов СС, обычная публика с огромной охотой шла сама. Фильм бил в самую точку, иногда после просмотра подростки бежали устраивать погромы. Для достижения этого эффекта Геббельс работал, будто воплощая расхожие кошмары о продюсерах. Он переписывал сценарий, два раза менял режиссера, шантажом и дикими подкупами заставил сниматься в фильме крупнейших звезд немецкого кино (всем им "Зюсс", в общем-то, испортил жизнь), агрессивно вмешивался в процесс съемки и чуть ли не сам сидел за монтажным столом.

Уже после войны Файт Харлан во время двух судов (один был над ним самим, единственным из режиссеров Третьего рейха, другой — над его фильмом) уверял, что пытался просто снимать кино, а идеологическая составляющая была полностью навязана Геббельсом. Но многие историки считают, что режиссер просто пытался спихнуть ответственность на покойного начальника. Если это так, то удивительно, как Харлан повторяет логику своего героя — в конце фильма перед казнью Зюсс также кричит, что лишь выполнял преступную волю герцога. Как бы то ни было, эта версия убедительна: на чистом заказе такой страстный фильм не снимешь.

Когда смотришь "Еврея Зюсса" поражает одна вещь. Кажется, за вычетом идеологии, такое кино могли тогда снять где угодно, но Харлан позволяет себе эротический накал, какой у большинства его современников невозможно представить.

Местами кажется, что действие вот-вот сорвется в порно, никто не одернет, камера не отъедет стыдливо в другую комнату.

И дело не в том, что в Америке был пресловутый кодекс Хейса, а в других странах кино было слишком целомудренным или интересовалось другими вещами. Дело в другом: "Еврей Зюсс" — фильм о герое с необъятной, разрушительной тягой к власти. И это почти порнографическое чувство — главное в картине Харлана, властью здесь пропитано все. И ее главный носитель, захватчик-еврей, оказывается объектом не только ненависти, но и порочного вдохновения, негативной проекцией мечты (поэтому финальное совпадение в историях героя и режиссера выглядит не так уж странно). Должно быть, это пьянящее ощущение силы, эротизированного права на обладание захватывало зрителей фильма не меньше, чем ненависть к евреям. Они невидимо сочетались, одно подпитывало другое. И именно это накладывание, сливающее в одно слово лесть и ненависть, делало "Еврея Зюсса" пропагандистским шедевром, почти идеальным фильмом-злодеем.

Источник: "Коммерсантъ Weekend", №23 (268), 22.06.2012,