Авторы
Очень не хочется добавлять новый штрих в «кампанию против церкви» — но, что поделаешь, события валятся одно за другим, и все более чем красноречивые.
В понедельник в Мосгордуме состоялся круглый стол по поводу принятия нового закона о запрете пропаганды гомосексуализма. Выступивший там протоиерей Всеволод Чаплин предупредил собравшихся, что авторов закона (шагающего по просторам нашей родины благодаря многолетним усилиям патриархийного авангарда, заметим) могут обвинить в том, что они ввергают общество «в пучину средневековья», однако такие утверждения не соответствуют действительности.
А действительность возьми да сыграй с протоиереем злую шутку: отец Ивана Харченко, узнав, что его сын гей, закрыл 16-летнего юношу в частной клинике Маршака со словами «Лучше ты будешь овощем, чем геем».
Решил полечить его от гомосексуализма, после того как попытки изгнать из Ивана «гомосексуального беса» у целителей центра Виноградова (об этом пишут одноклассники мальчика в ЖЖ) не удались.
Ну, церковь не отвечает за всяких безумцев, может сказать отец Всеволод. Нет, отвечает. Отвечает, поскольку с начала 2000-х целенаправленно долбит в одну точку: гей-парады-геи-гей-парады-геи... Как будто геи и все с ними связанное — это главная проблема нашего общества и нет у нас других забот. Но с другими-то проблемами нужно работать: нужно организовывать волонтеров, если это социальное служение и благотворительность (и волонтеры есть — но число волонтеров, рекрутированных православными организациями, категорически недотягивает до числа светских активистов), нужно биться за упорядочение законодательства в отношении церковных детских домов (патриархия кричит об этом уже который год, но, кажется, на деле вовсе в этом не заинтересована, слишком все это хлопотно и затратно), нужно создавать церковные центры по реабилитации алкоголиков и наркозависимых (их на всю страну раз-два и обчелся). А геи — это ж чудо что такое: языком поболтал, закончик принял — и уже показал себя оплотом нравственности! Геев меньше не станет? Так в этом ли суть? Мы отстояли свои «традиционные ценности», а там хоть трава не расти.
И ведь никто не мешает церкви объяснять, что гомосексуализм — это грех и зло. Но ты покажи человеку путь, как это зло преодолеть, если уж так в этом убежден. Однако тут опять нужно работать! Входить в какие-то отношения с людьми, с теми же геями, заставить их слушать себя, в конце концов. Не легче ли свалить все на государство?
Сращивание церкви и государства у нас происходит по большей части потому, что никто не хочет выполнять свое непосредственное дело: церковь вместо миссии и проповеди отделывается высоконравственными указивками, а теперь вот еще и молитвенными стояниями, про государство и говорить нечего.
И все эти, да-да, средневеково-мракобесные идеи западают в головы мировоззренчески неустойчивых людей. А таких у нас немало, если не большинство, и все они смотрят на власть: что она там считает сейчас «нравственным»? Подворовывать? — отлично. Бороться с геями? — замечательно. И вот уже напуганные возможным осуждением общества родители спешат «переделать» своих «неправильных» детей или отделаться от них — церковь к этому стремится?
На том же круглом столе в Мосгордуме выступила член правления некоммерческого партнерства «Родительский комитет» Лариса Павлова, которая заявила, что с принятием закона опоздали лет на десять, дескать, «в образовательные программы уже внедрены элементы такой (гомосексуальной — С.С.) пропаганды». Что за элементы? Например, «безумный учебник для сотрудников МВД, работающих с несовершеннолетними, где автор называл педерастию нормальным явлением». Или психологические программы, реализуемые в школах, программы тестирования, где тоже есть «элементы пропаганды гомосексуализма» — видно, опять не содержится призыва всякого гея немедленно пригвоздить к позорному столбу, а возможно, даже есть совет относиться к нему как к обычному человеку.
Что предлагает накрученная церковными спикерами родительская общественность?
Или клеймить, или молчать. Вообще не говорить о проблеме, загнать ее в небытие, в подполье, сделать людей нетрадиционной ориентации как бы несуществующими. И ведь все церковные советы таковы — хотя, нет, не все. Вот с алкоголиками церковь худо-бедно научилась работать и что-то делает на этом поприще силами священников, профессионально разбирающихся в вопросе, и не пытается, например, запретить пропаганду пьянства среди несовершеннолетних — а проблема-то поактуальнее будет. Правда, пришлось бы запретить всю русскую литературу, но, в конце концов, ради пользы юношества чего не сделаешь? Между тем, пьянство для христиан тоже страшный грех.
Так, может, и с проблемой гомосексуальности лучше для начала ознакомиться? Тем более для церкви она не то чтобы умозрительная — гомосексуалисты есть и среди клириков, поговаривают даже о голубом лобби в патриархии, э-э-х...
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
