20.03.2012 | Арт

Происхождение человечков

Игорь Гулин о выставке Кита Харинга в Бруклинском музее

Одна из самых значимых и обаятельных фигур в американском искусстве последней четверти XX века, Кит Харинг, казалось бы, не из тех художников, которым полезны музейные ретроспективы. Его работы, собранные в одном месте в большом объеме, сбивают с толку чрезмерностью — они должны быть разбросаны по городу и миру, чтобы производить нужный эффект. Открывающаяся в Бруклинском музее выставка эту проблему не то чтобы решает, но обходит: это не ретроспектива, а скорее архивная история становления. Даты тут — 1978-1982: от приезда в Нью-Йорк до первой большой персоналки.

В 1978 году двадцатилетний Харинг выбирается из Пенсильвании. Он — бывший христианин-фанатик (то, что называется Jesus Freak) и бывший запоздалый хиппи (музыка Grateful Dead так и останется для него важным источником вдохновения). У юноши — вполне богатый наркотический опыт и только что осознанная гомосексуальность: он сбегает практически из-под венца — от беременной девушки и угрозы нормальной жизни. Помимо этого, у Харинга уже была небольшая самостоятельная выставка: он подрабатывал в Питсбургском центре искусств — красил стены, а в свободное время рисовал там же в подсобках. Когда одна из выставок отменилась, директор предложил Харингу показать, что он сам делает. Его вещи того времени — в основном абстракционистские лабиринты, бесконечно переплетающиеся геометрические фигуры в духе изобретателя арт-брют Жана Дюбюффе. Но в этой сутолоке линий, кажется, уже вот-вот появятся харинговские человечки.

В Нью-Йорке Харинг сразу стал частью ист-виллиджской арт-сцены, тесно связанной с нью-вэйвом, хип-хоп-культурой, граффити. Известность к Харингу пришла именно через стрит-арт.

Он расклеивал по городу абсурдистские коллажи из газетных заголовков, иногда монтировал в них свои закорючки, но главное рисовал мелом на черных бумажках в нью-йоркском метро. Постепенно эти эфемерные рисунки стали знамениты. Харинг стал раздавать прохожим, присутствовавшим при их создании, значки, и вскоре люди, причастные к его искусству, начали узнавать друг друга на улицах — создали своего рода социальную сеть. Хотя с Уорхолом Харинг познакомился позже, его путь кажется совершенным воплощением поп-арт-идей — не потому, что Харинг использовал образы из газет и мультфильмов. Скорее — потому, что, несмотря на тесную связь с высоким модернизмом, ему удалось миновать традиционный путь вписывания в арт-истеблишмент: когда критики спохватились, образы Харинга уже были повсюду, стали очевидным фактом нью-йоркского искусства.

В этой волне проникновения стрит-арта в галереи, собственно, два главных имени — Кит Харинг и Жан-Мишель Баскья. У них забавная история первой встречи. В конце 70-х кто-то исписывал весь Нью-Йорк завораживавшей Харинга надписью SAMO (означавшей Same old shit). Однажды у входа в арт-школу его попросил провести с собой какой-то паренек. После занятия Харинг обнаружил, что здание заполнено все тем же "SAMO". Оказалось, это был Баскья. Через некоторое время они стали ближайшими друзьями.

В 80 году, помимо уличного искусства, Харинг вновь начинает заниматься живописью. Именно тогда появляются все его самые знаменитые образы: радиоактивный младенец, собачка, выступающая в роли золотого тельца, летающая тарелка, похищающая с земли предметы и разных существ, пирамида и, конечно, совокупляющиеся, убивающие друг друга, молящиеся и танцующие человечки.

Харинг говорил, что живопись для него — вариант танца (что хорошо вписывается в вечериночную культуру начала рубежа 70-х и 80-х), и его картинки, правда, понимаешь как движение — не только бесконечное яростное мельтешение всех этих фигурок, но и угадываемое фактическое движение, своего рода хореография самого художника. Здесь он немного неожиданно наследует абстрактному экспрессионизму в духе Джексона Поллока.

Так, в одном из ранних видео, "Зарисовывание себя в угол", Харинг разрисовывает лист бумаги размером с комнату; постепенно узор покрывает все большое пространство, а сам художник загоняется им в угол, отступает перед собственным искусством. Видео — не единственный из не самых очевидных форматов деятельности Харинга, что будут на бруклинской выставке. Помимо этого, здесь — его многочисленные тетради с записями и мелкими рисуночками, изготовлявшиеся вручную флаеры, фрагменты ранних граффити и прочие полузабытые интересные мелочи.

В 82 году у Харинга проходит первая большая персональная выставка. Это как бы конец начала: он становится известным художником и одновременно — более сложным, злым, менее трогательным. В экстатических развлечениях его человечков пока нет прощального оттенка. Все еще живы. Через год — первым из ист-виллиджского круга — умрет от СПИДа Клаус Номи. Самому Харингу останется еще семь лет.

Источник: "Коммерсантъ Weekend", №9 (3654), 16.03.2012 ,