08.02.2012 | Арт

Искусство врать в глаза

Фотографии Стэнли Кубрика и Тарин Саймон в Мультимедиа Арт Музее

Благодаря вульгарной скорости распространения в быту новых технологий все поры мироздания заархивированы в парареальности фоток: профессиональных, любительских, мобилографических, с эффектом красных глаз и без. Фотография кажется искусством самым массовым, простым и честным. Две новые выставки в Мультимедиа-артмузее развенчивают миф о простодушной честности фотоснимка, казалось бы, просто фиксирующего реальность.

«Не верь глазам своим» — звучит слишком легковесно для описания того, что предлагают Стэнли Кубрик и Тарин Саймон. Увиденная ими реальность — это или предчувствие катастрофы (Кубрик), или свидетельство катастрофы, случившейся в немалой степени из-за лживости природы фотоснимка (Саймон).

Великий режиссер Стэнли Кубрик был перфекционистом. Каждую деталь доводил до травмирующего глаз совершенства. Как именно это совершенство рождалось, показала выставка «Стэнли Кубрик. История в фотографиях. 1945–1950». С 1945 года Кубрик работал штатным фотографом в престижном нью-йоркском журнале Look, обслуживающем досуг среднего класса: будущий режиссер колесил по стране и выполнял по просьбе редакции репортажную съемку. Сюжеты просты: студенчество Мичигана, рыбаки в Португалии, нью-йоркские музыканты диксиленда, будни цирковых артистов, жизнь богатых и бедных в Чикаго.

Но что-то мешает счесть съемку Кубрика всего лишь безупречно сделанной хроникой будней послевоенной Америки. Видно, что почти в каждом кадре шевелится ужас того, что кинокритик Роберт Колкер назвал «разрушительной стабильностью».

Лощеные молодые люди в дорогих костюмах, обыкновенная пара в кафе, вечеринка. Но присутствие в кадре едва заметного «чужого» (его может выдать напряженный взгляд или вывихнутая пластика в общей уютной атмосфере) неминуемо наводит на мысль о странном, может, и страшном грядущем разрушении всей «милоты». Инфернальны наблюдения Кубрика над трансформациями живого в механическое. На одном отпечатке двое мужчин стоят рядом с пластиковыми ногами в носках и ботинках. На другом — привезенный вместе с цирком жираф, перетянутый тросами с креплениями на шее и челюстях (так транспортировали), похож на какую-то гигантскую заводную куклу. Стилистика кубриковского «нуара» во многом рождалась и в показанной на выставке «разрушительной стабильности» его ранних фотографий.

Совсем жутко серии Кубрика рифмуются с длящейся до 19 февраля экспозицией «Тарин Саймон: фотографии и тексты». У известной выпускницы нью-йоркского университета Брауна, сотрудничающей с журналами New York Times и New Yorker, Тарин Саймон все куда жестче и прямолинейнее, чем у Кубрика. Удар в глаз с простотой по-американски. Однако причина схожая.

Реальность фотоснимка негипотетично обманчива, она, может быть, и есть реальный, повлекший подлинные трагедии обман. Безупречная по качеству картинка Саймон скрывает не предполагаемые, а вполне свершившиеся свидетельства слепого доверия технике и технологиям; такие факты в план эстетики переводить просто кощунственно. Каждый снимок сопровождается протокольным комментарием самой художницы: о том, что видим в кадре, где это случилось и почему снято.

Серия 2003 года «Невиновные»: на больших фото портреты скромно одетых, сильно потрепанных жизнью людей зачастую с потухшим взором. Это те, кто провел многие годы в тюрьме по ложному обвинению, сделанному на основании фотографий. Подозреваемых когда-то вроде как узнали жертвы или свидетели по фотографиям, их посадили, но спустя годы невиновность была доказана. Их отпустили. Когда смотришь на глаза людей (герои портретов Саймон отсидели по ложному обвинению не год-два, а десять или даже больше лет), чья жизнь исковеркана из-за какого-то случайного полароидного снимка, берет оторопь. Ведь на месте них может оказаться кто угодно. Все мы под прицелом «фотообъективной» реальности.

Серия «Контрабанда» 2010 года показывает изъятые на таможне в американском аэропорту предметики (включая матрешек, сигареты, чучела зверей, лекарства). Гиперреальные изображения на деле демонстрируют мнимость объектов, официально запрещенных к существованию.

Довольно тяжкий удар по глазам и нервам — серия 2007 года «Американский каталог скрытого и неизвестного».

Здесь обманная природа фотографии снова выворачивается: не фотография обманывает, а мир прячет то, что честно предъявляет фотограф. Снимки дают возможность простому смертному проникнуть на территории запрещенные: в закрытые центры науки, безопасности, госаппарата, медицины.

Плантации ярко-зеленой марихуаны и белый аппарат криоконсервации в Институте крионики на фоне всего остального скорее успокаивают. Одно из самых жутких зрелищ — неудавшийся результат внутривидовой селекции белый тигр Кенни, живущий в заповеднике Арканзаса. Это тигр-монстр с белесыми глазами, приплюснутой, как у собаки чау-чау, мордой, вывихнутыми лапами. Вот описание его, данное самой художницей: «Будучи потомком родителей-родственников, Кенни психически неполноценен и имеет существенные физические недостатки. Из-за глубоко посаженного носа он испытывает трудности при дыхании и смыкании челюстей, его зубы сильно деформированы, и он хромает из-за неправильного костного строения предплечья».

После серий Тарин Саймон начинаешь испытывать отвращение. Вот человек. Он совершенствует технику, а моральное уродство и первобытная дичь как была, так и осталась при нем.

И благодаря двойной природе фотографии (обнажать реальность и прятать ее) врать друг другу в глаза получается до поры до времени. 

Источник: "Московские новости", 30.01.2012,