27.12.2011 | Театр

Идти туда, где страшно

В Петербурге завершился фестиваль Театральное пространство Андрея Могучего

Андрей Могучий проводит свой декабрьский фестиваль уже в третий раз, каждый год все дальше и дальше уводя его работу в сторону лабораторных поисков и прежде всего учебы. Третий ТПАМ имел внятный сюжет: он строился вокруг «Процесса» Кафки и каждый из режиссеров-участников получил по главе из неоконченного романа. Эскизы сцен, подготовленные за десять фестивальных дней вместе с группами актеров, к окончанию лаборатории должны были сложиться в целый спектакль.

Слово Prozess стало не только сюжетом и заголовком фестиваля, «Процесс» — стал его девизом и смыслом, поскольку каждый день, кроме репетиций и разборов проб и ошибок с Могучим, происходила учеба на мастер-классах авторов, которых руководитель фестиваля считал существенными для сегодняшнего дня. Надо сказать, что ТПАМ, который вроде бы кажется мероприятием внутренним, закрытым, поскольку число его участников, московско-питерских актеров и режиссеров, невелико, на самом деле более открыт и демократичен, чем любое другое театральное мероприятие. Отчеты молодых журналистов, помогающих фестивалю, выкладываются на сайт «Формального театра» Андрея Могучего немедленно, а вслед за ними — и полная видеосъемка, фиксирующая не только показы и мастер-классы, но и самые интимные процессы — профессиональные разборы работ. Таким образом, находясь в любом месте мира, можно стать почти онлайн-зрителем ТПАМа, а это дорогого стоит.

Третий ТПАМ опять нашел себе новое пристанище. Если в прошлом году он занимал пространство в нескольких расселенных квартирах, то теперь ему отдали Санкт-Петербургскую студию документальных фильмов — изумительный старый особняк со следами разрухи и запустения — прямо за Мариинским театром. В Москве представить себе невозможно, что в самом центре города огромные залы с высокими лепными сводами стоят холодные, заброшенные, с осыпающейся штукатуркой. Но в Питере такое пока возможно, и этот руинированный дворец очень украсил фестиваль Могучего.

С самого начала команда архитекторов, которая работает на ТПАМ уже второй год и определяет собственно его «театральное пространство», принципиально отказалась от того, чтобы режиссеры обживали все здание. Условия для театральных групп были заданы жестко и неожиданно. Все должны были играть в одном, главном зале, пол которого расчертили на небольшие пронумерованные квадраты. А светильники с направляющими картонными абажурами спустили с потолка сплошной подвеской, и они могли выхватывать из темноты один квадрат или заливать светом все пространство. Каждого из зрителей ждала на его стуле пачка листков, на которых указывалось, на какой квадрат он должен идти со своим стулом для просмотра следующего эпизода. Таким образом, получалось, что публика располагалась в зале самым прихотливым образом, то рядами, то в шахматном порядке, а то концентрическими кругами, образующими несколько сценических площадок, а актеры играли, расхаживая между стульями. И театральная архитектоника «Процесса» оказалась напрямую связана с архитектурой, что придавало неожиданную свежесть взгляду на кафкианский сюжет.

По словам Могучего, одним из ключевых понятий на нынешнем ТПАМе стала «подлинность». Причем это выяснилось не столько на репетициях, сколько на мастер-классах — выбор преподавателей заранее говорил о том, что руководитель фестиваля ищет прямого контакта с реальностью.

Тут особенно значимым было участие кинодокументалиста Марины Разбежкиной, приехавшей из Москвы не только с лекциями и программой фильмов своих учеников, но и с самими учениками, носившимися повсюду с камерами, фиксируя то, что происходит на фестивале. И споры о документальных фильмах на ее мастер-классах далеко уходили от собственно обсуждения искусства в разговор о жизни, которая за ним стоит. Мастер-класс Бориса Хлебникова, говорившего о поисках достоверности, был ценен тем же — кинорежиссер цитировал рецепт своего партнера, кинодраматурга Александра Родионова: «Надо идти туда, куда страшно», настаивая, что следует именно идти, а не наблюдать издалека. Вроде бы совсем узкоспециальные занятия с Александром Маноцковым «Режиссер как композитор» по духу своему были еще ближе к сегодняшней жизни: Маноцков приехал на фестиваль из Москвы, только что выпущенный из заключения после митинга на Триумфальной площади, еще не вполне оправившийся после избиения милицией и транслирующий свой уличный жар прямо в занятиях по композиторскому мастерству. Разговор со Львом Рубинштейном также имел сюжетом оппозиционную Москву: поэт читал свои публицистические эссе и говорил с участниками встречи в первую очередь о свободе и ответственности. Неудивительно, что многие сцены о невесть за что арестованном и казненном Йозефе К., показанные в последний фестивальный день, отзывались в зрителях неожиданным и очень сегодняшним образом.

Источник: "Московские новости", 22 декабря, 2011,