17.11.2011 | Арт

Поверить в povera

Самый большой смотр итальянского «бедного искусства» в Москве

Много написано о значении движения arte povera в истории послевоенного модернизма 60–70-х годов. О том, что придумал термин arte povera, «бедное искусство», Джермано Челант, использовав название организованной им в 1967 году генуэзской выставки. О том, что природа и индустрия были вызволены стоявшими у истоков arte povera молодыми туринцами в качестве огромного ресурса новых пространственно-пластических идей. О том, что извечная борьба естества и производства становилась темой философских смыслов, особого натяжения и напряжения структуры. О том также, что arte povera находится в перманентной любви-ненависти с другими трендами позднего модернизма, как американский минимализм или даже открывающий «постсовременность» концептуализм -

редукция формы и особый визуальный «голод» вкупе с установкой на то, что идея важнее перфекционистской «презентации».

Приехавшие в МАММ (Мультимедийный арт-комплекс на Остоженке) из Музея современного искусства дворца Кастелло ди Риволи под Турином по линии перекрестных празднований Года Италии-России опусы тоже стали хрестоматией. Некоторые по нескольку раз были виданы на репродукциях или даже вживую (потому как реплики гуляют по разным собраниям). К вписанным в азбуку модернизма относятся, например, работа Лучано Фабро «Зеркало Италии» (обмотанный свинцовой лентой кусок зеркального стекла в форме карты Италии), расписной шатер-иглу Марио Мерца, стальной контейнер с углем Янниса Кунеллиса, «Венера тряпичная» Микеланджело Пистолетто. Последняя инсталляция вообще сродни манифесту. Показывает сделанную в античном вкусе цементную статую Венеры Каллипиги, которая отвернулась от зрителя и стоит перед грудой разноцветного тряпичного хлама, мечты завсегдатая секонд-хенда. «Венера тряпичная» Пистолетто антипод «Венеры в мехах» Захера-Мазоха. Что перед нами в случае с Пистолетто? Культура классическая и разодранная на лоскутки ткань, в лохмотья которой запелената наша цивилизация. Поскольку повернулась к обноскам богиня Любви, может быть, это работа о милосердии.

Итак, многое хрестоматийно, вписано, отрефлектировано, включено. Что же нам, остается ценность arte povera принять на веру? А вот и не нужно. Главным героем выставки становится само пространство залов,

в которых различные объекты узнают друг друга, преодолевают изолированность и отчужденность и включаются в некий большой рассказ. И именно потому, что они сделаны потрясающе точно (несмотря на грубость и неотесанность фактуры промматериалов – цемента, нержавейки, железных труб), создается гармоничный образ стихосложения на заданную, очень сложную (об одушевлении в сопряжении разных консистенций планетарного вещества) тему. И расстояния между объектами работают словно цезуры в тексте, а ритм задается узнаванием масштабов и текстур (а может, и тинктур). И цельно все, и мощно, и завязано узлом. Кстати, вывешенные в ряд фотографии тех же экспонатов в родном Кастелло под Турином, где они встроены в роскошные залы дворца с росписями и ордерной архитектурой, подтверждают наличие сильной энергии у «бедных». Никакой капитуляции перед роскошью. И рубленая правда, и веско сказанное слово. Которое потом шепотком гуляет в акустике изысканной парадной анфилады.

Источник: "Московские новости",25 мая 2011 года,