26.10.2011 | Кино

«Баблом» сыт не будешь

Когда действительность скучна и примитивна, карикатура на нее скучна тоже

Криминальная комедия Константина Буслова «Бабло», только что вышедшая в прокат, вызвала массовый восторг в киносреде сразу после премьеры на июньском «Кинотавре». Не всеобщий восторг. Часть прессы фильм слегка поругала. Но в целом он восхитил и СМИ, и отдельных уважаемых критиков (Лидию Маслову из «Коммерсанта», Марию Кувшинову с OpenSpace и др.), и прокатчиков, и жюри, присудившее ему приз за лучший дебют. Восторгов не разделяю. Сформулирую, почему. Дело не только в качестве фильма.

Похвалы «Баблу», в основном, сводятся к тому, что наконец-то наше качественное кино повернулось лицом к зрителю и что это образец динамичного смешного жанрового умного фильма, который безусловно захочет посмотреть широкий зритель. Появились и серьезные трактовки. Недавно, например, «Баблу» посвятил публицистическую рецензию в «Огоньке» Андрей Архангельский.

Согласен: у фильма Константина Буслова есть достоинства. Это история о том, как все воруют друг у друга миллион евро, который в начале действия налоговики пытаются урвать в качестве взятки у некоего бизнесмена. Миллион переходит из рук в руки: от крупных милицейских чинов — к кавказцам-барсеточникам. От тех — к обычным милицейским чинам. От них — к харьковским браткам. Так вот о достоинствах: все говорят в фильме на своих — разных — языках бывшего СССР, и получается, что, вопреки политическому развалу 1991 года, новым границам и паспортам, пространство бывшего Союза все еще остается единым. Потому что на нем главенствуют общие понятия — единая жизненная идеология: прежде правила идеология коммунистическая, теперь правит идеология бабла. И эта спайка крепче договора об СНГ. Кстати, шире него, поскольку в бабло-пространство входит и Грузия.

Но другие серьезные похвалы фильму (от того же Андрея Архангельского) кажутся преувеличением — прописными истинами. Новаторство «Бабла», дескать, в том, что все в нашей стране одним миром мазаны. Удачливым считается только тот, у кого есть деньги. Народ, менты, бандиты, бизнес и политика нерасторжимы. А то мы прежде этого не знали? А то прежде у нас не было картин (кстати, тоже жанровых), демонстрировавших всеобщую криминализацию страны гораздо более впечатляюще, а с точки зрения кино, как сие ни цинично прозвучит, куда более увлекательно? Вспомним «Бумер», сделанный братом Константина Буслова Петром, или кроваво сатирические «Жмурки» Алексея Балабанова.  Можно, кстати, вспомнить и «Счастье мое» Сергея Лозницы, хотя это фильм из иного артистического ряда.

Сюжетный ход «Бабла» (все мочат друг друга за нечто ценное в чемоданчике) тоже не оригинален. Такой же чемоданчик был катализатором действия в «Жмурках». Такой чемоданчик (неизвестно с чем, но порождающим золотой отсвет и умиротворенный экстаз на лицах) играл большую роль в «Криминальном чтиве» Тарантино. Не чемоданчик, но сумки с баблом и наркотиками были источником вожделения, охоты и убийств в посттарантиновском фильме Гая Ричи «Карты, деньги, два ствола». На оба этих иностранных образца «Бабло» не просто ориентируется, а ссылается (задорная девушка в парике на кровати в одном из эпизодов — цитата афиши к фильму Тарантино). Но обоим, увы, уступает по полной программе. Чего мы так радуемся жанровым успехам нашего кино? Почему, восторженно оценивая собственное кино, рассматриваем его исключительно в нашей же провинциальной системе кинокоординат? Поставьте рядом «Бабло», «Чтиво» и «Карты». Земля и небо.

Мне было скучно смотреть «Бабло». Кроме того — это серьезная претензия — фильм, при всей бесхитростности ситуаций, моментально выветривается из памяти.

Кстати, не только у меня. Мне порекомендовала «Бабло» его (неявная, но все же) поклонница, авторитетный умный критик, которая оговорилась: «Я, правда, уже не очень хорошо помню сюжет…» Оговорка оказалась существенной. Через день после московской премьеры, прошедшей две недели назад, я с трудом мог вспомнить детали фильма, хотя на кинопамять обычно не жалуюсь. Не поверите, но вчера, в первый день проката, я пошел на «Бабло» вторично, купив билет на обычный сеанс. Ну раз его так хвалят, может, я не прав? И опять, спустя день, не смог вспомнить подробности. Хотя запутанное «Криминальное чтиво», которое не пересматривал лет пять, готов пересказать поэпизодно.

Почему «Бабло» столь быстро выветривается из головы? Кажется, знаю, почему: 1) Фильмы Тарантино и Ричи, а заодно и «Жмурки» Балабанова — стильные. Их стиль увлекает не в меньшей степени, чем сюжет. «Бабло» — бесстильная картина. Чистая (и банальная для любого нормального человека) карикатура на нравы общества — ничего больше. 2) Тут неинтересные персонажи — никому не сопереживаешь. Никого не жаль, никого, ни тебя, ни меня, ни его — что-то подобное пел Шнур в главной песне к «Бумеру». Но персонажам «Бумера» я сопереживал. Как и персонажам «Жмурок», «Криминального чтива», «Карт, денег, двух стволов». Сейчас же — ноль сопереживаний. Ведь персонажи «Бабла» не живые люди, а полные козлы.

И вот тут я возьму «Бабло» под защиту. Потому что персонажи этого фильма — жертвы не режиссерской неопытности, а наших социальных обстоятельств. Жертвы той самой действительности, которую фильм сатирически отображает.

Криминальный мир стилен, а значит, интересен остальному обществу (включая кинозрителей), когда это субкультура, а бандиты — маргиналы. Мир опасный, чуждый, но завораживающий. У Тарантино, у Ричи — это именно субкультура (при этом Тарантино угадал и вывел на экран криминального человека новой формации: который сформирован не столько реальными бандитскими понятиями, сколько штампами массовой культуры о бандитах — прежде всего киноштампами. И ведет себя в соответствии с ними). У Балабанова в «Жмурках» и Петра Буслова в «Бумере» бандиты и воры — это тоже субкультура, потому что оба фильма так или иначе посвящены 1990-м и с ними прощаются.

В 1990-е, при всем расцвете местных бандгруппировок, при всех кровавых бойнях между ними, при всех заказных убийствах криминал оставался у нас субкультурой.

В нашей сегодняшней насквозь криминализированной реальности бандитизм — не субкультура, а общественный и государственный мейнстрим. Скучный, тоскливый, выцветший, бесплодный, бездарный, тупой. Наша реальность нестильная и неромантическая.

Это напоминает мне о 1970-х — ситуации моего детства. Я родился и вырос в Краснодаре. Не думаю, что Краснодар сильно отличался от остальной страны. Жить в 70-е было не стильно, не увлекательно. Все то же: неромантическая реальность. В результате в нас (прежде всего, мальчиках) прорастал стихийный неосознанный нонконформизм. Нас, за редкими исключениями в виде Стругацких и Булычева, не увлекала современная советская фантастика, потому что с людьми, имевшими советские фамилии, в принципе не могло произойти ничего необычного и интересного. Нас влекли к себе западные, труднодоступные в то время, литература, рок-музыка, футбол.

И сейчас похожее время. От действительности тошнит. Поэтому, глядя на эту действительность, достаточно точно сатирически отображенную в «Бабле», не испытываешь ничего, кроме скуки и равнодушия. Неинтересная страна. Неинтересные персонажи. Право, мне действительно скучно на это смотреть. Потому и вытесняешь фильм из памяти через час после его просмотра.

Источник: Московские новости, 14 октября 2011,