16.09.2011 | Театр

Театр прямого воздействия

В Эстонии появились спектакли, зовущие людей на улицы

На фестивале эстонского театра «Драма», который только что закончился в Тарту, было немало любопытного, нового, о чем наши театралы и не слышали, хоть и живут по соседству. Как, например, о парадоксальном Театре фон Краля, выдумавшем для своих постмодернистских творений философа Сигизмунда фон Краля, многозначительными цитатами которого теперь забивают все программки. Но, пожалуй, по-настоящему поразила всех гостей «Драмы», из какой бы страны они ни приехали, молодая театральная компания NO99, уже несколько раз приезжавшая в Россию, но пока у нас не оцененная по достоинству.

В Москве видели крошечного, полудомашнего «Незнайку на Луне», полного детского ужаса перед «миром чистогана» (его играли в офисе журнала «Афиша», как в Таллине играют прямо в офисах компаний во время обеденного перерыва среди столов и принтеров). Это был опус 89 (а Театр NO99 нумерует свои спектакли в обратном порядке от 99, и никто не знает, что будет, когда они дойдут до нуля). Видели «ГЭП» («Горячие эстонские парни»), вроде бы издевательски, но на самом деле совершенно всерьез обсуждающий низкую рождаемость, ведущую к вымиранию нации. Это был опус 88. И еще выпущенный в марте 2009-го опус 83 — «Как объяснить картины мертвому зайцу», где шла речь о культурной политике, которую определяют некомпетентные чиновники. Спектакли руководителей театра — режиссера Тийта Оясоо и художницы Эне Лийз Семпер — тяготеют к политической сатире, но чем дальше, тем больше видно, что их коллективные сочинения, где текст часто рождается прямо на репетициях, вспахивают болезненные для эстонцев темы очень глубоко. И, выходя из театра, зрители с волнением говорят не о самом спектакле, а о тех проблемах, что за ним стоят, тревожат и требуют решения.

В сущности NO99 делает для Эстонии то же, что для Латвии Алвис Херманис своим документальным циклом, исследующим латышскую идентичность от «Долгой жизни» и «Звуков тишины» до «Черного молока» и «Дедов». Они помогают нации понять себя. Хотя творческие манеры их совершенно различны.

В марте прошлого года NO99 решился на радикальную акцию, которая в истории этого театра значится под номером 75: он объявил о создании политического движения «Объединенная Эстония». Полтора месяца лидеры этого якобы нового движения Оясоо и Семпер давали многочисленные интервью и участвовали в теледискуссиях, еженедельно в интернете публиковались лекции из цикла «Школа выборов», раскрывающие современные политические технологии. Напряжение и протестные настроения в обществе были таковы, что на съезд «Объединенной Эстонии» 7 мая были раскуплены все семь с лишним тысяч мест в гигантском концертном зале. Однократно показанный четырехчасовой спектакль, который большинством зрителей воспринимался как настоящий съезд, демонстрировал полный политический набор партии профашистского толка, оснащенной современными технологиями. По сцене метался ведущий, визжа, как фюрер, шли колонны со знаменами, гимн «Объединенной Эстонии» пел хор в народных костюмах, «лидеры партии» жали руки первым рядам зрителей и приветствовали зал с огромных экранов (мальчишеское лицо Оясоо для солидности обросло окладистой бородой). Прямая трансляция шла по всем новостным каналам. Театр демонстрировал механизмы политической манипуляции, и оказалось, что они работают.

На фестивале в Тарту NO99 представил последний свой политический спектакль: «Подъем и падение Эстонии» (опус 72), премьеру которого сыграли в марте. Сделан этот спектакль парадоксально: его играют в большом концертном зале, но пришедшие зрители только в первые минуты представления видят актеров, сидящих прямо перед ними на авансцене. А потом под камерами артисты уходят из зала и идут в маленький театр, где и развивается действие. Публика видит их только на экране, и тем не менее это театр, сыгранный вживую, сейчас, но не здесь, доступный большому количеству публики театр интимный, требующий маленьких пространств и бесконечных смен мест действия. Спектакль был чередой эпизодов из сегодняшней и вчерашней истории Эстонии: энкавэдэшные аресты, бедность, тесные квартирки, где любовь молодой пары прерывает то плачущий в ногах ребенок, то кашляющая в головах бабушка. Знакомые конфорки и чайники, страстные споры молодых политиков в начале независимости, снова бедность, врущий телевизор, разочарование политиков, семейные ссоры. Заканчивается спектакль безобразной сценой домашнего праздника, на котором одичавшие приглашенные неостановимо жрут все, что лежит на столе, запихивая в рот руками, роняя и подбирая с полу. В то время пока актеры идут в концертный зал, чтобы уже «вживую» выйти на поклоны, камера облетает всю эту путаницу маленьких комнаток и лестниц, где шло действие, и грустный голос комментирует жизнь сегодняшней Эстонии. Все, что мы хотим, — только жрать, жрать, жрать

Комментируя этот спектакль, Оясоо говорил о сегодняшней ситуации в Эстонии: о вине интеллигенции и о молчании народа. О том, что «страдание — наш национальный спорт», и «почему недовольные греки выходят на улицы, а эстонцы нет?»

А гости «Драмы» из Германии, Финляндии, Литвы, Венгрии потом долго обсуждали сегодняшнюю жизнь и усвоение исторических уроков в своих странах, мечтая, чтобы этот странно организованный, но такой будоражащий спектакль приехал к ним на фестивали. А я вспоминала высокомерные рассуждения наших интеллектуалов о том, что только в России стараются очернить себя, а в прочих странах принято собой гордиться. Но на самом деле те, кто думает и кто хочет изменить жизнь, не тратят времени на то, чтобы гордиться. А Театр NO99 меняет жизнь. 

Источник: "Московские новости", 12 сентября 2011,