07.12.2005 | Кино

А была ли девочка?

«Иллюзия полета» - фильм в редчайшем и оттого тем более приятном жанре параноидального триллера

В прокат вышла «Иллюзия полета» (в оригинале Flightplan) – голливудский триллер, снятый малоизвестным немецким режиссером Робертом Швентке. В главной роли Джоди Фостер – еще недавно вундеркинд, а затем гранд-дама Голливуда (два «Оскара» мало у кого есть), в последние годы снимающаяся все реже. Это ее всего лишь четвертое появление на экране с конца 90-х и всего вторая (наряду с «Комнатой страха») серьезная работа, поскольку фильм «Анна и король» к киноманским не отнесешь, а в «Долгой помолвке» Жана-Пьера Жене у Джоди Фостер только эпизод. Большому успеху в Америке (почти $ 100 млн – это много для осени, которую традиционно считают некассовым сезоном) «Иллюзия полета» обязана, однако, не столько г-же Фостер, сколько, полагаю, рекламному ролику, одному из самых эффектных за последние годы (если вы видели его в кинотеатрах, то наверняка тоже оценили), а также жанру фильма, основанному на сплошных загадках.

Из всех триллеров автору этих строк едва ли не милее всех те, которые назовем параноидальными. Имеются в виду не фильмы, в которых герой, например, подхвативший редкую болезнь запоминать только то, что случилось, пока он бодрствовал (а после сна опять все забывать), пишет себе на будущее записочки-напоминания, которые должны помочь ему распутать тайну. И даже не триллеры хичкоковские, хотя в каждом из них обнаруживается момент, когда герою от всего происходящего кажется, будто у него поехала крыша. (Впрочем, у Хичкока есть картина того типа, о котором мы говорим – «Леди исчезает», но она, на наш взгляд, чуточку старомодна и, если говорить о пресловутом саспенсе, мягковата.)

Имеются в виду триллеры с жестко определенной конструкцией: когда не герой, а зритель долгое время не может понять, то ли весь мир действительно в загадочном, но явно зловещем заговоре против героя (чаще почему-то героини), то ли у него/нее развивается мания преследования.

Классический фильм такого типа – «Ребенок Розмари» Романа Полянского, в котором Миа Ферроу изображает молодую женщину, начинающую подозревать, что она беременна не человеческим дитя, а Антихристом. Что стала жертвой и заложницей тайной секты сатанистов, в которую входят буквально все: от соседей по дому и собственного мужа до случайных полицейских, которых она зовет на помощь на улице, и гинекологов, которых она находит по объявлению. При том, что действие происходит не где-нибудь, а в современном рациональном Нью-Йорке. Свежий образец жанра – мало кем замеченный (фильм шел мало) – «Машинист». В нем похудевший для роли на 25 кг, тогда еще не Бэтмен Кристиан Бейл сыграл диковатого, год страдающего от бессонницы малого, который находит ясные подтверждения тому, что коллеги по заводу, обе наличные любовницы, даже официантки - в непонятном заговоре против него, возможно, с целью свести его с ума. Паранойя и заговоры ассоциируются у режиссера этого фильма Бреда Андерсона с Россией: персонаж Бейла читает бессонными ночами Достоевского, а прочие действующие лица носят типично русские имена Мариа, Айвен, Николас.

«Иллюзия полета» - из этой же породы. Другое дело, что в любой породе встречаются особи прекрасные и не очень.

Персонаж Джоди Фостер летит вместе с 6-летней дочерью «Боингом-747» из Берлина в Нью-Йорк. 747-й – какой-то суперсовременный; я летал 747-ми, но не помню, чтобы в каком-то из них в центре салона располагался бар (интересно: бесплатный?) и чтобы на борту помещалось аж 425 пассажиров. В багажном отделении сего гиганта – гроб с телом покойного мужа героини, отца ее дочери, несколько дней назад зачем-то залезшего на крышу берлинской многоэтажки и упавшего с нее. Атомосфера с самого начала странная: героиню Джоди преследуют видения мужа, подробности его гибели поданы подозрительно мельком. Верх странности: героиня с дочерью заходят в огромный салон самолета не просто первыми, но единственными, чего вообще-то не бывает. В проходах нет даже обязательных стюардесс. Только после паузы салон начинает заполняться пассажирами и экипажем.

Героиня засыпает. Просыпается через три часа полета – и тут-то начинается обещанная нами паранойя. Девочка исчезла. Никто из пассажиров не видел, как и когда. Ее рюкзачок тоже пропал с полки над креслами, причем сама девочка не смогла бы до нее дотянуться. Из кармана мамы-Фостер таинственно испарился посадочный талон дочери. Дальше: больше. Разбирательством вынужден заниматься экипаж, и вскоре выясняется, что имени девочки нет в списке пассажиров. Из аэропорта сообщают, что она на самолет не проходила, а место 26A, на котором она якобы сидела, значится непроданным. Все пассажиры и весь экипаж в заговоре против героини? Но не могут же быть в заговоре 425 человек! Потом маме-Фостер кажется, что она узнала двоих людей, по внешности арабов (проснувшись ночью дома накануне полета, она с испугом увидела, что двое каких-то людей подглядывают за ее квартирой из темного окна напротив) – ее в ответ спрашивают: давно ли она сидит на таблетках? А потом экипаж получает и вовсе ужасающий факс: что 6-летняя дочь героини разбилась вместе с ее мужем и как раз сегодня днем умерла в больнице. Тут же откуда не возьмись появляется женщина-психиатр с сочувствующим взглядом, объясняющая маме-Фостер, что у нее последствия сильной душевной травмы. Потому ей и кажется, что она гуляет с покойным мужем по улицам и летит с покойной дочерью в самолете.

Примерно до середины «Иллюзия полета» - очень чисто сделанная вещь. Находка уже в том, что это первый из известных мне параноидальных триллеров, действие которого развивается в замкнутом пространстве (такие замкнутые пространства – чаще всего морского судна или отрезанного непогодой поместья – характерны для совсем иного жанра, т. н. герметичного детектива, кторый Борис Акунин воспроизвел в «Левиафане»). Причем пассажирский самолет в воздухе – это пространство, из которого действительно невозможно бесследно исчезнуть.

Один из плюсов фильма – показ скрытых помещений «Боинга». Героиня Фостер – по сюжету – инженер по силовым установкам самолетов. Она знает, что в этом «Боинге», кроме семи коридоров и багажного отделения, еще и девять подсобок. Она знает, как проникнуть в них из салона (мы во время полетов и не догадываемся, что на самолете можно попасть в такие катакомбы! А еще на этом «Боинге», оказывается, и тайные лифты есть!)

Беда жанра параноидального триллера – и вообще всех жанров, построенных на запутанностях и загадках – в том, что интригующую завязку придумать намного легче, чем столь же неожиданную развязку. Постепенно триллер превращается в боевик. Жаль. Обычно не привожу мнений зарубежных коллег-критиков, у которых головы устроены как-то совсем иначе, чем у нас. На сей раз приведу, потому что с ними солидарен. «Иллюзию полета» интересно смотреть первые сорок пять минут, час, но концовка никуда не годится». (Стеси Лейн Уилсон, Fantastica Daily). «Фантастическая работа, рассказывающая жуткую, пугающую и запутанную историю… но концовка не оправдывает наши большие надежды». (Вилли Уэффл, Wafflemovies.Com., цитирую по электронному «Бюллетеню кинопрокатчика»).

С финалом примиряет лишь то, что после него почему-то хочется пересмотреть начало, вглядевшись во вроде бы случайные лица тех, кто попадался тогда на пути героини. Может, все не так просто, как нам объяснили в финале, а гораздо запутаннее? Кто все-таки были те двое из ночного окна напротив? Кто был служителем морга, явно сыгравшем в этой истории серьезную роль, но ушедшем в тень? И кем был шофер, везший героиню в аэропорт – на случайно же его лицо якобы случайно на миг отразилось в салоне автомобиля в зеркале заднего вида?

Источник: «Русский Newsweek», № 42, 7-13.11.2005,