06.12.2005 | Литература

На государственном вскармливании

Государство решило заняться выращиванием писателей и воспитанием читателей

Церемония вручения Букеровской премии, прошедшая в минувший четверг в пафосном антураже отеля "Золотое кольцо", несомненно, войдет в историю современной литературы как самая позорная за все четырнадцать лет существования этой престижной награды. Впрочем, подобный итог можно было предсказать: еще в октябре, при объявлении короткого списка премии, стало понятно, что добра от "Букера" в этом году ждать не приходится. Уже тогда отбракованы были все сколько-нибудь заметные вещи прошлого года. Отказав в праве состязаться за букеровские лавры Михаилу Шишкину, Виктору Пелевину, Дмитрию Быкову, Леониду Гиршовичу, Олегу Зайончковскому и еще десятку хорошо известных авторов, жюри допустило в шорт-лист шесть образцово невыразительных, а то и откровенно слабых произведений - "Романчик" Бориса Евсеева (этот расплывчатый опус, повествующий о жизни консерваторских студентов во времена застоя, особенно приглянулся Владимиру Спивакову - единственному музыканту в жюри), "Холст" Олега Ермакова, "Без пути-следа" Дениса Гуцко, "Преступница" Елены Чижовой и сразу два романа давно и заслуженно забытого сибирского прозаика Романа Солнцева.

Такое неожиданное устройство шорт-листа было отнюдь не случайным: по замыслу председателя жюри Василия Аксенова, железной рукой продавившего именно такой состав финалистов, всем этим бесцветным личностям суждена была роль статистов, делающих фигуру будущего лауреата фактически безальтернативной и оттеняющих собственной ничтожностью его триумф. Лауреатом же, вне всякого сомнения, должен был стать Анатолий Найман со своим романом "Каблуков". Связывающие Аксенова и Наймана дружеские узы давно нуждались в некоем формальном подтверждении, и вот наконец представился шанс, которым грех было не воспользоваться.

Поначалу все шло в соответствии с аксеновским планом, однако на финальном этапе внезапно произошел сбой: остальные члены жюри наотрез отказались премировать Наймана. Ситуация стала патовой - никакой другой кандидатуры шорт-лист не предусматривал, и потому пришлось экстренно выбирать лучшее из худшего.

Этим лучшим и стал тридцатишестилетний Денис Гуцко - автор, не лишенный способностей и своеобразного обаяния, но, несмотря на вполне солидный возраст, безнадежно забуксовавший в позиции многообещающего дебютанта.

Дальнейшее напоминало фарс. Разобиженный Аксенов отказался объявить лауреата, а когда слово взять все же пришлось, сделал вид, будто не помнит, как называется роман Гуцко, и высказался о нем в самом уничижительном тоне. Остальные члены жюри кто кулуарно, а кто и вслух обвиняли Аксенова в кумовстве, нежелании читать номинированные на премию произведения и тоталитарных замашках, а сам лауреат не знал, принимать ему поздравления или отражать нападки собравшихся, шумно и с редким для литературной среды единодушием выражавших недовольство его победой. И даже куда более адекватный "Студенческий Букер", присужденный молодежным жюри роману Дмитрия Быкова "Эвакуатор", не столько сгладил, сколько подчеркнул общее ощущение неловкости, еще более рельефно выявив некомпетентность, предвзятость и скверный характер "взрослого" жюри.

Новые игроки

Нынешний шумный провал "Букера", скорее случайный, нежели являющийся закономерным итогом общей политики премии, не был бы настолько заметен, если бы не одно важное событие, произошедшее примерно месяцем раньше. В начале ноября было объявлено о создании новой беспрецедентно крупной литературной премии, получившей многозначительное название "Большая книга". Идеология этой награды пока весьма расплывчата - награждать планируют "большие хорошие книги" (минимальный объем номинируемого произведения - десять авторских листов), причем как романы, так и документальную прозу, мемуары, сборники рассказов или повестей, а наравне с произведениями, написанными по-русски, к участию в конкурсе допускаются автопереводы. Зато полная определенность царит в том, что касается финансирования: премиальный фонд будет формироваться по "нобелевскому" принципу - за счет процентов с первоначального капитала, составленного из взносов пайщиков - соучредителей премии. В этом году сумма вознаграждения составит три миллиона рублей за первое место, полтора миллиона - за второе и один миллион - за третье. Среди учредителей "Большой книги" - едва ли не все государственные структуры, отвечающие за культуру, Институт русской литературы РАН, Российский книжный союз, Российская библиотечная ассоциация, а также Фонд поддержки отечественной словесности. Именно этот фонд и является основным источником средств - в его состав вошли председатель совета директоров Альфа-банка Михаил Фридман, владелец группы компаний "Ренова" Виктор Вексельберг, владелец контрольного пакета акций ГУМа Михаил Куснирович и еще несколько очень состоятельных книгочеев.

Амбиции участников проекта очевидны: "Большая книга" должна заменить тихо скончавшуюся Государственную премию по литературе и стать, по сути дела, главной литературной наградой страны, отняв эту почетную роль у "Букера". Для премии, наградной фонд которой уступает по размеру разве что "Нобелевке", это в любом случае не было бы особенно сложно, однако словно бы специально подставившийся в этом году "Букер" упростил конкурентам задачу, фактически взяв самоотвод.

Еще один крупный игрок, появившийся на отечественном премиальном поле за последнюю пару месяцев и во многом напоминающий "Большую книгу" как по амбициям, так и по методам, - это детская премия "Заветная мечта", учрежденная корпорацией МИАН при деятельной поддержке властных структур. Премия эта, призванная поддерживать и пропагандировать качественную литературу для детей, оперирует цифрами отнюдь не детскими: сумма вознаграждения за первое место составит 450 тыс. рублей, за второе - 300 тыс., а за третье - 150 тыс.

Объединяет две совершенно не зависимые друг от друга новые премии фигура Георгия Урушадзе - в прошлом известного политтехнолога, а затем председателя совета попечителей литературной премии "Российский сюжет" и директора по маркетингу телеканала НТВ, совмещающего нынче пост генерального директора "Большой книги" с постом исполнительного директора "Заветной мечты". Очевидно, есть в фигуре этого человека нечто, заставляющее государственных чиновников с особым доверием относиться к его литературному вкусу и именно на него возлагать особые надежды по выводу отечественной словесности на принципиально новые рельсы.

Идеологический штык

Каковы бы ни были индивидуальные литературные пристрастия господина Урушадзе, в том, что касается литературной магистрали, он занимает позицию простую и внятную: литература должна быть "социально значимой". В переводе на русский это означает, что, по мнению государства и привлеченных им к решению этой задачи представителей крупного бизнеса, литература должна вернуться с периферии общественного сознания и занять почетное место где-то одесную от телевидения. Для этой-то цели и разработана двухуровневая система воспитания писателей - детских (посредством "Заветной мечты") и взрослых (при помощи "Большой книги"), которым, после прохождения соответствующего курса, в свою очередь предстоит перейти к воспитанию и просвещению собственно читателей.

Популярная, социально востребованная и общественно значимая литература, соответствующая при этом неким наперед заданным стандартам, - мощный инструмент, который, учитывая генетически присущую российскому народу литературоцентричность, с большим успехом может использоваться государством для достижения различных целей. Очевидно, именно изготовление этого инструмента и придание ему определенной заточки и является основной целью Георгия Урушадзе.

Однако остается одна вещь, которую идеологи новых литературных премий едва ли предусмотрели: пресловутое сопротивление материала. Помнится, советской власти, для того чтобы вырастить поколение настоящих "советских писателей", потребовалось порядка тридцати лет и две крупномасштабные войны - гражданская и национально-освободительная. Надеяться на то, что в наши дни новую генерацию литераторов можно будет при помощи финансовой гидропоники создать существенно быстрее, по меньшей мере странно. Достаточно одного взгляда на Литературную академию и Совет экспертов (соответственно, большое и малое жюри) премии "Большая книга", в состав которых вошли те же самые люди, которые на протяжении многих лет вручали "Букера", "Национальный бестселлер" и прочие идеологически невыдержанные премии, для того чтобы понять: счесть задачу Урушадзе легкой мог только очень наивный человек.

Поверить в то, что склочная, неоднородная, самолюбивая и насквозь прошитая сложнейшими узами внутрицеховых взаимоотношений отечественная литературная среда сможет в обозримые сроки перековаться в мудрую и монолитную секту наставников, способных при помощи многоступенчатой системы селекции формировать государственную идеологию на литературном уровне, решительно невозможно.

И это обстоятельство внушает определенную тревогу за дальнейшую судьбу "Заветной мечты" и "Большой книги".

Источник: "Экспеpт", №46 (492), 5.12. 2005,