12.05.2011 | Арт

Звериный оскал неоклассики

Впервые в России творчество Бориса Григорьева собрано и представлено в Русском музее достаточно полно.

Борис Дмитриевич Григорьев (1886–1939) очень неуютный, конфликтный художник. По причине неуемного темперамента, склонности к большим и малым авантюрам, а также непомерным амбициям Григорьева интерпретаторы его творчества чаще попадают в ловушку различных стереотипов. Огромная выставка в Русском музее Санкт-Петербурга проблемы восприятия не разрешила, однако убедила в одном: художник Григорьев — мастер первостатейный.

Впервые в России творчество художника собрано и представлено достаточно полно. 150 произведений живописи и графики выискивали повсюду: география собраний (добрая половина частных) простирается от Пскова до Лихтенштейна. Жил Григорьев в режиме перманентных гастролей по миру. А о темпераменте авантюриста с сорванной крышей свидетельствует факт, что в  1919 году мастер с женой и четырехлетним сыном нелегально эмигрировали из Петербурга в Финляндию на простой лодочке.

В смысле понимания стиля и истоков творчества Бориса Григорьева тоже не все просто. Одно из направлений десятых годов прошлого века называлось «неоклассика». Развивалось оно параллельно сезаннизму «Бубнового валета», беспредметничеству Малевича. В его становлении определенную роль сыграли кубизм, футуризм, постимпрессионизм, символизм. Однако эти стили подчинены упрямой и последовательной траектории движения чеканящей форму линии, заставляющей вспомнить и о Средних веках, и мастерах Ренессанса. Альтман, Анненков, Шухаев, Григорьев эту линию оттачивали до изощренной виртуозности. В петроградском издании 1918 года знаменитого григорьевского живописного и графического цикла «Расея» есть такие поэтические строки: «И линией премудрой/ разрежу скуку глаз,/ как молния, как утро,/ она разбудит вас!»

Глядя сегодня на картины художника, соглашаешься с тем, что скучать действительно не приходится. Помимо отлично сработанных «вывихнутых суставов» пластики портретов эпохи великих исторических потрясений (Мейерхольд, Шаляпин, Горький) сюжетным центром экспозиции являются графические и живописные работы к циклам «Расея», «Лики России», «Лики мира». Вот уж темы и образы, даже сегодня пробуждающие нешуточные страсти!

В картинах много от иконографии священных образов: фронтальные фигуры, максимальное приближение к зрителю, контакт «глаза в глаза», поясной срез. Только сами типы (в российских циклах крестьяне) это неоклассическая пощечина утопическим прозрениям авангардистов Малевича или Гончаровой. Встроенные в вечный, согласный с ритмом естества цикл трудов и дней крестьяне с полотен авангардистов или не имели лиц вовсе, или довольствовались чем-то подобным традиционным маскам, акцентирующим их причастность к архетипическому.

У Григорьева крестьяне лица обрели: и стало ясно про накрывшую Россию катастрофу, про сожженные усадьбы, колхозы, голод и разруху. Даже во многих детских лицах с безжалостной точностью передана тупая мутновзорая серьезность, отличающая одержимых навязчивой идеей и тех, для кого страдание, нищета стали будничной нормой. Животное во многом сожрало человеческое.

Просветление и мудрость мерцают где-то в портретах стариков. Или в лице страдальца крестьянской темы, расстрелянного в 1937 году поэта Николая Клюева. Появившееся в 1922 году полотно «Лики России» (находилось в собрании Ростроповича—Вишневской), датирующаяся 1931-м многочастная картина «Лики мира» (находится в Праге) по сути мало что изменили. Даже в «Ликах мира», в бретонских музыкантах, крестьянах, в деятелях мировой политики и культуры страшит часто жестокое предъявление некрасивого в человеке, пугают распахнутые, залитые мутной влагой огромные глаза, отчуждение всех и каждого. Григорьеву уже при жизни досталось сполна. Раньше и теперь многие, признавая художнический дар, обвиняли его в конъюнктуре, в потакании настроениям эмигрантского мейнстрима, в клишированности и салонности образов. Возможно, во многом это правда. Однако подобные претензии неизбежно адресуются тем, кто замахивается на обобщения вселенского масштаба. То, что у Бориса Григорьева были силы этот замах делать, эксперимент во многом оправдывает.

Источник: "Московские новости", 5 мая 2011,