Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

21.02.2011 | Япония без вранья

Младшая сестра

Довольно высокая японка среднего класса стояла перед моей входной дверью, не давая мне войти в дом

- Боишься, да? Боишься, что у тебя дом отберут?

Довольно высокая японка среднего класса стояла перед моей входной дверью, не давая мне войти в дом. Стояла спиной к свету, и лица ее было почти не разглядеть. Длинные всклокоченные черные волосы, длинное синее платье с блестками, недешевое, очевидно из магазина этнической одежды. Постепенно мои глаза привыкли, и я разглядел ее глаза - круглые, немного выпученные.

- Ты кто? - сказал я, почему-то сразу на ты.

- Духи я купила, Кристиан Диор, - ответила она, показывая мне белый пакет с надписью: «Christian Dior». Кожа на руке, которой она держала пакет, была морщинистая, дрожащие пальцы - тонкие и скрученные. От нее скверно пахло.

- Почем? - спросил я, почувствовав, что она ждет именно этого вопроса.

Она оглянулась, словно чтобы удостовериться, что нас никто не подслушивает.

- Тридцать восемь тысяч, - проговорила она, понизив голос до шепота. Затем добавила, оправдываясь. - На пять лет хватит.

Выпученные глаза смотрели на меня, беспрестанно двигаясь, словно отыскивая что-то на моем лице.

- Нельзя упавшие цветы собирать, - сказала она и показала дрожащим пальцем на куст сирени с белыми цветами, который рос на той стороне забора возле моего дома. - А то сирень подумает, что ты ее не любишь, и не расцветет больше, на следующий год.

Я позволил себе засомневаться.

- Точно? - сказал я.

- Точно, - ответила она твердо. В глазах ее выступили слезы. - У матери спина больная была, она подметать не могла, вот я ей и сказала: я, мам, за тебя подметать буду. И подметала каждый день. У брата яйца не опустились, ему мошонку резали, когда ему восемь лет было, а мы с матерью перед дверью стояли, ждали его, дальше-то врачи не пускали, говорят, страшно вам будет. А он все кричит там за дверью: больно, больно…

Голос был надрывный, и в то же время казалось, будто она вполне контролирует себя. Слез в глазах стало больше, но по щекам они не потекли.

- Брат мой где? - вдруг спросила она резко. Я вздрогнул.

- Не знаю, - сказал я. - Не видел я его никогда.

Ее выпученные глаза еще больше расширились. 

- Как же ты у него дом снял? Страшный он человек… Все деньги родительские взял, дом взял, ничего мне не оставил. Всегда ему два леденца было, а мне один. Я деньги у него просить пришла.

Впервые за весь разговор она отвела глаза и некоторое время молчала.

- В ванну меня не пускает, говорит, воняешь ты, а ванна для гостей.

- Брат? - переспросил я.

- Муж, - ответила она. - А у меня кожа красивая, мне все говорят, а в косметических кабинетах с меня денег не берут, говорят, никогда такой красивой кожи не видели. И брови. Посмотри, какие у меня брови.

Она провела пальцем по обеим бровям, повторяя изгибы. Брови были тонкие и отстояли довольно далеко от глаз, как у японских красавиц лет двести назад. Я подумал, что в молодости она наверняка считалась красивой.

- У тебя дети-то есть? - спросил я.

- Дочка на самолетах работает. Стюардессы, они же все на полставки. А она на полной.

Она снова оглянулась по сторонам и прошептала:

- Груди у нее большие, так соседи все завидуют, сглазить ее норовили, а я с ними вежливо, всегда два раза здоровалась.

С хитрым видом она опустила глаза, положила руки на бедра, и два раза низко поклонилась.

Некоторое время я молча смотрел на нее, потом отправился в дом и позвонил в другой город, хозяину моего дома, работавшему большой шишкой в каком-то банке. Она действительно оказалась его сестрой. Не слишком удивившись, хозяин извинился, попросил меня вызвать ей такси и отправить на ближайшую станцию. Вызвав такси, я сделал чашку кафе и отнес ей.

Кофе она взяла, но пить не стала, и некоторое время стояла, разглядывая свои ботинки - тоже с этническим налетом.

- Я во Францию еду. Прямо сейчас. Духи-то я уже купила. Вот там жизнь будет.

Я подумал, что она уже была во Франции не раз, и, если муж не отнял у нее кредитную карточку, вполне доедет и сейчас.

Не подымая головы, она посмотрела на меня снизу вверх и хитро подмигнула:

- Красавец ты. А ну повернись.

Я повернулся к ней спиной. Она потыкала пальцем мне в спину.

- Хорошее у тебя тело. Поджарое. Спортом занимаешься? 

- В горы хожу.

Приехало такси, и я взял у нее чашку не выпитого кофе.

- В горах медведи. Задерут они тебя, поджарого, - с неожиданной нежностью сказала она. Затем покорно села в машину и уехала.











Рекомендованные материалы



Садовник читает землю

Когда я рассказываю садовнику что-то наболевшее, он никогда не дает ни советов, ни оценок. Он выслушивает мою историю и, на секунду задумавшись, начинает свою. И только дослушав его историю до конца, я понимаю, что эта история — его ответ.


Стань водой

Прошло три дня с его смерти, кончились поминки, похороны, бесконечный черед важных родственников, сослуживцев, начальников отделов и даже отделов кадров, чинных поклонов и пустых слов. И только теперь, глядя на двух братьев, я вдруг снова увидел моего отчима таким, каким он был мне дорог.