27.12.2010 | Япония без вранья

Семь Мерседесов и…

... сплошная любовь

Сейчас-то вон на том дерьме подержанном езжу, а тогда у меня семь Мерседесов в гараже стояло, по одному на день недели, как у других вон галстуков, понимаешь? Лучшая строительная фирма на весь город была – двести человек, не считая временных. Ты сам-то откуда? Из России? Ну, да, там ведь холод страшный, а? А женщины, говорят, красивые, только толстеют все, как им тридцать стукнет.

Не, я президентом был, что мне работать – так только, заеду иногда на стройку, погляжу – что, чего. А все: «Здрассьте, господин президент!» Потом в гольф, а вечером – к бабам. Ну, конечно, гулял, чего ж не погулять-то? Нет, не жаловалась она – а чего жаловаться-то, деньги-то идут! В Японии говорят: хорошо, когда муж здоровый, да домой нос не кажет. Не знаю, как у вас там в России, а у нас хороший отец, это которого дети и в лицо не знают – главное, чтоб деньги в семью шли. Так вот и жили. А потом, как лопнула дутая экономика, ко мне к первому из банка пришли. Так, мол, и так, говорят, плати. А чем платить-то, когда я на все деньги земли накупил? А за нее уже и десяти процентов не дают… За один день – ни дома, ни Мерседесов, ничего.

Друзей? Нет, друзей не было. У меня с этим четко заведено было: сколько бы ты мне раньше добра ни сделал, если нет в тебе надобности – все, проваливай на все четыре стороны. Бизнес, понимаешь. Поэтому и просить было не у кого. Жена так и вовсе на следующий день детей взяла и к матери ушла. Потом замуж, кажется, вышла. А я месяцев пять подрабатывал, где придется, денег малость скопил, в агентство отнес и в Китай. Холодная была деревня, маленькая, на границе с Россией, кажется. Тридцать девок передо мной выстроили, выбирай себе на вкус. Им-то что, пусть я старый, да денег нету ни черта – у них там зимой минус сорок, да и в пузо положить ничего. Вот и привез эту. Красивая, а?

Ей? Ей семнадцать было. А мне пятьдесят два. Сначала, конечно, трудно было – плакала все время, а я что могу? Я ж по ихнему не понимаю. Не, не по-китайски, диалект там какой-то, национальное, знаешь, меньшинство. Потом, видишь, попривыкла, сына мне родила.

Работа? Ну, так я ж раньше и сам строителем был, как-то худо-бедно подработать могу. Один раз накопил даже, чтоб в Китай съездить, к ней на родину. Я что понять сперва не мог, так это чего у них мужчины все плачут. Увидели ее, обниматься лезут, прям как бабы, слезы все. А когда смеются – аж по полу валяются, даже старики дряхлые. Смотрел я на них, смотрел, думаю:  может, это у них все правильно? Может, людям как раз вот так жить и надо? Сижу у них в домике на скамейке, вдруг как заплачу. А они меня окружили все, говорят чего-то, а я и понять ничего не могу, только рыдаю сам, как баба. Вот тогда-то меня и проняло.

Теперь? Теперь я как работу кончу, сразу домой – а куда ж идти-то, на теперешнюю зарплату? Она меня встретит, поцелует, а какая японская жена, спрашивается, мужа целует? Ну, вот. Поедим вместе, как в семье полагается, она посуду моет, а я с мелким играть. Считай, в первый раз по-настоящему отцом стал. Эй, Синтаро! Мяч лови! Да нет, ты руки вот так вот выставляй. Да не так. Видал? Чуть пикну на него, сразу к матери бежит. Балует она его, а? Эй, ты! Сварился рис? Нет? А что ты там возишься с костром-то? Тоже мне, деревенская. Вот как надо, видала? И все дела!

Она-то? Слушается, куда денется. Если б не я, где бы она сейчас была? Не то, что японка, нашим только деньги нужны – это купи, то, туда ее свози, сюда. А эту накормишь, ей и счастье.

Если б я опять разбогатеть мог? Не, не надо мне. На еду хватает, вон даже машина теперь есть, хоть и не Мерседес, да ездит пока вроде. Жена, сын. Я теперь, считай, не японец – им все лучше бы да больше, телевизор новый, машину новую, на Гуам в Новый Год, а когда же остановиться да счастье свое прочувствовать, а? Я то знаю – сам таким был. Но теперь меня не проведешь.

А ты сюда часто с детьми-то выезжаешь? Ну, правильно, озеро, горы, и дешево, не то, что в других кемпингах. Хибары тут, конечно, гнилые, а что человеку надо? Крыша над головой есть, рыбку наловил, костер разжег, и сидишь себе: природа. А жена твоя сейчас где? Работает? У нас такого не бывает, чтобы жена работала, а отец с детьми прохлаждался… Чем занимаешься-то? Пишешь? Ну, пиши, пиши, вон, про меня напиши. У нас в Японии все просто: если ты мужчина, главное, чтобы у тебя хребет был. Чтоб ты знал, что тебе надо.

Кто ты такой, если у тебя цели нет? А?