Авторы
Самые разные люди откликнулись на события на Манежной площади, сказали свое слово и представители Русской православной церкви. Странное слово, если честно. Какое-то двусмысленное.
Почти все они говорили о необходимости соблюдать закон, о недопустимости насилия, об опасности потакать экстремистским группировкам, но некоторые при этом не преминули подчеркнуть, что зверское поведение пришедших на Манежную площадь имеет свои причины: уж больно нагло ведут себя эти приезжие.
По мнению главы синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина, существуют «две грандиозные опасности, грозящие большой кровью. Первая — это наглое и развязное поведение некоторых представителей диаспор и связанных с ними криминальных структур. Это поведение не приемлется абсолютным большинством нашего общества, а значит, должно быть прекращено».
Вот такие мы нежные, не приемлем наглого поведения. Особенно футбольные фанаты — самая чувствительная часть нашего общества, наиболее приверженная правилам хорошего тона.
Протоиерей Максим Козлов, настоятель университетского храма св. мученицы Татианы, призывает не забывать о другом: «Никакое неконтролируемое насилие и нанесение ущерба здоровью и безопасности других людей не есть путь для православного человека, но с другой стороны важно понять, что вышедшие на площадь люди — наши соотечественники и русские люди. Они — пусть безотчетно, пусть неправильно — но высказывали протест, который лежит на сердце».
То есть если убивают русских людей — это беспримесная трагедия, а если русские убивают «нагло ведущих себя представителей диаспор» (после побоища на Манежной 30 человек попали в больницы, по непроверенным сведениям, один человек погиб), то к этому нужно с пониманием относиться — наши же люди убивают, соотечественники, ну, что делать, наболело. Возможно, отец Максим обращал эту свою тираду власти и в первую очередь имел в виду, что следует лучше продумывать молодежную и национальную политику, но воспринимаются его слова, увы, как некое извинение исстрадавшимся «русским людям».
«Любые факты бездействия чиновников и правоохранителей по отношению к этническим преступным группировкам должны быть совершенно немыслимы, любой такой факт должен означать окончание карьеры навсегда», — вторит ему протоиерей Всеволод Чаплин. И опять возникает вопрос: только по отношению к этническим группировкам? А ко всем остальным?
Да, случилась страшная трагедия, погиб человек, Егор Свиридов. Но,
по данным Информационного центра «СОВА», за первую половину 2010 года от рук неонацистов и расистов (по большей части наших соотечественников, русских) погибло 15 человек "нерусских". Священнослужители и не думали бить тревогу.
А теперь диакон Александр Волков, заместитель руководителя пресс-службы патриарха, задается вполне резонным вопросом: «Почему получается так, что пострадавших защищают только люди, относящиеся к той же социальной прослойке или профессиональной страте?» Журналиста Кашина — журналисты, футбольного фаната — фанаты…
Действительно, почему? Может, потому, что и церковь все послеперестроечные годы показывала мало примеров гражданской солидарности? Еще 3-4 года назад говорящие головы из патриархии сладострастно клеймили «ангажированных» светских правозащитников, старательно создавая свою концепцию прав человека и свой правозащитный центр, который собирался защищать, опять же, в основном «русское большинство». Тогда глава этого правозащитного центра Роман Силантьев был твердо уверен в том, что власть в нарушении прав человека «не заинтересована». А теперь вот с правоохранительными органами какие-то «странности»…
Сегодня представители патриархии без восторга относятся к строительству в Москве новых мечетей, камуфлируя свою «ревность» ссылками на протесты местных жителей, хотя вряд ли не знают о том, что жителей подстрекают те самые праворадикальные организации, которые и привели людей на Манежную площадь.
Зато требуют каких-то «быстрых и серьезных мер, которые обеспечат мирную совместную жизнь представителей разных народов». Что же это за таинственные меры такие? Протоиерей Всеволод Чаплин предлагает собраться вместе представителям власти, диаспор и коренного населения и подумать «об общих правилах поведения, о том, что можно и чего нельзя делать в наших городах и селах». Может быть, даже ужесточить законодательство, например, сделать «обстоятельством, отягчающим вину преступника, его вызывающее и оскорбительное поведение, идущее вразрез с принятой в том или ином месте моралью и приличиями».
То есть повысить взяткоемкость и без того коррумпированных правоохранительных органов: уж с каким удовольствием они станут объяснять правила «принятой в том или ином месте морали», думаю, рассказывать не надо. В Кущевской, например, сложились совершенно особые «правила», и местная власть добилась беспримерных успехов в их разъяснении населению.
Не очень, стало быть, священнослужители надеются на тот самый закон, который призывают соблюдать.
Там ведь о правилах «морали» и всех прочих все сказано. Или просто в очередной раз радеют не об обществе, таком разрозненном, вот жалость-то, а о статусе церковной корпорации, у которой появляется шанс войти в различные «переговорные комиссии» и говорить, говорить, говорить... А Васька будет слушать да есть.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
