15.11.2010 | Кино

Сам себе прокатчик

Режиссер Руминов показывает кино без посредников

Кино из-за угла. Фильм Павла Руминова «Два часа», впервые показанный в Москве в рамках фестиваля современного кино для избранных «2 in 1», доказывает, что кинематограф XXI века стал принципиально другим. Произошла радикальная кинореволюция. В чем ее суть — проанализировал The New Times.

Не будем идеализировать Руминова. Этот 35-летний режиссер — во всех смыслах странный. Он маргинал — уже потому, что работает на грани кинематографа и видеоарта, аудитории которых почти не соприкасаются. Это создает сложности для элементарного продвижения фильма в прокат. В то же время вокруг Руминова всегда много пиара, что, например, настроило кинокритику против его наиболее известного и коммерчески успешного проекта — артистического ужастика «Мертвые дочери» (хотя некоторым, включая кинообозревателя The New Times, фильм нравится). Но оставим это за скобками. Важнее другое: именно Руминов своими «Двумя часами» убеждает в том, что кино может теперь и делаться, и функционировать иначе, чем прежде. Что оно обретает иной социальный статус. Кино вскоре станет искусством истинно «для всех».

Снимай, когда сможешь

«Два часа» — выверенный психологический фильм, даром что снят всего за два дня, причем без сценария: актеры импровизировали в рамках поставленной задачи. Классическая завязка: съезжаются гости. Съезжаются они на новоселье, открывают бутылки вина и трендят: вспоминают студенческие взаимоотношения, обсуждают семейные проблемы хозяйки с опаздывающим мужем — актером-неудачником.

Появившийся муж ведет себя слишком экстравагантно. На встречу друзей приводит незнакомцев: комика-импровизатора, встреченного в подземном переходе, актрису из своего театра, которую режиссер лишил главной роли, и даже некую юную певицу, которая, оказывается, его любовница. Все линии фильма объединит в себе неожиданная развязка.

Актеры на экране правдивы и естественны, словно и не ведают о тех трех камерах, которые фиксировали каждое их слово и движение. Более всего фильм Руминова напоминает ленты датской «Догмы», но в нем есть вкрапления видов живой природы, словно бы заимствованных из печального Сокурова.

На том мы простимся с сутью фильма, потому что эта картина нам интереснее как культурный феномен. Во-первых, у нее нет тит­ров (не указаны ни студия-производитель, ни режиссер, ни актеры, хотя среди них есть весьма известные, в том числе актриса и перформер Елена Морозова), во-вторых, фильм вообще не был предназначен для каких-либо кинотеатральных показов. Оказывается, он снят еще года три назад, а в 2010-м был выложен в интернете, на профессиональном ресурсе Vimeo — и именно там постепенно обретает свою, в том числе интернациональную аудиторию. 

Долой продюсеров и студии

Хотел того Руминов или нет (скорее, наверное, хотел: он парень, судя по его высказываниям, насмотренный), но он осуществил проект «Догмы» в идеальном, не осуществленном самой «Догмой» варианте. Ларс фон Триер и его товарищи, когда затевали во второй половине 90-х проект «Догмы» с целью сотворить кинореволюцию и создать новое сверхчестное кино, изначально тоже собирались творить анонимные фильмы. Верили, что не станут обозначать, кто именно какой фильм снял. Но сломались: авторские амбиции победили первоначальное намерение. «Торжество» («Догма» № 1) вышло как фильм Томаса Винтерберга. «Идиоты» («Догма» № 2) были разрекламированы как фильм Ларса фон Триера.

Но в случае с «Двумя часами» Руминова есть и кое-что поважнее.

Кино отличалось от литературы тем, что создавать его невозможно без материальной поддержки и, соответственно, материальной зависимости со стороны. Со стороны студий. Продюсеров. Меценатов. Государства. Ты можешь сесть и написать роман, не требуя ни от кого ничего, перебиваясь с хлеба на воду. Этот свой роман ты можешь положить в стол, надеясь на будущее признание. Но кино нельзя было делать в стол. Даже короткометражный фильм требовал затрат — и, соответственно, спонсора. Надо ведь было арендовать дорогостоящую кинокамеру. Режиссеры были зависимы от студий и продюсеров.

В 2000-м английский режиссер Бернард Роуз, обожатель Толстого, сделавший до того странноватую, не принятую многими, но любопытную по концепции (прежде всего концепции России) «Анну Каренину», вышел на мировые фестивали с авангардной киноверсией толстовской «Смерти Ивана Ильича» и громким манифестом, что режиссеры больше не зависят от продюсеров и студий. Именно тогда появились первые цифровые камеры, позволявшие снимать полноценное кино, которые можно было купить по божеской цене (пленочные камеры, на которые обычно снимается кино, стоят немыслимо), и Роуз заявил: плюйте на студии и продюсеров, снимайте что хотите, денег больше не требуется!

Но только теперь Руминов стал первым, по крайней мере у нас, кто провел этот лозунг в жизнь (кстати, о Роузе, как выяснилось, Руминов знает). Он заявляет, что жизнь коротка, что он не хочет ждать, когда его фильм получит реальное финансирование — готов снимать не фильм, а этакий эскиз фильма («Два часа», о которых мы говорим, он тоже относит к эскизу). Он не жаждет проката — сам распространяет свою картину, выкладывая ее в сеть.

Это очень здравый ход. Ход для кино будущего. Не для тех, понятно, кто на кино наваривает бабки. Не для Михалкова. Но мы вполне можем получить ситуацию, когда именно Руминов окажется в выигрыше.

Кино начнет рождаться — и прокатываться — на улицах и в частных домах. Кино станет уделом всех — благо, и мобильники обретают все большее разрешение. Это и есть кино будущего. Да, девяносто девять и девять десятых процента таких фильмов окажутся в итоге мусором. Зато истинные таланты, такие как Руминов, обретут подлинную кинонезависимость.

Источник: The New Times, № 36, 01 ноября 2010,