01.07.2010 | Кино

ММКФ потерял зрителя

Разница между рапортами президента кинофестиваля и наблюдениями из жизни бросается в глаза

Про то, что Московский фестиваль не играет никакой коммерческой роли в мировом кино, известно давно. Проблема, однако, в том, что он не играет коммерческой роли и на внутреннем рынке. Ни один из фильмов, получивших главный приз ММКФ в 2000-е, во время президентства Никиты Михалкова, не стал у нас хитом проката. Ни одному из них фестиваль не помог.

Хотите эксперимент? Я сейчас перечислю названия победителей ММКФ за последние десять лет. А вы отметьте для себя: 1) Видели ли вы эту картину? 2) Если не видели, то слышали ли о ней хоть что-нибудь? Или можете хотя бы сказать, на каком языке она снята? Итак. 2000: «Жизнь — это смертельная болезнь». 2001: «Фанатик». 2002: «Воскресение». 2003: «Божественный огонь». 2004: «Свои». 2005: «Космос как предчувствие». 2006: «О Саре». 2007: «Путешествие с домашними животными». 2008: «Проще простого». 2009: «Петя по дороге в царствие небесное».

И кстати: вы знаете, какой фильм победил на ММКФ сейчас?

И теперь о главном. О вас. О публике. ММКФ теряет публику. Зрителей даже на взгляд было меньше, чем годом раньше. В 2009-м на престижных программах некоторые были вынуждены сидеть на ступеньках — не хватало мест. В этот раз свободные места в залах были.

Руководителей фестиваля это, похоже, испугало. И они решили нанести превентивный удар. Кажется не случайным, что на церемонии закрытия Никита Михалков вдруг заговорил об оглушительном зрительском успехе ММКФ. Он заявил, будто фестиваль посетило 122 000 человек. Но лучше бы он этого не заявлял.

Потому что, как выражаются адвокаты, «с этого места, пожалуйста, подробнее». Но подробности, так уж и быть, за мной.

Первое. Какими такими аншлагами ММКФ может гордиться? Это же позор! На фестивалях в Роттердаме, Берлине, Локарно, Торонто к услугам публики десятки огромных мультиплексов. ММКФ сосредоточен в одном-единственном мультиплексе «Октябрь», словно он не фестиваль категории «А», а местечковое мероприятие. Ведь в «Пушкинском» — лишь церемонии открытия и закрытия. В «Художественном» — показы для прессы. В «Октябре» же всего один гигантский зал №1 (но в нем в основном конкурсные показы, которые не вызывают массового энтузиазма; я свидетель тому, что в этом зале на 1518 мест иногда сидело человек 150) — и один средний зал № 2.

Почему ММКФ не расширяется и даже наоборот — в 2009-м от него отпал «Киноцентр на Пресне»? Наверное, потому, что чем меньше залов — тем больше аншлагов, о которых можно рапортовать перед телекамерами. Но аншлаги на лучшей фестивальной программе «Свободная мысль» — и те выглядят сомнительными. Ведь она проходила в зале «Октября» № 5, в котором лишь 198 мест, а фильмы обычно демонстрировались всего два раза.

Второе. 122 000 зрителей за 9 дней фестиваля — это много? Этим можно гордиться? Для сравнения: последний Берлинский кинофестиваль посетило 493 336 человек.

Третье. Зачем вообще совать нам в глаза данные о зрителях? Реальные кинофестивали гордятся экономическим эффектом. Берлинский ежегодно дарит родному городу (за счет того, что многочисленные гости бронируют номера в отелях, покупают сувениры, да и попросту едят) примерно 30 миллионов евро. Фестиваль в Торонто, главный в Северной Америке, каждый сентябрь приносит в бюджет Онтарио до 150 (!) миллионов долларов. Пусть и канадских (к 2012-му фестиваль обещает преодолеть планку в 200 миллионов).

Почему же Московский фестиваль не зарабатывает, а только хапает? Потому что ему и так хорошо.

Четвертое. Откуда взялись даже такие скромные цифры, как 122 000 зрителей ММКФ? Как считали? Кого учитывали? Вы меня на полном серьезе пытаетесь убедить, будто в мультиплексе «Октябрь» на Новом Арбате было почти по 15 000 зрителей в день (это если разделить 122 000 на дни фестиваля)? Вы знаете, что такое 15 000? Это футбольный стадион. Это давка. Это конная милиция. В «Октябре» же — его фойе, залах и кафе — были тишь и благодать. Приведите лучше — зафиксированные в компьютерах — четкие данные о продажах билетов. Цифры окажутся ужасающими. В Берлине таких фестивальных мультиплексов, как наш единственный «Октябрь», десятки. И везде — реальный аншлаг. Но если верить г-ну Михалкову (которому, впрочем, тоже кто-то из подотчетных наврал), то зрительская разница между ММКФ и Берлинале всего-то один к четырем. Быть такого не может! Один к тридцати или пятидесяти — вот такой статистике я бы поверил.

Пятое. ММКФ, похоже, в принципе наплевать на публику. Моя дочь пошла на сеанс в 15.30 — это даже не вечерний. Знаете, сколько стоил самый дешевый билет? 400 рублей. Перед ней несколько человек узнали про цену — и ушли. Самый дорогой билет на Берлинском фестивале — 8 евро. То бишь примерно 300 рублей. Притом что средний немец на пять порядков богаче среднего русского. Это не свинство? Это не идиотизм? Фестиваль рапортует о мифических толпах зрителей, а на деле не досчитался огромного количества молодой публики, которая попросту не смогла одолеть непомерную цену на билеты.

Вывод: ММКФ — неполноценный фестиваль. Ему не интересна молодая аудитория, хотя в Москве она есть, свидетельством чему — аншлаги на киноночах в «Художественном», которые проводятся почти каждый уик-энд.

Почему упомянутый фестиваль в Торонто приносит родному городу 150 миллионов прибыли? Потому что круглый год работает на взыскательную публику в качестве музея кино, а фестиваль, который проходит в сентябре, пик этого киноманского марафона.

Михалков же лично убил московский Музей кино, который формировал качественную публику в 1990-е годы. Акции протеста в защиту Музея ничего не дали, а Михалков даже не покаялся.

Ну что же, братУшка-никитУшка (как однажды назвал Михалкова Эмир Кустурица), расхлебывай теперь.

Источник: Forbes, 29 июня 2010,