22.06.2009 | Нешкольная история

Судьба человека

Работа одиннадцатиклассника из Челябинской области Александра Калиновского

АВТОР

Александр Калиновский, на момент написания работы – ученик 11 класса Крутоярской средней школы п. Крутоярский, Челябинская обл.

3-я премия на Х Всероссийском конкурсе Международного «Мемориала» "Человек в истории. Россия - XX век".

Руководитель: Любовь Михайловна Калиновская

После окончания Челябинского педагогического института, в 1984 году моя мама пришла работать учителем истории в нашу школу. Разбирая материалы предшествующего коллеги, она обратила внимание на фотографию, которая лежала в столе. Сама фотография, на первый взгляд, не вызывала особого интереса. Обыкновенный деревенский дом, такие домики в свое время были обычным интерьером деревни.

Так и пролежала эта фотография более 20 лет в учительском столе. Мысли о том, чей это дом, кто в нем жил, почему и для чего его сфотографировали, иногда возникали в маминой голове. Но как всегда времени не хватало на то, чтобы найти ответы на возникающие вопросы.

В прошлом году мама показала мне этот снимок и предложила узнать что-либо о нем. Мне эта идея показалось не очень интересной.

Вначале взялся за работу без особого удовольствия. Я даже не предполагал, как далеко зайду в своем расследовании, с какими людьми мне посчастливится повстречаться.

У меня даже не было мыслей о том, что через обыкновенный снимок я выйду на такой пласт российской истории, который принято называть «годы репрессий».

Цель моей работы первоначально сводилась к тому, чтобы узнать, чей это дом, почему его сфотографировали. Впоследствии задачи значительно расширились: выяснить, кто из деревенских жителей был признан «врагами народа»? за что? кто виновник трагедий репрессированных сельчан? На каждом этапе появлялись все новые и новые вопросы, на которые я хотел получить ответы. В ходе работы я встречался со старожилами деревни, брал у них интервью. Разыскивал людей напрямую связанных с темой моего исследования. Обращался за информацией в районный краеведческий музей, в архив.

Свою исследовательскую работу я начал с того, что попытался выяснить у учителей, которые давно работают в нашей школе, помнят ли они эту фотографию и что знают о ней.

Практически никто ничего не помнил и только Новоселова Л.В., которая когда-то была пионервожатой, рассказала следующее. «В 1983 году поселок Крутоярский отмечал свое 240-летие. С этой целью пионерам школы было предложено организовать фотовыставку «Моя деревня вчера и сегодня». Чтобы показать какие изменения произошли, ребята фотографировали здания старой и новой школы, старой и новой больницы, клуба, почты и т.д. Так же были сделаны снимки жилых домов крутоярцев. В том же самом ракурсе, в каких домах жили односельчане раньше и в каких живут сейчас».

На вопрос о том кому принадлежал этот дом раньше, тем более о судьбе его жителей Любовь Венедиктовна ничего не знала.

После этого, имея на руках фотографию, я начал обходить дома престарелых жителей села. Большинство жителей не смогли вспомнить вообще ничего. И только двое рассказали о том, что это дом Черновой Веры Сергеевны.

Муж, которой в 1934 году был объявлен врагом народа, вывезен из деревни и больше его никто никогда не видел. Вот так по крупицам начал собираться материал, который впоследствии раскрыл мне судьбу простого русского человека, обычного русского мужика.

Вера Сергеевна Чернова всю свою жизнь, с рождения и после того как репрессировали мужа, долгое время жила в нашем поселке. Большая часть соседей, знакомых (после ареста Чернова А. Н.) жалела ее, старались при случае помочь словом и делом. Но были и такие, которые не упускали возможности уколоть тем, что она жена врага. Пришлось женщине забрать дочь и уехать жить в город Челябинск.

Самой Веры Сергеевны давно уже нет в живых. Зато мне посчастливилось застать живой ее дочь Чернову Августу Афанасьевну. В прошлом году она умерла, но в последний год своей жизни она успела рассказать мне все о своем отце и даже дала копии документов, которые хранились в ее домашнем архиве.

На основании ее рассказов, копий архивных документов, записей сделанных во время бесед с жителями поселка я познакомился с жизнью нашего земляка, человеком которого судьба закрутила в жернова событий, которые вошли в историю XX черной, трагической полосой.

Афанасий Николаевич родился 17 февраля 1897, в деревне Крутоярка Каракульского района, Челябинской области. На тот момент, когда я собирал материал о его судьбе, отмечалось 110 лет со дня его рождения. Мальчик появился на свет в бедной крестьянской семье, у которой было 2 десятины земли, лошадь и корова. Семья жила за счет того, что большую часть времени работали по найму. Родители брались за любую работу лишь бы прокормить семью. Детство Афанасия Николаевича счастливым не назовешь. С малых лет приходилось работать помогать отцу. Но так жили все, никто и не задумывался счастливая ли у него жизнь. Об учебе тоже не могло быть и речи. Какая учеба, нужно было кусок хлеба зарабатывать, да в деревне и школы-то не было. А если точнее то деревенская беднота, в общем-то, даже понятия о школе не имела.

Юноша рос крепким, физически здоровым. Всегда мог постоять за себя, за друзей.

Жизнь не стояла на месте. Сначала до деревни дошли слухи о том, что в Петрограде произошла революция, свергли царя-батюшку. Стали говорить, что у богачей все заберут, крестьянам дадут землю. Позже поползли слуги о том, что в стране идет война, появились «белые» и «красные». Но деревенские жители считали, что эти события их не тронут, обойдут стороной. Кому будет дело до деревни, которая затерялась в уральской глубинке. Но вышло все по-другому. Весной 1918 года в деревню на лошадях прискакали военные люди и объявили о мобилизации в армию молодых парней.

Так, волей случая, Афанасий Николаевич стал белогвардейцем. Если бы в деревню первыми пришли «красные», был бы в другом лагере.

Из Троицка, куда первоначально попал мой земляк, он дошел до Омска с отступающей армией Колчака. Служить в белой армии пришлось до 1920 года. После чего перешел в Красную армию, где находился до 1922 года. После этого был демобилизован и вернулся назад в Крутоярку. Возможно нахождение в армии, в какой-то степени отвело Афанасия Николаевича от более трагической ситуации, спасло ему жизнь.

13 ноября 1921 года рано утром в нашу деревню ворвалась банда Федьки Максимова. Схватили наиболее активных колхозников, вывели их на берег нашей реки и порубали шашками. И если бы Чернов не был бы в армии, то я более чем уверен в том, что он оказался бы среди погибших. Так как в силу своего характера, взглядов на жизнь Афанасий Николаевич к тому времени был бы на стороне большевиков, на стороне коммунистов. Но в тот момент судьба «повернулась к нему лицом», отвела от него беду.

Когда Афанасий Николаевич вернулся из армии, ему было уже 25 лет.

Самое время создавать семью, заводить свое хозяйство. Тем более, что за время его отсутствия в деревне произошли разительные перемены, главная из которых – организован колхоз имени Чапаева.

В колхоз вступил сразу. (По этому поводу в протоколе допроса есть несоответствие: Афанасий Николаевич во время допроса пишет: «в 1921 году вступил в колхоз, в котором состою, по сей день». А ведь он вернулся из армии только в 1922. Этот факт наводит на размышления о том, в каком состоянии находился человек).

Работал везде куда пошлют. Сильные мужские руки были нужны повсюду. Окончил курсы ликбеза, научился писать и читать. Женился, родилась дочь Августа. Мечтал о сыне. Молодая семья рассчитывала, как положено по деревенским обычаям, жить с родителями мужа, но в конце 22 года отец умер. Афанасий Николаевич становится главой семьи.

На слухи, которые добрались до деревни раньше прихода Чернова из армии, о том, что он служил у беляков, никто не обращал внимание. Все понимали, его вины нет, время было такое, всех закрутило водоворотом.

Мужики-колхозники видели, каким работящим был Афанасий Николаевич, любое дело ладилось в его руках. Любому поможет, подскажет, а когда надо, то не побоится и правду в глаза сказать, грубовато по-мужицки.

Главное, что отличало его – это трудолюбие и самое важное – знание деревенской жизни, крестьянская, хозяйская хватка.

Вот за все эти качества на одном из заседаний правления колхоза было предложено назначить Афанасия Николаевича бригадиром колхоза. Почти все члены правления проголосовали единогласно, кроме Хариной Александры. Но этому факту никто даже значения не придал. Все знали, что она за человек, ее даже по имени никто никогда не звал, все называли Хариха. И прозвище это совсем не от фамилии, так ее дразнили до того, как она вышла замуж за Харина П.

«Хариха», со слов односельчан, от слова харя. Само прозвище говорит о том, как относились к этой женщине в деревне. Многих в то время, да и до сегодняшнего дня волнует вопрос, как и почему эта ненавистная всеми особа регулярно оказывалась членом колхозного правления. Ее туда никто из колхозников не выдвигал, тем более не избирал.

Так Афанасий Николаевич стал бригадиром, на его плечи легли такие заботы: заготовка кормов, табун лошадей, несколько гуртов коров, овцы и т.д. Везде нужно было успеть, главное правильно распределить людей – дать наряды. Было тяжело, но любые работы выполняли дружно, подбадривая, помогая друг другу. В работе бригадира бывало всякое. Были радостные, счастливые минуты: собрали хороший урожай, сено убрали до дождя, выполнили план по молоку, мясу и т.д.

А бывали и «черные» дни, когда что-то не ладилось, срывалось. Так, например в 1931 во второй бригаде, которой управлял Афанасий Николаевич, сдохла молодая лошадь.

Что послужило причиной, выяснить не удалось, может быть, мальчишки, которые гоняли табун в ночное, просмотрели, и она съела ядовитую траву, может быть, жеребец лягнул. Причина так и осталась невыясненной, а вот найти и наказать виновного, нужно было обязательно. Виноватым стал, конечно, бригадир, не досмотрел. Но судили его не как за недосмотр. Обвинение трактовалось иначе, «нанесение умышленного вреда колхозу им. Чапаева». По решению суда Афанасию Николаевичу вынесли приговор, заплатить ущерб колхозу в размере 800 рублей. По тем временам это были большие деньги, колхозники в основном работали за трудодни, за «палочки». Но самое, на мой взгляд, интересное заключается в том, что Чернова оставили в правлении колхоза, и тем более не сняли с должности бригадира. Этот факт является подтверждением того, насколько Афанасий Николаевич был ценным работником.

Жизнь не стояла на месте.

Расплатились за лошадь, продолжали работать, а вскоре уже об этом событии перестали вспоминать. Колхозники понимали, что бригадир просто оказался «крайним», это его судьба, удел начальника, не нашел виноватых – отвечай сам.

Все утихло, все успокоилось. Потихоньку начал обустраиваться и семейный быт Черновых. Завели собственное хозяйство, построили дом. (Именно этот дом и сохранился на фотографии, которая вызвала мой интерес и стала поводом к работе.)

Афанасий Николаевич считал себя счастливым человеком, он был доволен своей жизнью, своей судьбой. Много ли надо деревенскому мужику для этого?! Семья, дом, работа – вот составляющие его успешной жизни. Вот только длилась эта счастливая жизнь совсем недолго.

Оборвалось все в один миг. Хотя, казалось бы, ничто не предвещало беды.

День 15 июня 1937 года шел своим чередом. Проснувшись в 5 часов утра, быстренько выполнил всю работу по хозяйству, выгнав коров в табун, пошел на работу. Недаром говорят, летний день – год кормит.

Проверил конюшни, ремонт в коровнике, пришел в бригаду. Один за другим стали подходить колхозники, получали от бригадира наряды и расходились на работу. Сам же Афанасий Николаевич отправился посмотреть, как идут дела на летних дойках, а заодно надо было проверить, на каких полях подошла для сенокоса трава. На вечер было назначено общее собрание колхозников, основным обсуждаемым вопросом, которого были предстоящие сенокосные работы.

Заседание шло своим чередом. Сначала вспомнили прошлогодний сенокос. Решали, в каком месте в первую очередь начинать работы. Думали, как будет лучше, поделиться на группы или работать всем вместе на одном поле. Короче все как всегда.

Единственное, о чем потом потихоньку вспоминали друзья бригадира, как-то подозрительно вела себя Хариха.

Молчала, что было на нее не похоже, и все выглядывала в открытое окно, словно кого-то ждала. Но об этом вспомнили позже, когда сопоставили многие факты, которые также были подтверждены свидетелями.

Когда заседание правления было в самом разгаре, правленцы услышали, что к конторе подъехала конная повозка. На крыльце раздался топот сапог и на пороге появились люди в форме. Они предложили Афанасию Николаевичу прекратить заседание и пойти домой. Правленцы и сам Чернов поняли, что означает приезд районных уполномоченных. 5 мая 1937 года подобная ситуация уже происходила в деревне. Приехали уполномоченные, и увезли неизвестно куда колхозного бухгалтера, 38-летнего Литвинова Алексея Федоровича. Вот уже больше месяца о нем не было никаких слухов.

По дороге к дому один из уполномоченных успел сказать Афанасию Николаевичу, что в район пришло письмо от жительницы деревни Хариной. В письме она сообщает о том, что бригадир часто высказывается против Советской власти.

Афанасию Николаевичу позволили сходить помыться в бане. Дали время, чтобы он собрал вещи, попрощался с семьей и все…

И больше никто его не видел и никто ничего не знал.

Судьба распорядилась так, что человек, о котором все знающие его говорили, «хороший человек, настоящий мужик» просто исчез, был, и не стало. А судьба ли виновата во всем?! Или имя у этой судьбы «Хариха» ?!

Вслед за Афанасием Николаевичем, в августе был арестован старший брат Литвинова Алексея Федоровича. Литвинов Иван Федорович 48 лет.

Если Афанасий Николаевич Чернов был бригадиром, Литвинов Алексей Федорович – бухгалтером, то Иван Федорович был просто колхозным пастухом. В заключении Иван Федорович пробыл 4 месяца, расстрелян 7 декабря 1937 года, в городе Надежденске. Перед смертью Иван Федорович сказал, что его оговорила Хариха. (Обо всем этом записано со слов жительницы деревни Новгородовой Н. А.)

Опять Хариха. Да, во всех репрессиях обвиняют Сталина, но если бы не «Харихи», судьбы многих людей сложились бы иначе, многих бы обошло стороной горнило смерти.

Вот что рассказала мне Чернова Августа Афанасьевна.

«Я хоть и была маленькой, мне было всего 8 лет, когда забрали отца, но помню этот день. Может быть, это событие врезалось в мою память, потому что мама постоянно напоминала мне о нем.

Когда отец пришел домой вместе с приезжими из района, мы подумали, что это начальство. Были на правлении, а возвращаться в район поздно. Поэтому быстренько стали собирать ужин на стол. Даже когда отец стал укладывать свои вещи, мы ничего плохого не заподозрили. Думали, для чего-то нужен в районе. Даже когда он поцеловал нас с мамой, мы еще не поняли какой ужас, какая трагедия свалилась на нашу семью. Наш отец не делал ничего плохого, чтобы его забрали как врага народа.

Поверить в то, что мы остались одни, в то, что папы больше никогда не будет с нами, пришлось совсем скоро.

Буквально через несколько дней, к нам приехали какие-то люди перевернули все вверх дном, описали наше имущество и предупредили, чтобы все до определенного времени хранилось в целости и сохранности. А в середине сентября забрали все, что было. Оставив нас буквально с пустым двором в пустых стенах.

Маме на тот момент было 30 лет, на ее руках остались: я – маленькая девчонка и 70-летняя мать.

Было очень тяжело, нашлись люди, которые сразу отвернулись от нас, другие просто старались обойти нас стороной. Но были и другие, которые помогали нам с первого дня и даже в годы войны. К таким хорошим людям относится семья Носковых Иван Павловича и Агафьи Степановны (прадед и прабабушка автора данной работы), семьи Максимовой Пелагеи Павловны, Носковой Марины Ивановны.

В большей степени нас тяготила не нужда, а отсутствие, каких либо известий об отце. Мы, конечно, понимали, что произошло что-то страшное, но сердцем все-таки надеялись, а вдруг.

В начале 50-х годов мы переехали жить в Челябинск. В 1953 году умер Сталин, а в 1960 году мы получили первое сообщение о том, что мой отец реабилитирован и больше никаких подробностей. Но даже теперь мы боялись куда-либо обратиться, чтобы узнать правду об отце. Только в конце 64 года мама написала письмо в Челябинский областной суд. Написала о том, что перед смертью хотела бы узнать о судьбе мужа, что не хотелось бы умирать с клеймом «жена врага народа», тем более точно зная, что муж таковым не был.

В мае 1965 года мы получили справку Челябинского областного суда, копию анкеты арестованного и копию протокола допроса. Из этих документов мы узнали, что произошло с отцом.

Его обвинили в участии в контрреволюционной организации. Два с половиной месяца велось следствие. 10 сентября Постановлением Особой тройки УНКВД по Челябинской области мой отец был приговорен к расстрелу. Через три дня, 13 сентября 1937 года приговор был приведен в исполнение.

Так же сообщалось о том, что место его захоронения неизвестно. Был человек, и нет его.

В 1992 году я получила документ, подписанный начальником подразделения УМБ В.Б. Никифоровым. В нем мне в очередной раз напомнили о том, что произошло с отцом, также сообщалось о законе принятом Верховным Советом РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий». В нем было написано что, реабилитированным будут выплачены денежные компенсации, но выплата компенсаций наследникам не производится.

У меня нет слов, для того чтобы передать чувства, которые я пережила в тот момент».

Беседуя с жителями села, я узнал о том, что клеймом «враг народа» было отмечено 9 человек.

Какое обвинение было вынесено каждому, неизвестно, а Чернова А.Н. признали участником контрреволюционной организации. Если учесть время ареста всех «врагов», то получается что каждый из них – это и есть контрреволюционная организация.

В чем заключалась их контрреволюционность?!

Чернову Афанасию Николаевичу вспомнили про сдохшую лошадь. Ярушину Павлу Прокопьевичу то, что у него часто выходила из строя молотилка. Огородникову Ивану Максимовичу то, что у него постоянно ломался трактор.

Одним словом – враги. Если внимательно рассмотреть архивные материала Чернова, то в анкете арестованного записано, что ранее он был судим, а в протоколе допроса записано, что он судим не был. На некоторых документах даже не стоит дата их заполнения. Августа Афанасьевна в конце 60 годов работала в Челябинском обкоме партии, техничкой. Эту добрую женщину уважали и относились к ней по-человечески. Работающий в то время в обкоме Лаврентьев Н.П., родившийся в Крутоярке и с детства хорошо знавший Гуду (так звали Августу Афанасьевну родные, близкие ей люди, к числу которых относится и наша семья), помог ей получить все архивные документы, имеющиеся на ее отца. Два с половиной месяца велось следствие и за это время всего 2 документа: анкета и копия допроса. И все! А где же доказательства виновности человека, где свидетели? Почему такая небрежность в оформлении  документов?!

Да кому это было нужно?! Нужны были «ВРАГИ» и их без особого труда находили.

Вся «организация» арестована по доносу Хариной. В этом она сама впоследствии призналась. Жила Харя долго, умерла в 1977 году, примерно на 40 лет пережив тех, кто лишился жизни из-за нее.

Жила одна, никого у ней не было, дети бросили, односельчане презирали. Когда с ней заговаривали на эту тему, объясняла все просто, «боялась что арестуют меня…»

Работая по данному вопросу, я выяснил, что в Челябинской области за семь месяцев, с августа 1937 г. по март 1938 г., когда во главе областного НКВД находился Чистов Павел Николаевич, по подозрению в преступлениях, предусмотренных статьёй 58, было арестовано 12480 человек, из них расстреляно 5980. Каждый месяц уничтожалось 856, каждый день по 28 человек в среднем!

Мною был оформлен запрос в Октябрьский музей по поводу материалов связанных с репрессиями в нашем районе. Ответ директора музея Новиковой В. К. был примерно следующего содержания:

«Музей подобной информацией не располагает. Если у Вас имеется какой-либо материал, приглашаем к сотрудничеству»

Каждый человек оставляет свой след в истории. Жизнь одних это яркая комета, которая оставляет после себя след. Жизнь других – это короткий миг, был человек, и нет его. Кто-то в трудный момент ломается, а другие стоят с гордо поднятыми головами. У каждого своя судьба, эта судьба часто зависит не от самого человека, а от тех людей, которые его окружают. Правильно говорят, что история это хранительница прошлого, свидетельница настоящего и предостережение для будущего. Поэтому мы должны знать, что происходило с близкими нам людьми. Не только знать, но и помнить этих людей, преклоняться перед их мужеством.

Меня огорчил тот факт, что в районном музее отсутствует материал об этом периоде нашей истории. Свой материал я обязательно передам в музей, а во все школы района направил следующее обращение:

Обращение к учащимся школ района, учителям истории

Репрессии 1937 года прошли страшной полосой по судьбам многих тысяч россиян. В нашем Октябрьском районном музее отсутствует материал, связанный с этими событиями.

Предлагаю заняться исследовательской работой по этой проблеме, такие моменты нельзя забывать. Нужно знать о судьбах тех людей, которых незаконно заклеймили званием «ВРАГ НАРОДА»

Я надеюсь, что найдутся те, кто меня поймет, поддержит и начнет исследовательскую работу.

Только об одном человеке мне удалось найти информацию. О других погибших вообще нет никаких известий. Родственники этих людей, проживающие у нас в Крутоярке, ничего не знают о своих близких.