01.11.2005 | Арт / Общество

Рай потерянный и обретенный

Автопортрет «Пионер с флажком «10 отряд» - попытка компенсировать утрату Рая мне, мальчику из сталинского детства

Текст, прочитанный 24 сентября на конференции Different Generations, Intersecting Histories: Non-Conformist Art in the Soviet Union, приуроченной к открытию выставки «Russia!» (16 сентября 2005 – 11 января 2006) в Музее Гуггенхейм в Нью-Йорке.

Поколению наших родителей говорили: «Трудитесь не покладая рук, терпите лишения (мытарства) и нужду. С вашего чела смоются печати семи смертных грехов и  ваши дети и внуки будут жить при коммунизме (читай в Раю). Коммунизм отвергал религию, а вместе с ней концепцию небесного Рая. Обещанный коммунистами Рай был земным, и располагался, как и положено, на Востоке между Тигром и Ефратом советских границ. За их пределами простиралось царство абсолютного Зла, тьма кромешная, где Люцифер-эксплуататор терзал в своих трех ненасытных пастях несчастных пролетариев и крестьян. Где царила мука вечная и раздавался «плач и скрежет зубов» хорошего трудяшегося человечества. Где человек не был уверен в завтрашнем дне. Где плохие люди эксплуатировали труд хороших и душили их налогами.  Капиталистический ад, где умирали от голода и где линчевали славных негров. Мир Сатаны - врага правильного советского человечества. Где шла перманентная гонка вооружений и где лелеяли планы и только ждали подходящего момента, чтобы уничтожить нашу жизнь, нашу советскую родину и наш нынешний (первая низшая фаза коммунизма) и грядущий (вторая высшая фаза коммунизма) Рай.

 

Однажды рано утром прибежала наша соседка Ляля.

 Вся в слезах, она прорыдала, что Сталин умер и завтра начнется война. Враг, зная, что нас никто уже не может защитить, тотчас воспользуется случаем.

В школе нас отпустили с уроков.

Как библейский Енох вел на небесах «летопись всем делам всех людей от начальных до конечных времен», так и ОГПУ-НКВД-КГБ составляли картотеки и заводили дела на каждого советского человека. Того, чьи деяния записывались в Книгу смерти, пускали в расход (ниспровергали в Небытие, в Хаос) или помещали в земной Ад (ГУЛАГ). Тому же, чьи деяния заносились в Книгу жизни, сулили райское будущее (коммунизм). Коммунистический рай («вторая высшая фаза коммунизма») вырисовывался из тумана как довольно скучное, тусклое место, без государства, которое почему-то за ненадобностью отпадет, но зато с руководящей ролью коммунистической партиии. Где каждый всесторонне физически и умственно развитый, равноправный высокосознательный, свободный от эксплуатации, классово и национально неугнетенный трудящийся человек живет в разумном достатке, в зависимости от своих разумных потребностей и независимо от своих скромных способностей и талантов. Работает не тяжело, скажем, часиков шесть в день, но с дикой производительностью и в основном активно духовно и физически развивается, занимаясь живописью, литературой, музыкой, спортом. Наслаждаясь материальным изобилием, которого у всех, к счастью, поровну. Где отпадает надобность в товарно-денежных отношениях. И где, наконец, существует загадочная высшая форма коммунистических взаимоотношений между полами. Где нет места «хранителям традиций капитализма»: тунеядцам, баричам, мошенникам и т. п.  При Хрущеве Рай нам обещали уже при жизни («нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»). А пока, в ожидании «царства свободы», мы жили в сталинском детстве, в «первой низшей фазе», при социализме – подготовительном классе коммунизма (коммунистическом чистилище). Подготовительный класс надежно охранялся от опасных сатанинских капиталистических бесов херувимом с огненным мечом – советской армией.

Но не всем в этом подготовительном классе жилось уютно, так как оставались еше «родимые пятна капитализма».

 

Пионерлагерь.

Мне лет шесть-семь. Я самый маленький. И чувствую себя прескверно. Негодяй Миронов поджидает за углом на пути в столовую. Дразнит евреем и бьет.

И это продолжается до тех пор, пока ко мне не подходит здоровый парень из старшего отряда, Боря, сын врачихи, и спрашивает:

- Тебя дразнят евреем?

- Да. 

- Кто дразнит? Скажи. Убью.

Я сказал.

И он действительно избил моего обидчика.

После чего меня оставили в покое.

Однажды Боря отозвал меня в сторонку и сказал:

- Слушай, мы – евреи. На свете есть страна Израиль. И мы должны приложить все свои усилия, чтобы когда-нибудь туда уехать и там жить.

Так я узнал, что существует место на земле, где никто не сможет меня дразнить евреем и бить за это - еше один, второй  альтернативный, запретный, незапланированный  в моей детской жизни сионистский рай. Земля, обетованная мне Борей, произвела большое впечатление. Боря оказался первым сионистом, которого я встретил в своей жизни.

По указаниям товарищей Ленина и Сталина СССР в пору моего детства был наводнен миллионами скульптур. Скульптуры, проникнутые коммунистической идейностью, были призваны воспитывать коммунистического человека.

 

Напротив дома, где я родился, в парке располагался Институт  физической культуры имени Сталина. Посередине клумбы с анютиными глазками возвышалась стальная фигура вождя. Вокруг «лучшего друга физкультурников» и повсюду в парке были установлены десятки скульптур, изображающих советских спортсменов. В детстве я воображал Сталина командиром этих спортсменов. Кстати, фигуры были выполнены немецкими военнопленными. Фашистские и советские скульптуры были очень похожи. Художники, не переучиваясь, легко справились с задачей. Но спортсмены все равно смахивали на немцев.

Советская скульптуромания (реанимированная античность) нашла свое отражение в моей картине «Фундаментальный лексикон».

«...Этот тип родился когда-то в тени городских парков и на архитектурных фасадах. Гипсовые пионеры, спортсмены, герои войны, крашенные масляной краской, украшали буквально все уголки пейзажа России. Они были как бы хозяевами, языческими баалами парков и порталов домов, венчали крыши и царили на площадях. Будучи обязанными происхождением своим далеким античным предкам, они «девальвировали» высокие образцы и вошли в нынешний культурный контекст под знаком китча. В пространствах «Лексиконов» мы обнаруживаем уже не скульптуру и, тем более, не человека, а модель, образец, архетипический эталон. Попытка всерьез отождествить себя с «героем» означает отказ от себя, от своего «я». Образ «назван», обозначен в картине аксессуаром. В отличие от «человека» аксессуар цветной, «настоящий» и единственно реальный. Сочетание двух элементов рождает символ-мифологему. При сложении в длинный ряд получается нечто, подобное словарю, определителю, лексикону. Каталог идеальных значений. «Царство общих мест»...

Работа, представленная на выставке «Россия» в музее Гуггенхейм, «Пионер с флажком «10 отряд» - автопортрет художника в детстве.  Персонифицированный (идентифицированный и уточненный) герой картины «Фундаментальный лексикон».

Территорию нашего пионерлагеря украшали гипсовые мальчики и девочки в пионерских галстуках. Белоснежных гипсовых детей окружали ноготки, настурции, душистый табак. Вокруг на фоне голубого летнего неба порхали бабочки, стрекозы, бражники и майские жуки. Бил фонтан. Скульптуры представляли собой образцовых, идеальных детей, которые были значительно лучше нас, живых. Они пребывали в счастье и как бы нашептывали нам: «Будьте как мы, и станете бессмертными, окажетесь в таком же, как и мы, Раю. Месте вечного блаженства». Visio beatifica («видение, дарующее блаженство»).

В отличие от скучных описаний коммунистического рая в трудах теоретиков марксизма (энциклопедиях, школьных учебниках по обществоведению, соответствующих диссертациях и т.д.) «театральные декорации» (проекты) Рая, внедренные в жизнь советских людей, выглядили живо и впечатляюще.

Образ Рая был явлен советским людям в следующих ипостасях:

1)  Как сад (Эдем), напоминающий о невинном начале пути человека: парки (чувствительные идиллии), украшенные зеленью, цветами, фонтанами («оазисами, орошаемыми проточной водой») и идеологическими скульптурами (идеалами). В случае больших парков с программами правильных развлечений (Парк культуры и отдыха им. Горького) - Рай как вечный праздник.

2)  Как город-сад (небесный Иерусалим): Выставка достижений народного хозяйства (ВСХВ, ВДНХ), сочетание парка с идеальным городом (национальные павильоны, украшенные все теми же идеологическими скульптурами, фонтанами, советской символикой, фресками, живописью и т. д.). Город – «полная чаша». Достижения народного хозяйства символизировали богатство и изобилие (материальную базу) при коммунизме.

3)  Как Храм: проект Дворца Советов, гигантское здание-пьедестал для стометровой статуи божества (Ленина), парящего в небесах «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило на сердце человеку, что приготовил Бог (читай Сталин) любящим Его» Рай как противостояние истинного превратному, ясного знания заблуждению, правдивого беспорядочному и беззаконному. Где праведники-строители коммунизма пребывают в непосредственной, мистической близости с Богом  («ныне же будешь со мною в Раю» и могут беспрестанно лицезреть Творца. Или, хотя бы, при плохой погоде, когда фигура бога-вождя скрыта облаками, сподобятся узреть как пророк Исайя - Его стопы. Эсхатологический конец пути человека. Неосуществленный проект, нашедший свое отражение в построенных впоследствии на семи холмах семи московских небоскребов.

4)  И, наконец, как преображенная преисподняя, Рай под землей – московское метро. Как сказал пролетарский поэт Гастев: «Мы не будем рваться в эти жалкие выси, которые зовутся небом. Небо – создание праздных, лежащих, ленивых и робких людей. Ринемтесь вниз!» И ринулись с неба в Тартарары, в «корни земли и морей», в «концы и начала мира». Отменив Тартар, Аид, Ад, Шеол и Геенну, воздвигнули на их месте во глубине волшебные дворцы, щедро отделанные гранитом и мрамором, украшенные по-царски фресками, мозаиками, майоликами, барельефами, горельефами, скульптурами, люстрами, колоннами, фризами, медальонами, орнаментами, золотом и т. д., и т. п. Тамплиерский сокровенный подземный клад. Богатства Аида. Роскошь и Красота как категории Бога и соответственно Рая.

Вопреки историческим (почти что эсхатологическим) посулам наше поколение так и не попало в обещанный нам коммунистами Рай. В «конце времен» мы оказались по другую сторону баррикад -  в капиталистическом аду, в царстве желтого дьявола.

Нам не додали Рая. В травмированной душе образовалась пустота. Автопортрет «Пионер с флажком «10 отряд» (номер моего отряда в пионерлагере) - попытка компенсировать утрату мне, тому мальчику из сталинского детства. Раз коммунистический рай безвозвратно потерян, возьмем и перенесем обманутого историей мальчика в другой Рай - Рай неодушевленного мира,  каковым является искусство.

Предметы, попадающие на его эмпиреи, обретают бессмертие в соответствующих храмах, архивах и анналах – в музеях, библиотеках, частных коллекциях, в книгах, в компьютерных файлах и т.д. К ним прикрепляются бирки «хранить вечно». Мой пионер, отлитый из бессмертной сверкающей нержавеющей стали, в окружении пасторальных цветов, стрекоз и бражников перебирается на эмпиреи искусства и обретает вечную жизнь.Таким образом, исправляется история, восстанавливается справедливость, и музеифицируется (вновь обретается) обещанный и, казалось уже было, потерянный Рай.