01.11.2005 | Кино

Третий старый должен уйти

Ким Кидук снял неожиданно бескровный фильм

В наш прокат выходит “Натянутая тетива” корейца Ким Кидука (в западном прокате название переводят как Hwal или The Bow, т. е. “Лук”). В момент создания картины мэтр, известный тягой к исследованию жестокости, явно пребывал в умиротворенности.

Ким Кидук как режиссер отличается редким качеством: снимает только свои фирменные картины. Отнюдь не все режиссеры отличались и отличаются подобной преданностью себе.

Фирменный стиль Ким Кидука — это: 1) красота и выверенность каждого кадра. Отметим, что он единственный режиссер мира, который снимает свои фильмы последовательно, в строгом соответствии с течением сценария. То есть он придумывает, как сделать красивым этот эпизод, получает от его съемок удовольствие и только потом начинает думать над тем, как сделать красивым и следующий, — короче, просто не может не делать себе и нам красиво. 2) Молчаливость персонажей, дошедшая до крайности в “Пустом доме”, в котором герой вообще не произносит ни слова, а героиня — лишь финальную фразу: “Я тебя люблю”. Причины молчаливости — неверие Кима  К. в силу экранного слова (на его взгляд, основа кинематографа не речь героев, а действие и образность) и его вера в то, что мысль изреченная есть ложь, а современные слова утратили изначальный и вообще всякий смысл (вера, пропагандируемая и западными интеллектуалами). 3) Абсолютная неповторяемость и — соответственно — непредсказуемость сюжетов. Борхес утверждал, что всех сюжетов в мировой культуре четыре. Ким  К. в каждом втором фильме изобретает сюжет № 5.

Фирменность привела к тому, что только в нашем прокате 2000-х гг. побывали — вы удивитесь — восемь картин Ким Кидука: “Остров”, “Реальный вымысел”, “Адрес неизвестен”, “Плохой парень”, “Береговая охрана”, “Весна, лето, осень, зима… и снова весна”, “Самаритянка” и “Пустой дом”. Хотя всего вчера покупка корейской ленты казалась всем поступком камикадзе.

“Натянутая тетива” — столь же фирменный фильм Кидука. Удивительно благообразный старик и удивительно красивая девушка обитают на столь же красивой рыбацкой шхуне, для заработка сдавая ее в аренду богатеньким туристам-рыбакам. Девушка выглядит внучкой, но на деле старик то ли подобрал ее, то ли и вовсе украл, когда ей было лет шесть. Кроме девушки старик обожает лук. Тот, который с тетивой. Лук выступает в фильме в трех рациональных и одновременно символических ипостасях. Он — оружие и, соответственно, символ силы, в частности, мужской. Он — музыкальный инструмент (старик играет на тетиве с помощью смычка; впрочем, закадровые звуки, которые при этом раздаются, извлекались посредством корейской скрипки). Соответственно, он символ красоты и женского начала. И, наконец, он приспособление для предсказаний будущего — ими старик тоже промышляет.

Способ гадания на луке — дикий: старик стреляет из него в родную воспитанницу, которая раскачивается при этом на качелях на фоне нарисованной на борту шхуны иконы Будды. Всякий раз стрела, к счастью, летит мимо красивого личика и точеной фигурки девушки, втыкаясь в борт, — точки, оставленные стрелами, и дают старику повод для судьбоносных выводов. Так что лук также символ шаманства и тайн бытия.

Еще про лук сказал сам Ким Кидук, любящий давать в пресс-релизах к своим фильмам такие же красивые, по-восточному хлесткие и одновременно туманные философские комментарии: “Натянутость обладает сильным и красивым звуком. До самой смерти я хочу жить натянутым, как тетива лука”.

С другими фирменными фильмами Кидука “Тетиву” также сближает то, что герои живут фактически на острове и старший, воспитатель, пытается уберечь младшего/младшую от тлетворного воздействия большого мира — как в “Весне, лете…” или “Самаритянке”. Увы, как и отец в “Самаритянке”, дед в “Тетиве” вдруг обнаруживает, что у воспитанницы началась своя, неподконтрольная ему жизнь. На сей раз по той житейской причине, что 16-летняя девушка влюбилась в одного из заехавших на шхуну туристов-рыбаков — юношу, который тоже в нее влюбился и вознамерился увезти. Дело осложняется тем, что старик-то не просто держал при себе девушку в качестве внучки, а намеревался на ней жениться, когда ей стукнут законные 17.

В этот момент начинаешь ждать привычных для Кима  К. красивых сцен с невообразимым членовредительством, которые потом можно будет столь же красиво трактовать. Сам режиссер упомянул, что его волновала тема: непременно ли человек по достижении старости вынужден отказываться от желаний, которые естественны для молодых. В частности, от желания обладать красивыми девушками.

Судя по фильму, непременно. В советской песне звучало: “Третий должен уйти”, “Тетива” достойна слогана “Старый должен уйти”. Однако герои и фильм приходят к этому печальному выводу неожиданно бескровным путем. Больше того, как вы сможете увидеть, ситуация, из которой вроде бы не было безболезненного выхода, разрешается, что называется, ко всеобщему удовлетворению.

Беда одна. Кидук, прежде творивший как талантливый самоучка, ради самого творчества, под влиянием успехов на Западе, похоже, начал ощущать себя фигурой. Он теперь впрямую говорит в интервью, что работает на Европу (похвалим за честность: многие его коллеги из Юго-Восточной Азии, давно и рационально продающие в Европу ориентальную экзотику и загадочность восточной души, сей факт упорно отрицают). Он тоже — пусть чуточку — торгует в “Натянутой тетиве” экзотикой и загадочностью. Он начал сам себе нравиться. Играть в красивость: чего стоит один финальный, навязчиво символический кадр, когда шхуна, прежде нормально державшаяся на плаву, в нужный момент начинает тонуть, а девушка с улыбкой издали машет ей рукой, прощаясь с прошлой жизнью, но и благодаря ее.

Когда “Убить Билла” рекламировался в роликах как “четвертый фильм Квентина Тарантино”, в этом чувствовалась самоирония. Когда “Натянутая тетива” завершается титром “12-й фильм Ким Кидука”, — сие, боюсь, всерьез.

Источник: Ведомости, №176 (1457), 21.09.2005,