21.01.2009 | Книги

Автор с персонажами на равных

Новый роман Алексея Евдокимова — удачный пример гибридизации остросюжетного триллера и философского трактата

Тридцатитрехлетний Алексей Евдокимов не раз заявлял, что считает себя результатом многолетнего не то социального, не то генетического эксперимента. Он убежден, что вместе со всеми людьми своего поколения служит опытной, по известным причинам не пошедшей в производство моделью подлинно «советских людей» — существ с несуразной родословной, размытым понятием родины, русским языком вместо национального самосознания и трогательной верой в воспитательную силу художественного слова.

Похоже, это кокетливое самопозиционирование не лишено оснований. «Советскость» Евдокимова, русского писателя из Риги, сквозит не только в полном игнорировании государственных границ внутри бывшего Союза (его герои без усилий перетекают из республики в республику) и в глубоком, многоуровневом (в том числе и на уровне обсценной лексики) владении русской речью, но и в старомодном стремлении языком романа говорить о вещах серьезных и общественно значимых. Впрочем — один из немногих, — Евдокимов придумал для этого по-настоящему ловкий кунштюк.

Известность Алексею Евдокимову принес роман «Головоломка», написанный им вместе с Александром Гарросом и удостоенный в 2003 г. премии «Национальный бестселлер». «Ноль-ноль» – второй (после прошлогоднего «Тика») роман Евдокимова, написанный им соло.

Каждая глава новой книги писателя — отдельная новелла со своим героем. Молодой столичный клерк, успешный психиатр-нарколог, его давнишняя пациентка, курортник-провинциал…

В каждом из них живет некая нереализованная потребность: мания убийства, феноменальные способности к обману или роковая тяга к приключениям… И каждому из них в результате контакта — например, телефонного («ноль-ноль» — это содержание некоей эсэмэски, за которой следуют важные события) — с загадочным человеком по имени Мас придется сделать выбор почище, чем Немо в «Матрице»: рискнуть и узнать о себе что-то новое или вернуться к привычной жизни с занозой сожаления в сердце. А произойдет все это с ними лишь потому, что у Маса, видите ли, тоже имеется тайная страстишка: он до смерти любит ковыряться в сундучке Пандоры и выпускать на волю чужих демонов.

Собранные в одном романном пространстве, герои Евдокимова представляют собой компанию настолько пеструю, что читатель уже не слишком удивляется, обнаруживая в их числе некого Леху — рижского сочинителя и лауреата престижной литературной премии.

Периодически всплывая по ходу повествования, этот Леха, назвать которого альтер эго автора не поворачивается язык (какое уж тут «альтер»), общается с прочими персонажами совершенно на равных, а попутно выступает с развернутыми монологами по самым разным вопросам — от актуальной политики до смысла жизни. И (странное дело!) не растасканные по репликам «положительных» героев и не вынесенные в гетто послесловия, все эти публицистические фрагменты не выглядят внутри евдокимовского текста ни чужеродно, ни утомительно.

Более того, именно они сообщают ему упругость и структурность, придавая остросюжетному роману неожиданный вес и глубину.

Источник: "Ведомости" № 164, 02.09.2009,