07.07.2008 | Музыка

Соло для песочных часов…

...с квартетом. Энтони Брэкстон первый раз в России

Культового афроамериканского саксофониста и композитора Энтони Брэкстона безуспешно пытались привезти в Москву в течение многих лет, так же, как в свое время Кронос-квартет. Еще не было центра «Дом», а его покойный основатель Николай Дмитриев уже вел с Брэкстоном  переговоры.

И вот новый проект Брэкстона, профессора  престижного Университета Уэсли (штат Коннектикут) Diamond  Curtain Wall –в «Доме», а после концерта к самому маэстро примерно четверть публики переполненного «Дома»  выстраивается за автографами.

Как это у  нас водится, приносят подписывать старые  виниловые пластинки, о которых, похоже,  забыл уже сам 63-летний маэстро – его дискография насчитывает несколько сот названий, среди которых  посвященная Карлхайнцу Штокхаузену Композиция 96 для трех оркестров (музыковеды  тут же вспомнят основополагающее для музыкального авангарда  сочинение самого Штокхаузена- Gruppen), импровизации на фоне первых опытов с концертной электроникой от легендарной композиторской группы MEV – это с одной стороны, а с другой-  джазовые стандарты с классиком кул-джаза  Дэйвом Брубеком и сугубо  консервативным испанским пианистом Тете Монтулью – с другой. Не говоря уже о почти что четырехстах авторских композициях (не считая спонтанных импровизаций). В Москве исполнялась специально написанная Композиция 367b,  легко узнаваемая благодаря идущим от кул-джаза «божественным длиннотам»- бесконечным  цепочкам ровных ритмических унисонов, на мгновения прерываемым то точечными взрывами всего ансамбля, то  явно импровизируемыми  «разговорами» двух-трех музыкантов.

Все это записывается при помощи музыкальной графики – изображения звукового процесса на бумаге  не обычными нотами, а символами - рисунками, чертежами, диаграммами. Они же  в компактной форме и названия композиции. Представьте себе похожую на коричневатую раковину спираль, начерченную толстым плакатным пером, и еще -  с пунктирными цифрами и пунктирами в некоторых точках. Примерно так выглядит в нотах исполнявшаяся в Москве Композиция 367b.

И, если уж продолжать сравнение с живописью, то «московская» композиция напоминала картины, скажем, Пауля Клее,  когда в самых неожиданных точках нефигуративной, почти орнаментальной, вязи вдруг возникали какие-то знакомые очертания, иными словами джазовые эпизоды. Бывший студент Брэкстона из Уэсли - трубач Тэйлор Хо Байнум, например, прямо апеллирует к «говорящим трубам» Дюка Эллингтона  периода «Коттон-клуба» и даже использует настоящую фетровую шляпу вместо соответсвующей формы сурдинки (в биг-бэндовых партитурах прямо так и пишут «сыграть в шляпу» -  in hat). Впрочем, это -  редкий у Брэкстона намек на постмодернистский  диалог с прошлым, никаких гротескно- стилистических перепадов (характерных, например, для Джона Зорна и нью-йокрского  Даунтаунав целом) в авангардном потоке сознания у Брэкстона нет. Даже компьютер он использует не для интерактива, а для «космического гула вселенной», как упомянутая группа MEV. Композиция № 367b – сугубо линеарная (даже гулкая гитара как аккордовый инструмент не используется вовсе), отсюда и Брэкстон и Хо Байнум оснащены инструментами перекрывающими весь ислоьзуемый в музыке регистр – от саксофона сопранино до контрабас-кларнета и пикколо трубы до трумбона (trumpbone, помеси трубы и тромбона) .

Парадоксально, но  начинал Брэкстон фактически с монодии: ровно  40 лет  выпустил первый  в  джазе вообще альбом для одного саксофона (For Alto). Но в новой его музыке собственно джазовых примет все меньше и меньше - ни типичного состава, ни ярко выраженной «раскачки»  - свинга, да и вообще нет ритм-секции - ни баса, ни ударных. Не говоря уж о   типичных формах - блюзов или баллад. В квартете вместе со своим профессором он составляет «переднюю линию», а  две молодые дамы - Мэри Холверсон на полуакустической гитаре Guild и Кэтрин Янг - на фаготе.  Любопытно, но почти такой же состав у пианиста Уэхйна Хорвитца (без ритм-секции, но тоже с фаготом, очень модным сейчас в джазе инструментом).

Проект Брэкстон, впрочем. называется гораздо многозначнее: Diamond Curtain Wall  может означать  и «башню из слоновой кости» и  «потемкинскую деревню» (и даже намек  на «железный занавес», хотя в целом  от политики Брэкстон далек, именно за это к нему с  прохладцей стали относиться в  чикагской Ассоциации поддержки творческой музыки, где в 60-е годы он считался чуть ли  самым подающим надежды юным гением).

Слушателям предлагается самим решать, какое из значений больше подходит к первой кульминации, когда линия сопранино-саксофона опускается ниже бас-трубы, или  лирическое соло альт-саксофона сопровождается угрожающим рыком фагота.Но джазом эта музыка.все-таки. остается - хотя бы потому что интуитивно любой знаток чувствует, где кончается проговоренная аранжировка и начинается спонтанная импровизация.

Для наглядности  в центре сцены водружены большие песочные часы, и Брэкстон демонстративно обрывает компьютер на полуноте, когда песок заканчивается. Именно за такую музыку,  которая даже самую сложную, самую маргинальную по отношению к мэйнстриму (наподобие сочинений  чешского классика ХХ века - экспериментатора Алоиса Хабы), которая несмотря ни на какие  «завихрения», звучит как джазовая импровизация и ценят Энтони Брэкстона ,в том числе и у нас.

Источник: «Ведомости», 2.07.2008 (в сокращенном виде) ,