18.02.2008 | Наука / Общество

Полная беда

Планету охватила небывалая эпидемия

Она не заразна, но это не мешает ей проникать во все страны и регионы и неуклонно пополнять и без того огромный список своих жертв. Ею уже поражена шестая часть человечества. В самой богатой и насыщенной медициной стране мира – США ситуация близка к катастрофической:

грозным недугом поражено две трети взрослого населения, а к 2015 году эта доля достигнет трех четвертей.

Примерно к этому же времени эта болезнь выйдет на первое место среди причин смертности – по крайней мере, тех, которые можно предотвратить.

Напасть имеет два названия: более легкая форма именуется избыточным весом, тяжелая – ожирением. Чаще всего, впрочем, это лишь последовательные стадии одной и той же болезни, которую Всемирная организация здравоохранения признала «неинфекционной эпидемией». В 2006 году профессор университета Северной Каролины Барри Поупкин опубликовал данные, согласно которым тучность в списке угроз опередила главный кошмар человечества – голод: сегодня в мире систематически недоедает около 800 млн человек, а избыточным весом страдает не менее миллиарда. Но численное преобладание – еще не самое худшее. Любое количество голодающих можно «вылечить», просто обеспечив им доступ к еде. Эффективных же средств борьбы с ожирением не найдено до сих пор.

Почему же человечество вдруг начало толстеть и почему оно ничего не может с этим поделать?

Все полезно, что в рот полезло

В русском языке слово «худой» означает одновременно и «плохой», и «тощий». И до сих пор сохранилось слово «раздобреть» – растолстеть. «Ты в длину расти, в ширину толсти» – желала мать своему малышу в поморской колыбельной. Следы подобного отношения к формам тела можно найти у множества самых разных народов: в традиционном обществе полнота, избыток жировой ткани не только не считаются чем-то болезненным, но наоборот – рассматриваются как символ материального изобилия и вообще жизненного успеха. В эпоху географических открытий европейские мореплаватели, вступая в контакт с очередным ранее неизвестным племенем, первым делом высматривали среди вышедших им навстречу туземцев самого толстого – как правило, это и был местный вождь или монарх.

Наших предков нетрудно понять: почти на протяжении всей истории человечества над ним постоянно висела угроза голода.

И в сообществах первобытных охотников и собирателей, и в традиционных земледельческих и скотоводческих обществах изобильные времена неотвратимо сменялись скудными – на смену щедрому лету приходила лютая зима, а за урожайными годами следовали неурожайные. Задолго до того, как человек научился создавать и хранить запасы пищи, его организм поступал так же, как организм других позвоночных – создавал такие запасы прямо под собственными покровами. Всякий раз, когда человек получал возможность есть без ограничений, он съедал гораздо больше, чем было необходимо для поддержания текущей жизнедеятельности. В ходе множества биохимических реакций избыток питательных веществ превращался в жир, который накапливался в виде специальной жировой ткани.

В нашем теле работает немало физиологических механизмов, специально отрегулированных таким образом, чтобы побуждать нас съесть побольше. 

Само чувство голода у человека возникает тогда, когда в крови падает содержание глюкозы – самого универсального и удобного биохимического «топлива». Снижение ее концентрации улавливают специальные рецепторы, расположенные в прямо гипоталамусе – высшей мозговой инстанции по вопросам постоянства внутренней среды организма. Получив сигнал из гипоталамуса, мозг направляет активность организма в гастрономическую сторону: еду нужно найти, добыть, разделать и съесть. Если высшие отделы мозга заняты чем-то более неотложным (например, бегством от хищника или любовными играми) и не реагируют на сигнал о нехватке глюкозы, из гипоталамуса в печень идет команда расщепить некоторое количество гликогена (полимера глюкозы, запасаемого клетками печени и используемого как оперативный энергетический резерв организма) и вбросить образовавшуюся глюкозу в кровяное русло. Но организм делает это крайне скупо, концентрация глюкозы в крови остается низкой, и гипоталамические рецепторы продолжают бомбардировать мозг настойчивыми сигналами: тело пора кормить!

Но пищеварение – процесс долгий, и не может же человек непрерывно есть до тех пор, пока поглощенная пища не поступит в кровь в виде глюкозы! Поэтому выключатель у этой системы совсем другой: растяжение стенок желудка.

Именно сигналы от механических рецепторов желудка, поступая в мозг по блуждающему нерву, блокируют чувство голода и создают знакомое всем ощущение сытости. Эти рецепторы расположены в верхней части желудка и срабатывают, когда он практически полон. А ощущение сытости возникает еще позже – минут через 20 после приведения в действие рецепторов. Что и отражает известный совет вставать из-за стола чуть-чуть несытым – человек, продолжающий есть до полного насыщения, через некоторое время после прекращения еды с удивлением обнаруживает, что объелся.

На самом деле система регуляции ощущений голода и сытости гораздо сложнее. Ей нужно учесть множество относительно автономных показателей: потребность тех или иных тканей в энергии, пополнение и расход оперативных запасов в печени и долгосрочных – в жировой ткани, поступление питательных веществ из кишечника и многое другое. Клетки желудка сигнализируют о голоде гормоном грелином, а о насыщении – холецистокинином и бомбезином. Поджелудочная железа выделяет всем известный инсулин (работающий в том числе и как гормон насыщения) и глюкагон, стимулирующий выброс глюкозы из печени; кишечник – гормон насыщения PPY3-36, клетки жировой ткани (адипоциты) – гормон насыщения лептин. Но все параметры этой хитрой системы подобраны так, чтобы организм заполнил едой весь объем желудка – кто знает, когда в следующий раз представится такая возможность?

Но это еще не все. Все мы знаем, что еда – занятие чрезвычайно приятное. На всех этапах – от восхитительного ощущения первого лакомого кусочка на языке до блаженной сытости, разливающейся по телу после окончания трапезы (даже если наелся так, что тяжело дышать и двигаться). Это – работа центров удовольствия, расположенных все в том же гипоталамусе. Сигнальными веществами в них служат серотонин, дофамин и «гормоны счастья» эндорфины. Поглощение еды вызывает в гипоталамических центрах удовольствия бурное выделение всего этого биохимического букета. Цель все та же – поощрить организм к еде всякий раз, когда она оказывается доступной, не пренебрегать никакой возможностью пополнить свои запасы. Не пригодится сейчас – отложим в запас, когда-нибудь да понадобится.

 

Метаболическая ловушка

Такая стратегия была абсолютно адекватной в условиях, когда доступ к пище был весьма нерегулярным и к тому же требовал значительных физических усилий – будь то охота или полевые работы. Пословица «как потопаешь, так и полопаешь» была справедлива для всех времен – кроме нынешних. За считанные десятилетия население целых континентов получило возможность есть досыта, не прилагая серьезных физических усилий. Сегодня размер социального пособия в развитых странах позволяет его получателю никогда не испытывать чувства голода. Впрочем, и в более бедных странах – таких, как Китай, Индия или страны Латинской Америки – подавляющее большинство населения сегодня избавлено от угрозы физического недоедания.

Победа над голодом – великое достижение человечества, но наша система регуляции пищевого поведения о ней ничего не знает. Она по-прежнему требует от нас «ешь побольше всякий раз, когда есть еда». Между тем еда у современного человека есть всегда. И за ней не надо долго гнаться, ее не нужно извлекать из колосьев и скорлупок – ее можно получить в любой момент, просто открыв холодильник.

Существует множество теорий, объясняющих формирование избыточного веса. Одни уделяют больше внимания генетическим факторам, другие – обстоятельствам раннего детства, третьи – социальным условиям жизни.

Но все они сходятся в том, что развитие ожирения – процесс самоподдерживающийся. Человек ест много калорийной пищи. По улицам его возит автомобиль или общественный транспорт, на нужный этаж доставляет лифт. Его профессиональная деятельность проходит в комфортабельном кресле, домашняя работа сводится к управлению пылесосом, стиральной машиной и кухонным комбайном. Тратить поглощенное негде, и оно откладывается в виде жировой ткани (в основном вокруг талии и/или на ягодицах). Вес человека увеличивается, а вместе с ним растет и нежелание прилагать лишние физические усилия – пройти остановку пешком вместо ожидания автобуса или подняться на один этаж по лестнице. Снижение и без того недостаточной физической активности ведет к еще большему увеличению веса тела – но не к уменьшению ежедневного рациона: наша физиология не предусматривает возможность того, что еда может оказаться лишней.

Еще быстрее и неотвратимей втягиваются в порочный круг нейрохимические механизмы удовольствия. Как уже говорилось, сам процесс поглощения еды доставляет наслаждение.

Если еда постоянно доступна, это наслаждение может стать самостоятельной целью: человек ест не для утоления голода, а для стимуляции гипоталамических центров удовольствия. Дальше начинается обычная гонка по кругу: на постоянную стимуляцию эти центры отвечают снижением чувствительности к стимулам. Показано, например, что у людей с избыточным весом увеличен обратный захват серотонина в синапсах (межнейронных контактах) и понижено число рецепторов к дофамину. Теперь для получения той же «порции удовольствия» организму нужно поглощать еще больше еды. По сути это типичный механизм развития наркомании, в котором наркотиком выступает еда.

На советских карикатурах 50-х – 60-х годов миллионеров непременно изображали толстыми, прямо-таки лопающимися от жира. Контраст им создавали тощие, изможденные фигуры безработных. Авторы этих рисунков, наверное, сильно удивились бы, если бы им сказали, что именно среди безработных и прочих получателей социальных пособий ожирение сегодня приобретает особенно угрожающие масштабы. Причем не только в богатых странах Европы и Северной Америки: широкую известность получила, например, история аргентинского безработного Густаво Ребулла, добившегося в августе 2006 года через суд права сделать операцию по урезанию желудка за счет государства. Перед этим бедняга в течение 12 лет пробовал менее радикальные способы лечения, но ничто не помогало: его вес продолжал расти, и к моменту рассмотрения дела он весил 312 кг.

Связь между ожирением и безработицей понятна: потеря (а тем более длительное отсутствие) работы – удар не только по материальному благополучию человека, но и по его душевному равновесию.

Обычный спутник такого социального положения – психическая депрессия. Между тем, как уже говорилось, процесс еды стимулирует выделение серотонина и некоторых других сигнальных веществ (так называемых эндоканнабиноидов), снижающих проявления депрессии. Человеку, целыми днями сидящему без дела в доме с полным холодильником и размышляющему о своей социальной неполноценности и неудавшейся жизни, особенно трудно противостоять соблазну поднять себе настроение бутербродом, пакетиком чипсов или бутылкой пива. А растрачивать поглощаемые калории ему негде: получаемого им пособия хватает на высококалорийную еду – но не на оплату услуг фитнес-центра.

Если для мужчины самый верный путь к депрессии – безработица, то для женщины – неудовлетворительный внешний вид.

Типичная ситуация: женщина считает себя толстой, и это ее угнетает. Восстанавливать душевное равновесие приходится шоколадными конфетами (шоколад – особенно сильный народный «антидепрессант»: он не только стимулирует выделение серотонина, но и повышает его запасы в организме, так как содержит его предшественник – триптофан, а также сходно действующий фенилэтиламин). Конфеты приносят временное облегчение, но отнюдь не делают сладкоежку стройнее, душевные страдания усиливаются... Все это выглядит комично, но на самом деле этот порочный круг лежит в основе миллионов самых настоящих трагедий.

 

Медицина бессильна

Впрочем, душевные страдания, вызванные несоответствием эстетическому идеалу, – еще не самое худшее из последствий ожирения. Хроническое переедание и связанный с ним избыточный вес снижают чувствительность клеток не только к серотонину или дофамину, но и к инсулину. А нечувствительность к инсулину – это не что иное, как сахарный диабет II типа, смертельно опасное заболевание, частота которого растет во всем мире пугающими темпами. Часто он сопровождается целым комплексом физиологических нарушений (повышенным артериальным давлением, повышенным содержанием в крови глюкозы, жиров и продуктов жирового обмена, склонностью к тромбообразованию и т. д.), получившим название «метаболического синдрома».

Дальнейшее развитие событий обычно легко предсказуемо: атеросклероз – ишемическая болезнь сердца – инфаркт миокарда.

Варианты возможны, но столь же неприятны. Недаром медики с легкой руки американского исследователя Нормана Каплана именуют сочетание ожирения, диабета II типа, гипертонии и повышенного содержания жиров в крови «смертельным квартетом».

Вот уже которое десятилетие мировая медицина напряженно ищет средства против избыточного веса и ожирения. Одних только диет для снижения веса насчитываются сотни. Создано бесчисленное множество специальных «легких» продуктов – со вкусом «как у настоящих», но пониженной калорийностью (например, за счет замены сахара синтетическими подсластителями – гораздо более сладкими, но неспособными включаться в обмен веществ). Разработано немало изощренных препаратов, призванных разорвать порочный круг ожирения. Всевозможным полушартанским «сжигателям жира» и вовсе нет числа.

Но весь этот необозримый арсенал не только не в состоянии хотя бы замедлить распространение эпидемии тучности, но порой даже усугубляет ситуацию.

В августе 2007 года ученые из университета канадской провинции Альберта опубликовали результаты своего исследования: молодые мыши, которых кормили обычными продуктами, реже оказывались склонны к перееданию, чем их сверстники, питавшиеся низкокалорийными аналогами. Для взрослых мышей достоверной разницы по этому показателю выявить не удалось – «легкая» диета по крайней мере не уменьшала для них риск переедания. Конечно, прямо переносить на людей данные, полученные на мышах, не вполне корректно. Но еще в 2003 году медики из Канзасского университета проанализировали результаты применения 230 диет для похудения, обнаружили, что реально похудеть с их помошью удалось всего 5% тех, кто их применял. Причем в течение двух лет все похудевшие вернулись к прежнему весу.

Не лучше обстоит дело и с фармакологическими средствами. Несколько лет назад медицинские эксперты доказали связь ксенандрина и других «сжигателей жира» на основе эфедры (прием этих препаратов приводил к повышению температуры тела) с 80 внезапными смертями, в том числе гибелью в марте 2003 года 23-летнего бейсболиста Стива Бехлера. А в минувшем ноябре еще одна группа сотрудников вышеупомянутого университета Альберты опубликовала результаты мета-анализа 30 клинических исследований (с общим числом участников около 20 тысяч) наиболее популярных препарата для похудения – орлистата, сибутрамина и римонабанта. Для любого из трех препаратов среднее снижение веса не превышало 5%. Зато прием римонабанта способствовал развитию депрессии и тревожности – настолько, что еще до публикации канадского исследования этот препарат был запрещен в США как недопустимо увеличивающий риск суицида. Что, в общем-то, не удивительно: действие римонабанта основано на блокировании рецепторов для эндоканнабиоидов – что, конечно, ослабляет наркотическую власть еды, но в то же время способствует развитию депрессии. Впрочем, у других лекарств от ожирения оказались свои изъяны: сибутрамин нередко вызывает повышение артериального давления, учащение пульса, нарушения сна и тошноту, а орлистат – побочные эффекты в пищеварительной системе.

Более радикальные способы лечения ожирения – вроде намеренного заражения себя гельминтом-цепнем или уже упоминавшегося хирургического уменьшения объема желудка – оказываются еще опаснее.

А ведь, казалось бы, в чем проблема? Если главные причины избыточного веса – недостаток двигательной активности и переедание, то нужно просто ограничить себя в еде и увеличить физические нагрузки.

В общем-то так оно и есть: никакое серьезное лечение ожирения невозможно без физкультуры и счета калорий. Но и эти старые добрые методы нужно применять разумно и аккуратно – желательно под контролем специалистов. Особенно опасно самодеятельное голодание: как и у всех наркоманов, у пытающихся избавиться от своей зависимости обжор бывают срывы, когда они после длительного воздержания переходят к безудержному поглощению еды. И нередко это кончается смертельным «синдромом Бурхаве» – механическим разрывом стенки пищевода. Или желудка.

Бесконтрольные и нерегулярные тренировки в спортзалах тоже могут привести и к формированию новой зависимости

(у спортсмена-качка физические нагрузки приводят к выбросу дофамина так же верно, как у обжоры – гастрономические), и даже к инфаркту. И что уж вовсе обидно, даже в случае успеха бывший толстяк, укротивший свою плоть беспощадной диетой и суровыми упражнениями, часто оказывается жертвой все той же депрессии: ведь его нейрохимические механизмы остались рассчитанными на искусственную стимуляцию.

Бороться с болезнью, лечение которой требует ежедневных, жестких, никогда не кончающихся усилий и ограничений (а отказ от них сулит немедленное удовольствие), очень трудно. Бороться с болезнью, в объятия которой нас подталкивает наш собственный геном (и зафиксированный в нем миллионлетний эволюционный опыт предков) – почти невозможно.

Пока что самым большим успехом в этой борьбе можно считать то, что впервые за последние четверть века в США не отмечено роста абсолютного числа жертв ожирения. Согласно опубликованным недавно официальным данным, в 2005-2006 годах американцев, страдающих ожирением, насчитывалось столько же, сколько и в 2003-2004 годах - около 72 млн.

 

Нет худа без добра

Справедливости ради следует сказать, что не все заслуги жира перед человеком остались в прошлом. Хотя мы не залегаем на несколько месяцев в спячку и не пускаемся в тысячекилометровый автономный перелет на собственных крыльях, некоторое количество жира необходимо и нам. Особенно прекрасной половине человечества – которая порой, буквально не щадя себя, сражается с самыми безобидными его проявлениями.

Дело в том, что жировая ткань – это не просто энергетический запас. Ее клетки синтезируют эстрогены – женские половые гормоны.

(Это, между прочим, объясняет данные британских и американских медиков: у девочек, с колыбели отличавшихся повышенным весом тела, половое созревание начинается в среднем на год с лишним раньше, чем у их стройных сверстниц.) Роль жировой ткани в поддержании гормонального баланса в женском организме так велика, что когда ее масса падает ниже некоторой критической черты, это ведет к полному прекращению половой функции: у женщины прекращается менструальный цикл и утрачивается способность к зачатию.

Эволюционный смысл этой связи очевиден: женщине, у которой нет совсем никакого запаса на черный день, беременеть вовсе ни к чему – погубит и себя, и дитя.

Вот отъестся, нагуляет жирок – тогда можно будет и о размножении побеспокоиться.

Куда менее понятными оказываются другие медико-статистические закономерности. Сотрудник федерального Центра контроля и профилактики заболеваний США Кэтрин Флегал и ее коллеги проанализировали статистику смертности американцев старше 25 лет за 2004 год с учетом данных о массе тела. Выяснилось, что

обладатели небольшого (не более 30 фунтов, т. е. 13,5 кг по сравнению с расчетной нормой) избыточного веса умирали от эмфиземы легких, пневмонии, болезней Альцгеймера и Паркинсона, а также травм и некоторых инфекционных заболеваний почти на 40% реже, чем их более гармонично сложенные свограждане.

(По мнению авторов работы, это связано с тем, что у толстяков больше физиологические резервы, позволяющие им быстрее восстанавливаться при болезнях и травмах.) Еще раньше было показано, что толстяки быстрее и безболезненнее оправляются после инфарктов. Правда, и сами инфаркты у них бывают чаще, чем у худых. А вот туберкулезом, по данным гонконгских исследователей, они заболевают достоверно реже – что делает понятным необъяснимое прежде неуклонное снижение заболеваемости этой болезнью в Европе в XVIII – первой половине XIX веков, когда никаких эффективных средств от нее медицина еще не знала.

Следует, однако, подчеркнуть, что все вышесказанное относится только к умеренному избытку веса – но не к ожирению. Последнее лишь увеличивает риск смерти от наиболее популярных причин. Если человечество не найдет эффективных средств против него, у ожирения есть все шансы занять место главного бича человечества в XXI веке.

Источник: «Вокруг света» № 2, 2008,