05.02.2008 | Архив "Итогов" / Просто так
В чужом пируРусское слово "праздник" обманывает
Если и есть в нашем Отечестве что-то, чего с избытком хватает на всех, так это праздники. Сохранив в неприкосновенности все советские, новая Россия добавила к ним кучу своих. Несколько лет мы умудрялись праздновать как годовщину установления в стране некоего политического режима - 7 ноября, так и годовщину его свержения - 22 августа. (Сейчас, правда, вспоминать о втором празднике в официальных кругах - ставших таковыми в результате именно тех событий, в честь которых он установлен, - считается дурным тоном.) А есть ведь еще и возрождаемые религиозные праздники. Некоторые мои знакомые, люди широких взглядов, открывают череду новогодних праздников ханукой, с честью проносят бремя торжеств через европейское Рождество, Новый год, православное Рождество и заканчивают пить на Старый новый год. А кое-кого и до Тета или Навруза хватает...
Конечно, многие из этих праздников бывают отмечены только красным цветом даты в календаре да еще, может, скромным застольем на рабочем месте для представителей профессии-именинницы.
Но и отмечаемых по полной программе - с народными гуляньями, фейерверками, временными эстрадками и символикой - тоже мало не покажется. И уж будьте уверены: если, скажем, столица оттянулась, празднуя свой некруглый юбилей, то в первый же год после этого каждый уездный городок приищет подходящую дату. Пусть зарплаты не плачены, дороги не чинены, во всем городе нет ни одного работающего туалета, а деловая активность наблюдается только на толкучем рынке, загнанном в руины средневекового ПТУ - но оркестры обязательно свое отыграют, певцы отпоют, отцы города откроют монумент, а логотип "Лжедмитров 238" будет красоваться на каждой стенке.
Жить бы, казалось, в такой стране да радоваться - только радости-то особой и не видать. Ладно, не будем трогать тех, кому все это безотказное великолепие лишь напоминает об их собственном безденежье (хотя заметим: в иных державах, в том числе и в небогатых, и в несвободных, праздник - он и для нищих праздник). Но и те, кто "может себе позволить", тоже недовольны. Вроде и пивка попил, и ряженых посмотрел-послушал, и детям шарики купил, а на душе праздника так и не было. Вот и еще один повод поругать власти: только деньги попусту тратят, а праздник простому человеку организовать не умеют...
Русское слово "праздник" обманывает. "Праздный человек" - это бездельник, "праздный вопрос" - тот, ответ на который совершенно не важен, "упразднить" - расформировать, разогнать, отменить напрочь.
Вот и кажется, будто самое главное в празднике - возможность пофилонить на законном основании, а в самом этом действе ничего существенного нет.
Между тем праздники в истории человечества возникли отнюдь не как дань тяге к безделью и безответственности. У охотников и древних земледельцев это были дни коллективной магии. Мало мужчин, танцующих священный танец, - значит, охотничий сезон будет неудачным. (Так оно и было: раз в племени мало танцоров, значит, мало и охотников - ведь не может же быть, чтобы кто-то, имеющий право участвовать в обряде, уклонился от этого!) Позже, конечно, степень ответственности снизилась, но далеко не до нуля: не выйдешь на масленой на кулачный бой - год тебе будут поминать, что из-за тебя село побили; не погадаешь на святки - еще год точно в девках просидишь. И самое главное, осталось отношение, что праздник - это не только угощение и пляски, но и какие-то действия, которые никто за тебя не сделает, - а без них и праздник не в праздник.
Бразильцам или американцам надо непременно перечудить, переплясать, перещеголять костюмами соседей или хоть поболеть за своих. Потому-то на карнавалах и костюмированных маршах с праздничным настроением все в порядке.
А там, где большинство празднующих праздны, где пришедшие на торжество делятся на работающих и отдыхающих, где самая заметная строчка в афише, возвещающей о народных гуляньях, - "Ждем вас на нашем празднике!" - там может получиться шоу или презентация... Но только не праздник.
Однажды она спросила: «Ты ел когда-нибудь варенье из роз?» Ничего себе! Варенье из роз! Какой-то прямо Андерсен! Варенье! Из роз! Неужели так бывает? «Нет, - ответил я с замиранием сердца, - никогда не ел. А такое, что ли, бывает варенье?» «Бывает. Хочешь, я привезу тебе его в следующий раз?» Еще бы не хотеть!
Можно, конечно, вспомнить и о висевшем около моей детской кроватки коврике с изображением огромного ярко-красного гриба, в тени которого, тесно прижавшись друг к другу, притулились две явно чем-то перепуганные белочки. Что так напугало их? Коврик об этом не счел нужным сообщить. Одна из первых в жизни тайн, навсегда оставшаяся не раскрытой.