26.12.2007 | Ворчалки о языке

Переводимость

…Прости – знаю, как перевести

А знаете ли вы, что получится, если перевести название популярной песни «Хава Нагила» на латынь? Получится “Gaudeamus”. Тоже песня. Кстати, по-моему, неплохая идея для хора Турецкого.

Правда-правда. Оба названия значат «Давайте радоваться». Так что проблема переводимости возникает не только в том случае, когда в другом языке нет вполне подходящих слов и выражений – как со словами типа удаль или авось. Иной раз они, может, и подходящие, но заняты чем-то совершенно другим, как в случае с латинским "Gaudeamus", которое надежно ассоциируется со студенческим гимном.

А вот что, к примеру, будет делать итальянский журналист, если ему доведется писать о российском Молодёжном монархическом движении "Наше дело"? Честное слово, такое есть. Интересно, это бодрая монархическая молодежь так пошутила?

Впрочем, в Интернете без труда находятся и рекламное агентство, и мебельная фабрика, и какая-то чаеразвесочная фирма «Cosa nostra». Ну, я имею в виду, «Наше дело». Мне еще понравилась носящая то же гордое имя контора по продаже автомобилей в Минске. Безумству храбрых… Это я про покупателей.

В 1998 году финская  компания «Nokia» в рекламной кампании новых мобильных телефонов с разноцветными сменными панельками использовала в Германии слоган Jedem das Seine. Фраза эта переводится на русский как Каждому своё и восходит к Цицерону: «Justitia suum cuique distribuit» (De legibus (I,19)) — «Справедливость каждому своё распределяет». Собственно, Jedem das Seine – точный перевод на немецкий латинского сочетания suum cuique. Авторы рекламной кампании простодушно подразумевали: каждый выберет панельку того цвета, который соответствует его индивидуальности. Только вот беда:

по-латыни и по-русски сочетание звучит невинно, но по-немецки оно безнадежно скомпрометировано тем, что в свое время красовалось на воротах в концентрационном лагере Бухенвальд.

Чувствительная к таким вещам немецкая общественность возмутилась, и кампания была быстро свернута. Впрочем, емкая формулировка Jedem das Seine использовалась и в рекламе фирм McDonald’s, Microsoft и т. д. Особенно макабрически звучит эта фраза в рекламе набора специй для гриля, в которой тоже однажды фигурировала. Я нашла в Интернете сфотографированную кем-то страницу из немецкой версии каталога «ИКЕА», где слоган Jedem das Seine жизнерадостно указывает на широту ассортимента, с возмущенным комментарием: безобразие, мол, такого быть не должно. И тут же чей-то отклик: да уж…

Но обратимся к другому сюжету – пусть менее эффектному, зато более приятному. Шоколад «Dove» теперь производится и в России. Название его при этом, естественно, не переводится. Я подумала, что по-русски это и звучало бы гораздо хуже: шоколад «Голубь» («Голубок», «Голубь сизокрылый»). У Михаила Безродного есть дивное рассуждение о влиянии стандартных рифм на национальное мировосприятие. В частности, он упоминает, что если по-английски стандартная рифма love – dove, то по-русски дежурной рифмой к слову любовь будет понятно что. Я имею в виду не морковь. Отсюда, мол, не вполне одинаковое представление о любви. Но ассоциация ведь работает и в обратную сторону.

Хотя русское слово голубь и его производные вполне себе годятся для любовных номинаций, хотя о влюбленных говорят, что они воркуют, как голубки, слово это в русском языке не тянет за собой слово любовь так автоматически, как в английском, где читатель ждет уж этой рифмы.

Любовь, спору нет, сладостна, ну и тут до шоколада остается один шаг. Русский перевод все только запутал бы.

А вот противоположный случай: русская телевизионная реклама духов «Trésor». Чарующий голос сначала произносит русский перевод – сокровище, а уж потом французское название. Это нетипично: я никогда не слышала, чтобы говорили о духах «Я решилась», «Обожаю», «Снова влюблена», даже «Черная магия». А вот еще популярные духи «Яд». То есть, название духов «Poison» лучше переводить не словами яд или отрава, а словом зелье. Но по традиции вообще не переводят, так и говорят - пуазон. Есть, впрочем, исключение – «Шанель номер пять». Там вся соль в этом интригующем «номер пять», не переводить было бы глупо. Однако в случае с сокровищем все понятно: в написанном виде, латинскими буквами, еще ладно, но в устном… Духи «Трезор» по-русски звучит как духи «Барбос» или «Полкан». Хотя «Полкан» – нормальное название для мужского одеколона. В смысле, настоящий полковник.

Но женские духи «Трезор» - это уж точно для русского уха смешно. Вот и предварили название духов переводом, чтобы предупредить так некстати возникающую ассоциацию с собачьей кличкой – хотя отчасти.

На этой утешительной ноте – беседе о шоколаде и духах, а не о концлагерях – уместно и закончить предновогоднюю ворчалку. С наступающим всех!