24.12.2007 | Кино

Не выпендривайся

Новый фильм Гаса Ван Сента: уже не Антониони, но еще не Ларри Кларк

Ангелоподобный Алекс, лет 15-16 от роду, переживает упадок душевных сил на фоне невозмутимого осеннего Портленда. Пареньку все что-то не то и как-то не так, он вяло сходится и расходится с самой красивой девочкой в классе, без энтузиазма принимает ухаживания другой – прыщавой, зато умной, ездит на доске до нелегальной скейтбордистской площадки Параноид Парк, но сам не катается.

У Алекса разводятся родители, но причина его меланхолии вовсе не в этом. Из сбивчивого, с нелинейной хронологией фильма, из дневниковых записей самого героя (он зачитывает их в кадре и за кадром) мы вскоре узнаем, что Алекс как-то ночью нечаянно толкнул под поезд железнодорожного охранника.

И вот теперь его с приятелями достает детектив Лю, такой же бесстрастный и апатичный дядька, немного беспокоит чувство вины и совсем немножко — сомнения: может, лучше сочувствовать голодающим детям Африки или там Ирака, а не разрезанному тепловозом сторожу?

«Параноид парк», с его долгими планами, героическими проходами героев по крытым линолеумом школьным коридорам, торжественно увядающей в золоте и багрянце природой, скейтами (часть подвигов снята в любительском, зернистом формате «Супер 8») , джинсами в обтяг и футболками тридесятого размера – это, конечно, вылитый и типичный Ларри Кларк («Ну че, рокеры?!»), пораженный европейской плесенью арт-кино.

Так возможно, снимали бы Микеланджело Антониони и Бела Тарр, если бы их хоть чуть-чуть волновали проблемы переходного возраста: неполноценная семья, вопросы самоидентификации и потерянность в прекрасном, изобильном, но наглухо застывшем мире.

Видеть это на экране уже в который раз немного смешно, и Ван Сент сам не удерживается от улыбки. Вот он выключает звук во время ссоры Алекса с подругой и пускает под красноречивую жестикуляцию разъяренной нимфетки бодрый до идиотизма лаунж Нино Рота из «Джульетты и духов». А вот, наоборот, гасит тревожную музыку, под которую переползает насыпь уполовиненный сторож – и  в жуткой тишине слышится хруст гравия под ладонью умирающего, словно дело происходит в хорроре невысокого полета.

Играющий Алекса подросток  Гейб Невинс замечательно лишен каких бы то ни было актерских качеств. Кажется, он так же офигел от того, что попал в настоящий фильм, как и его персонаж – от навалившихся проблем. У человека, который попробует извлечь из фильма какой-то внятный вывод, лицо вскоре примет столь же растерянное выражение. К счастью, жюри Каннского фестиваля, где «Параноид парк» участвовал вместе с другим фильмом об ужасной необратимости - «4 месяца, 3 недели и 2 дня» Кристьяна Мунджу —уже высказалось по этому поводу.

Снимавшему в лоб Мунджу дали Пальмовую ветвь, а изощренному Ван Сенту – утешительную юбилейную медаль.

Мораль? Хочешь рассказать историю – просто расскажи ее, и не выпендривайся.

Источник: TimeOut, №47, 2007,