17.09.2005 | Кино

Заокеанская Каренина

Дина Корзун сыграла в американском фильме — триумфаторе фестиваля в Санденсе

В ограниченный прокат выходит фильм “40 оттенков грусти” (Forty Shades of Blue) американца Айры Сакса, завоевавший в этом году Гран-при фестиваля в Санденсе. Фестиваль — место сбора представителей так называемого “независимого кино” — служит смотром достижений американского киноискусства, альтернативным более коммерческому “Оскару”. Для нас в фильме интересно уже то, что не третьестепенную, а главную роль, да на английском (и отчасти русском) в нем сыграла наша Дина Корзун.

“40 оттенков грусти” нельзя рекомендовать широкой публике. В одном из американских отзывов говорится, что “Трудности перевода” рядом с “40 оттенками грусти” по темпоритму прямо-таки боевик со Шварценеггером. Оценка глупая. Разница между этими двумя фильмами лишь в том, что “Трудности перевода” — произведение более обаятельное. Но и “40 оттенков грусти” никак не скучны. Для тех, конечно, кого замедленное, да еще без выстрелов кино не убивает наповал. Тем более что основа сюжета — любовный треугольник: стареющий (точнее, старый) муж — его жена, которая вдвое моложе, — его сын.

Пикантность и в том, что муж в нашем случае — звезда американской музыки из столицы блюза Мемфиса. А жена (гражданская) вывезена им из России (в результате их 3,5-летний сын лопочет на обоих языках). Мужа-звезду играет малоизвестный у нас, но чуть ли не культовый в Америке Рип Торн, чья работа в этом фильме особенно нравится заморским рецензентам. Время его героя уже уходит, но он все еще человек обеспеченный, привыкший быть в центре внимания: хам, эгоист, явно не уделяющий должного внимания жене, все более тоскующей в чужой социальной и профессиональной среде.

Он способен забыть ее на профвечеринке и, как в концертной молодости, удалиться в номера с подвернувшейся бабенкой.

В итоге жена (игру Дины Корзун хвалят не все заморские критики, зато все как один отмечают ее удивительную русскую красоту) и увлекается приехавшим сыном мужа. Причем взаимно, поскольку у того тоже семейный кризис. Забавно — это реплика в сторону, — что крашеная русская красавица в исполнении Дины Корзун чем-то напоминает крашеную русскую не-то-чтобы-красавицу Николь Кидман из “Именинницы”. Вероятно, в американском сознании засел стандарт, как именно все эти русские красятся.

Несмотря на победу в Санденсе, 2/3 американских рецензентов фильм ругают. Но ругань странная. Развитие сюжета, дескать, предсказуемо. А “Терминатор” для вас непредсказуем? “Крепкий орешек”? “Властелин колец”? “Кинг-Конг”? Никто при этом из тамошних критиков не обращает внимания на действительные достоинства фильма. О сюжете: конечно, влюбленность мачехи в пасынка — одна из вечных классических историй.

Это “Федра”, вдохновлявшая и Еврипида, и Расина (ударение, на всякий случай, не на “а”), и Цветаеву, но на новый лад. Разница уже в том, что пасынок, в которого влюбилась мачеха, не юноша, а ее ровесник.

О деталях: в фильме масса интересных наблюдений и фраз. Интересна не менее вечная, чем описанная в “Федре”, ситуация, когда мужчина, всегда ощущавший себя победителем, однажды оказывается в противоположной роли. Что, возможно, является для него и первым серьезным доказательством своей старости. А в нашем случае (именно за такую трактовку образа и стоит похвалить расхваленного Рипа Торна) — заодно впервые раскрывает его душу к сочувствию: он не озлобляется, а вдруг осознает любовь к своей нынешней женщине. Его боль — и от ее измены, и от внезапного осознания ее трагического одиночества.

Фразочки из фильма — тема отдельная. Они были интересны мне и информативно. Фраза мужа про то, что русская — первая из ряда его многочисленных жен, умеющая содержать дом, поскольку прежние не были способны приготовить и соус.

Про то, что (реплика героини Дины Корзун) русские не дают себе права отчаиваться и всегда идут вперед, а вот американцы — избалованные (в оригинале звучит еще более крутое определение: испорченные — spoiled). Не могу сказать, что согласен, но данная американская самооценка (учтем, что сценарий написан американцами) как минимум занятна. Про то, что всемирные перспективы американской музыки и слияния в новые жанры ее “черной” и “белой” ветвей впервые оценили европейцы во время Второй мировой — именно они объяснили американцам, каким богатством те располагают (я подобного не знал).

Интригует и то, что по ходу фильма не знаешь, как его авторы выпутаются из запутанной ими ситуации. Выпутываются они не то чтобы эффектно.

Из простоватых ходов — гудки поезда на фоне идущей героини Дины Корзун, намекающие на то, что она повторит участь Анны Карениной.

Говорю “простоватых”, хотя большинство публики не обратит на эти отдаленные гудки никакого внимания. Впрочем, это лишь совет искать источники сюжета и в русской классике тоже.

В Санденсе фильм воспели, скорее всего, не за эти отмеченные нами достоинства, а по более прозаическим резонам. Некогда независимый фестиваль стал определять доходы фильмов в прокате, коммерциализировался и, награждая явно некоммерческие “40 оттенков грусти”, словно решил напомнить о своих изначальных беспечных принципах.

Кроме того, Санденс явно подкупила еще одна фраза из фильма, произнесенная мужем-звездой: “Джон Леннон был хорошим бизнесменом”.

Идеологи Санденса тоже хотят иметь имидж нонконформистов, как Леннон. Но быть одновременно и известными, как он. И столь же удачливыми предпринимателями.

Источник: "Ведомости", №158 (1439), 26.08.2005,